музыку перекрыли чьи-то громкие голоса, и один из них принадлежал Яну-Эрику Шёхольму. Напротив актера, возле барной стойки, стояла Джесси Андерсон.

— Проклятая вандалка! — кричал Ян-Эрик. Лицо его было пунцовым, движения — размашистыми. — Ботоксная варварка, перешитая пластическими хирургами торговка, у которой ни вкуса, ни класса!

Джесси скорчила досадливую гримасу. Собравшиеся вокруг люди начали доставать мобильные телефоны, некоторые даже не таясь, словно все ждали какой-то стычки — и наконец дождались.

— Oh, stop being such a drama queen, Janne![17] — сказала Джессика, обращаясь не только к актеру, но и к окружавшей их толпе.

Ее призыв возымел обратный эффект.

— Должен же кто-то поучить тебя хорошим манерам! — взревел Ян-Эрик и занес трость, словно собираясь обрушить ее на Джесси. Несколько секунд женщина казалась почти испуганной.

Винстон быстро шагнул вперед и перехватил руку артиста.

— Всё, хватит.

Ян-Эрик полуобернулся. Глаза у него потемнели от ненависти, и несколько секунд казалось, что он станет сопротивляться. Ян-Эрик пару раз крепко зажмурился, он как будто сдулся. Казалось, этот грузный человек сейчас упадет в обморок, но его спас Альфредо, вынырнувший в море мобильных телефонов словно из ниоткуда.

— Ну-ну, Ян-Эрик, что это ты разбушевался?

— Приношу свои глубочайшие извинения, — невнятно произнес Ян-Эрик. — Сознаюсь, я допустил faux-pas. Плохо переношу алкоголь.

— Нам пора домой.

Альфредо, ловко поддерживая супруга, повел его прочь от бара. Свою акробатическую постановку он сопровождал злобными взглядами через плечо, причем одной из его мишеней оказался Винстон.

— Кажется, мы не знакомы? — Джесси протянула руку с длинными кроваво-красными ногтями. — Джесси Андерсон.

Винстон тоже представился. Он не стал упоминать, что они мельком видели друг друга несколько часов назад, в рододендроновом саду. Пожимая Джесси руку, он уловил, что у него за спиной, чуть наискосок, остановилась Кристина. Толпа вокруг бара немного рассеялась, мобильные телефоны исчезли: гости как будто посмотрели представление, которого так ждали.

— А, папа именинницы, — сказала Джесси. — И настоящий рыцарь. Спасибо!

— Он ведь не стал бы бить вас на самом деле? Из-за чего все вышло?

Джесси криво улыбнулась.

— Дело в зависти. Ян-Эрик Шёхольм уже лет двадцать пытается выговорить себе «Летние беседы». На Шведском радио он уже притча во языцех. Я, наверное, случайно упомянула в его присутствии — так, просто мельком, — что завтра по радио будут передавать интервью со мной. — И Джесси продемонстрировала ровнейшие белые зубы — вероятнее всего, фарфоровые коронки.

Винстон заметил, как внимательно она к нему присматривается. Похоже, Джесси обратила особое внимание и на сшитый на заказ костюм, и на часы.

— Питер, а где в Эстерлене вы живете? — спросила она. — Здесь, в замке?

— Да нет, снимаю дом неподалеку.

— А-а, снимаете. Тогда вы, может быть, ищете какое-нибудь постоянное жилье? Что-нибудь более респектабельное? — Джесси снова улыбнулась и придвинулась ближе. — Завтра я буду показывать один особенный объект. Немногим избранным, состоятельным клиентам. Йислёвсстранд — может быть, слышали? Было бы очень, очень приятно, если бы вы пришли. — Она коснулась его рукава. — …Питер.

Запах тяжелых духов был почти непереносимым. Винстон не удержался и покосился на Кристину. Ясно было, что бывшая жена откровенно подслушивает, да еще и с довольным выражением лица.

Винстон открыл было рот, чтобы объяснить, что он, во-первых, не ищет жилье, а во-вторых, он государственный служащий и с финансами у него дела обстоят так себе, но Кристина перебила его:

— Он с удовольствием придет! Петер уже давно ищет дом, но ничего подходящего пока не нашел. Да, Петер?

И она многозначительно взглянула на Винстона.

— Э-э… ну… да, конечно, — согласился он после некоторых колебаний.

— Отлично! — Джесси снова улыбнулась. — Тогда Йислёвсстранд — то, что вам надо. Во всем Эстерлене другого такого дома нет. В буквальном смысле to die for![18]

Глава 5

Элин Сиденвалль остановила машину у ворот Йислёвсстранда. Было всего девять утра, воскресенье, но солнце на летнем небе стояло уже высоко. На горизонте собирались кучевые облака. Может быть, их натянет к берегу, а может, и нет.

Место, как всегда, было поразительно красивым, но Элин колебалась.

Ей следовало приехать сюда вчера вечером, когда сработала сигнализация. И она пообещала Джесси, что съездит. А сама все это время сидела на парковке возле замка, глядя на изображения с камер наблюдения в приложении. Наконец она увидела, как у дома появился представитель охранной фирмы. Охранник выглядел на удивление спокойным.

Ложная тревога, сказал он в трубку.

Но Элин ему не поверила. Одетая в черное фигура в лыжной маске до сих пор, полгода спустя, являлась ей во сне. Указывала на нее, угрожающим жестом проводила себе по горлу, а потом растворялась в тени.

Иногда, когда Элин просыпалась, ей казалось, что она чует запах дыма из горящего мусорного контейнера.

То, что сигнализация сработала в ночь накануне их первого показа, не случайность.

Элин сделала глубокий вдох и коснулась иконки на экране телефона; ворота поползли вверх. Прикосновение к другой иконке отключило сигнализацию. Элин медленно въехала на территорию.

На стройплощадке все было тихо, спокойно, только покачивались на ветру деревья прибрежного леса по ту сторону ограды.

Элин постояла у машины, держа телефон в руке.

Она смотрела на камеру, укрепленную на фонарном столбе. Жаль, что остальные камеры еще не подключены — можно было бы удостовериться, что она, Элин, здесь одна. Но на экране телефона она видела только миниатюрную версию себя.

Джесси права. На страхи просто нет времени.

Сегодня большой день, важный день. День, которого она ждала слишком долго.

В этот День, с большой буквы Д, все должно пройти безупречно. Значит, все пройдет безупречно.

Элин выпрямилась. Вскинула подбородок. Миниатюрное изображение на экране тоже выпрямилось и вскинуло подбородок. Элин отперла дверь и вошла в дом.

Джесси появилась, когда было уже почти одиннадцать. Она, как обычно, говорила по телефону. Голос был резким, раздраженным.

— Фредрик, не думайте, что можете меня напугать. Еще раз мне позвоните — и я обращусь в полицию. Вам бы, кстати, радоваться, что я до сих пор этого не сделала!

Джесси закончила разговор.

— Опять электрик? — спросила Элин.

— Да. Продолжает названивать насчет того проклятого счета, угрожает, угрожает… Понятное дело — злится, что мы его выдворили, а конкурента наняли. Дурак — это мягко сказано.

Джесси еще несколько секунд держала телефон в руках, потом убрала. Похоже, неприятный разговор ничуть не испортил ей настроения.

— Все готово? — Она огляделась.

Элин уже успела пропылесосить пол, навести блеск на каменные столешницы, расставить бокалы для шампанского на серебряном подносике и зажечь в стратегически важных местах ароматические свечи Армани — любимые свечи Джесси. Из скрытых динамиков приглушенно лился голос Синатры.

Джесси с