Следующим номером, зло подумала Линн, этот хлыщ надумает устраивать дискотеки в каминном зале, на радость местной молодежи. Бедный старый Реймонд Монкфорд, наверное, в гробу переворачивается! Он, бывало, говаривал, что дом и впрямь слишком велик, но уединение и покой того стоят. А теперь сынок его носится с идеей бассейнов, дискотек и игровых автоматов!

— Я и не знал, что ты так близко к сердцу принимаешь судьбу старинных зданий, — холодно заметил Норман, ненавязчиво ставя секретаршу на место.

Линн вспыхнула до корней волос.

— Н-ничего подобного, — пролепетала она, ощущая на себе взгляд Реймонда: а вдруг он нарочно заговорил о бассейне — рассчитывая, что притворщица сама себя выдаст?

— Тогда, возможно, ты постараешься держаться в рамках дискуссии?

— Разумеется, — покаянно заверила Линн, и деловой разговор возобновился.

Ах, если бы можно было уклониться от экскурсии по дому! Ведь Реймонд вряд ли удержится от новых замечаний, тонко рассчитанных на то, чтобы загнать ее в ловушку. Что ж, сама виновата, затеяв всю эту нелепую игру в тайны.

Осмотр дома и впрямь доставил Линн немало неприятных минут. Реймонд спрашивал ее мнения по поводу каждой детали, от ковров на полу до обоев на стене. Любопытствовал, где она жила раньше и чем занималась, так что по истечении двух часов молодая женщина сквозь землю готова была провалиться.

Вернувшись в гостиную, Линн, не в силах противиться искушению, ехидно осведомилась у Реймонда, а существует ли в природе миссис Монкфорд.

— Не помню, чтобы вы упоминали о хозяйке…

Реймонд густо покраснел.

— Я был женат, — мрачно сообщил он. — Все мы учимся на собственных ошибках, верно, мисс Бекиншоу?

— Верно. Но кое-кто заслуживает горьких уроков поболее прочих.

Вежливо улыбаясь, Лини лихорадочно прокручивала в уме их последнее объяснение четырехлетней данности. Так на какой из претенденток на его руку и сердце Реймонд остановил выбор? На дочери соседа землевладельца, обладающей безупречным произношением и очаровательно сидящей в седле? На наследнице громкого титула и солидного банковского счета?

— Союз наш долго не продлился, — пояснил Реймонд, огорченно разводя руками, и невесело рассмеялся. — На бумаге идеальная получилась пара. А в финале ей так же не терпелось избавиться от меня, как и мне — от нее. Дело кончилось скандальным разводом. Брак, заключенный на небесах, в итоге оказался несостоятельным. А теперь вы уж меня извините… Ужин подадут в парадной столовой в восемь. — С этими словами Реймонд откланялся.

Едва за ним захлопнулась дверь, Норман, засунув руки в карманы, смирено обернулся к секретарше.

— Будь любезна, объясни, что на тебя нашло.

— Не понимаю, о чем ты, отозвалась Линн, не опуская взгляда и не соглашаясь принять заслуженный упрек с должной кротостью.

— На случай, если ты позабыла, пояснил Норман тихим, вкрадчивым голосом, что внушал порой больше страха, нежели резкий окрик, — Реймонд Монкфорд наш клиент. Ты ведешь себя, мягко говоря, непрофессионально.

— Возможно, — воинственно вздернула подбородок Линн.

Норман неспешно направился к ней. И молодая женщина поняла, что ощущает безоружный путешественник в джунглях при виде тигра, который не прочь пообедать.

— Мне следовало бы немедленно тебя уволить.

— Так за чем же дело стало?

Щеки Линн горели. Она зашла слишком далеко, однако ей было все равно. Старые раны открылись — конечно, она ведет себя непростительно, особенно по отношению к Норману, который понятия не имеет об истинной подоплеке давней трагедии, — но с чувствами не поспоришь!

До чего больно осознавать, что ей предпочли расфуфыренную куклу. И если в результате Реймонд усвоил, что для счастливого брака титула и денег недостаточно, то почему за счет нее, Линн? Почему понадобилось приносить в жертву ее невинность, ее простодушие?

Она заморгала, сдерживая слезы, и вызывающе посмотрела на Нормана: пусть уволит, если посмеет!

— Прежде помучайся сомнениями, — угрюмо отозвался он. — Но терпение мое не беспредельно. Сегодня вечером ты будешь воплощенная любезность. Если решишь открыть рот, изволь говорить на отвлеченные темы. Мы на работе, не забудь.

— Да, — прошептала Линн, уставившись в пол.

— Ты ведь не собираешься впадать в сентиментальность? — осведомился Норман, двумя пальцами ухватив ее за подбородок и развернув лицом к себе.

У Линн перехватило дыхание: этот жест, ласковый и в то же время властный, застал ее врасплох. Прежде Норман никогда к ней не прикасался. Во всяком случае, намеренно. Она беспомощно глядела на шефа, не в силах вымолвить ни слова.

— Даже не думала, — еле слышно ответила она.

— Вот и славно.

Норман убрал руку, и Линн с трудом совладала с искушением дотронуться до того места, которого только что касались его пальцы.

— Тогда увидимся за ужином.

Слишком уж много всего на меня свалилось, размышляла Линн одеваясь к столу. Встреча с Реймондом, ожившие воспоминания… А теперь еще Норман. Неодолимый водоворот эмоций подхватил Линн, закружил и увлек за собой, а железные заграждения поделившие ее жизнь на отдельные, четко обозначенные секции, расплавились в огне, который струился теперь по ее жилам.

За столом Линн отмалчивалась, а если обращались к ней, то отделывалась нейтральными фразами. Эфи, как ни удивительно, ужин приготовила и впрямь потрясающий, но затянулась трапеза до бесконечности. Одно блюдо, другое, третье… В свою комнату Линн возвратилась в начале двенадцатого.

Она предусмотрительно заперла дверь. Несколько раз в течение ужина Линн повила на себе внимательный взгляд хозяина дома. Что у него на уме? Разрыв их отношений в его жизни особого следа не оставил. Досадный эпизод, не более… Реймонд очень изумился бы, узнав, что для возлюбленной происшедшее обернулось непоправимой трагедией.

А поскольку «малютка Линнет» вернулась в усадьбу, а его собственный брак распался, Реймонд вполне мог счесть гостью законной добычей. Что еще хуже, Линн оказалась перед ним в долгу: не он ли любезно согласился держать язык за зубами?

Возможно, Реймонд Монкфорд и переменился. Как знать? В прошлом беззаботный донжуан стремился взять от жизни все, не принимая на себя обременительных обязательств. Хотя Норман тоже не отвечал типу примерного семьянина, Линн инстинктивно чувствовала: шеф воспринимает женщин совсем иначе.

И мысли ее снова обратились к Норману. За ужином он то и дело посматривал на секретаршу, тщательно взвешивал каждое ее замечание. Как ни странно, хотя ничего личного в этих взглядах не ощущалось, на молодую женщину они производили впечатление куда более сильное, нежели откровенные заигрывания Реймонда. А легкое прикосновение пальцев к ее подбородку и вовсе лишило Линн возможности рассуждать здраво. Что за безумие!