— С машиной.

— Ну, я сказал Бадди Сипперу со склада утиля, мол,отдам ее за полсотни, только чтоб сам забрал. Думаю, он ее уже разобрал.

— А вы мне телефончик его не дадите, мистер Бардуэлл?

— А он-то вам на что? Если кому чего и следует тутполучить, так мне, не ему же?

— Прекрасно понимаю вас, сэр. Но до пяти я делаю то,что мне говорят, а они сказали, найти машину. У вас есть его телефон?

— Книжку никак не найду. Давно куда-то задевалась.Знаете, как это, когда у тебя внучат куча. На Центральную позвоните, у нихдолжен быть. Спросите склад утиля Сиппера.

— Много вам обязана, мистер Бардуэлл.

На складе утиля подтвердили, что машина уже разобрана ипущена под пресс, чтобы пойти в переплавку. Мастер проверил по спискам серийныйномер машины и сообщил его Старлинг.

Эх ты, мышка из сраного домишка, подумала Старлинг, невполне еще освободившись от арканзасской манеры выражаться. Тупик. Ничего себе— валентинка.

Она прижалась лбом к холодному телефонному аппарату. АрделияМэпп заглянула в будку и, придерживая одной рукой у бедра пачку книг, другойпротянула ей баночку апельсинового сока.

— Много обязана, Арделия. Мне надо еще один звонокпровернуть; если успею вовремя, нагоню тебя в кафешке, идет?

— А я так рассчитывала, что тебе удастся отделаться отэтого неудобоваримого диалекта! — сказала Мэпп. — Читай побольше,детка книги помогут. Я лично больше никогда не пользуюсь красочным patois[14] родимого микрорайона. Только начни говорить, словно горячейкартошкой рот набив, тут все и скажут, что ты дефективная. — И Мэппзакрыла дверь в будку.

Старлинг понимала — придется сделать попытку получитьдополнительную информацию от Лектера. Если ей удастся договориться с Чилтоном,может быть, Крофорд разрешит ей снова посетить психиатричку. Она набрала номерЧилтона, но ей так и не удалось прорваться через секретаршу.

— У доктора Чилтона совещание с коронером[15]и заместителем районного прокурора, — сказала секретарша. — Он ужебеседовал с вашим начальством, и с вами ему разговаривать не о чем. Всегохорошего.

— Наш приятель Миггз умер, — сказалКрофорд. — Вы все мне рассказали, Старлинг? — Усталое лицо Крофордаказалось настолько восприимчивым к любому сигналу, как овальная мордочка совы,и настолько же бесстрастным.

— Как? — Все внутри у нее застыло, нужно былокак-то справиться с этим.

— Незадолго до рассвета проглотил собственный язык.Чилтон полагает, что Лектер уговорил его сделать это. Ночной дежурный слышал,как Лектер о чем-то говорил Миггзу — очень тихо. Лектер многое знал о Миггзе.Разговаривал с ним довольно долго, но дежурный не мог расслышать о чем. ПотомМиггз довольно долго плакал, а затем смолк. Вы все мне рассказали, Старлинг?

— Да, сэр. Если сравнить мой доклад с записями — все,почти дословно.

— Чилтон звонил и жаловался на вас… — Крофордподождал немного и, казалось, был доволен, что она не задает вопросов. — Ясказал, что нахожу ваше поведение вполне удовлетворительным. Чилтон пытаетсяизбежать расследования по делу о нарушении гражданских прав.

— А должно быть такое расследование?

— Разумеется, если родственники Миггза потребуют этого.Отдел защиты гражданских прав расследовал тысяч восемь дел в нынешнем году.Рады будут добавить Миггза к тем, кто уже есть у них в списках.

Крофорд внимательно посмотрел ей в лицо: — Как вы?Нормально?

— Не знаю, как к этому отнестись.

— Никак. Не следует особенно расстраиваться из-заэтого. Лектеру просто хотелось позабавиться. Он прекрасно понимает, что никтоему ничего за это по-настоящему сделать не сможет, так что — почему бы и нет?Чилтон на какое-то время отберет у него книги и стульчак, лишитсладостей. — Крофорд сложил руки на животе, сплел пальцы, оттопыривбольшие, и уставился на них, словно сравнивая. — Лектер ведь расспрашивалвас обо мне, верно?

— Он спросил, очень ли вы заняты. Я ответила — «да».

— И это все? Вы не опустили ничего личного, опасаясь,что мне неприятно будет это читать?

— Нет. Он сказал, что вы — стоик. Но я об этомнаписала.

— Да, помню. Больше ничего?

— Нет, я ничего не пропустила. Вы ведь не думаете, чтоя выдала ему какие-то сплетни, поэтому он и говорил со мной?

— Нет.

— Я не знаю о вас ничего, что касалось бы вашей личнойжизни, да если бы и знала — не стала бы это ни с кем обсуждать. Если вы мне неверите, давайте сейчас выясним это раз и навсегда.

— Я вам верю. Следующий вопрос.

— Вы же что-то такое подумали или…

— Переходите к следующему вопросу, Старлинг.

— Намек Лектера про машину Распая ни к чему не привел.Она ушла под пресс четыре месяца назад из дома номер 9 по улице Дитч вАрканзасе и отправлена в переплавку. Может быть, если я опять пойду и поговорюс ним, он еще что-нибудь мне скажет?

— Вы все до конца выяснили?

— Да.

— Почему вы решили, что автомобиль, на котором ездилРаспай, был его единственной машиной?

— Только эта машина была зарегистрирована, он не былчеловеком семейным, я предположила…

— Ага, ну-ка, подождите. — Крофорд поднял палец,указывая на некий, невидимый глазу, но явно обнаружившийся в воздухе между нимипринципиально важный предмет. — Вы предположили. Вы предположили,Старлинг. Глядите. — Крофорд написал «предположили» на листе большого блокнота.Старлинг знала, что многие преподаватели переняли эту манеру у Крофорда, но ивиду не подала, что этот прием ей известен.

— Если вы что-то предположили, выполняя дело,порученное вам мною, то вы с самого начала, — Крофорд подчеркнул последниечетыре слога: по-ло-жи-ли, — и на дело, и на себя, и на меня. —Довольный откинулся назад. — Распай коллекционировал автомобили, знали выоб этом?

— Нет. И распорядители все еще хранят их?

— Не знаю. Как вы думаете, сможете сами выяснить?

— Смогу.

— С чего начнете?

— С душеприказчика.

— Помнится, балтиморский юрист, китаец, верно?

— Эверетт Йоу, — сказала Старлинг, — он естьв телефонном справочнике Балтимора.