Потому человек мудрости постоянно пребывает там, где зарождаются движения духа, и не летит на вороных, на связках образов и переживаний по отдаленным частям своего полуобитаемого острова, острова бесконечного космоса, который привиделся лягушке, глядящей на небо из колодца своей личности.

Мудрый человек в своем состоянии отстаивается и погружается в глубину своего океана, и там, на дне, в глубине, смотрит вверх на почти не различимые потоки света. Но его не тревожит светящаяся тьма великого покоя, ибо только на фоне этой тьмы можно различить по-настоящему великие облики истинного мира.

Как только ты устремился за своим светом в потоке зрения, как только соблазнился мелькающими обликами искрящихся образов, тут же и потерял то, что рядом, потерял единственную великую ценность жизни твоей, плавное усилие достижения ясного покоя. А как только попал в один цвет, там и радуга возникла, а там и соблазны, соблазны, дразнящие, балующие, болящие своими любовями в бедном слабом сердчишке твоем, трепещущем слабо в искаженных сетях собственной омраченности.

Так что, пребывая спокойно как раз посередке своего бесконечного тела этого мира, мудрый не мечется из стороны в сторону движениями своего обезьяньего ума, а, отказываясь от далекого, берет всегда близкое, только то, что само способно прийти в средоточие его прекрасной Вселенной.

Присылаемые тебе из внешнего мира знаки внимания, похвалы или порицания, вызывающие переживание ощущения позора или, наоборот, почестей, в одинаковой степени указывают на то, что мир к тебе относится не ровно. Движение вниз и движение вверх – это указание на изменение узора обстоятельств, потому нужно ждать, что потребуются какие-то новые ответы миру, то есть он будет тебе ставить новые вопросы. Вот потому такого рода переживания стоит рассматривать лишь как предупреждения об изменениях мира.

Ценность большой беды точно такая же, как у твоего тела, потому что тело-то как раз и является источником всех бед для тебя, и если ты ценишь свое тело, а именно так ты к нему и относишься, то уж будь добр, цени и большие беды, выпадающие на твою долю.

Так почему же в переживании и почестей и позора следует видеть большую опасность?

Выражение почестей, любви к тебе – это все побуждения, толкающие тебя вверх, а унижение, порицание, позор, двигают тебя вниз. Потому неважно, пришло оно или, наоборот, у тебя его отняли, все равно тревога неизбежно возникает. Ведь тревога – одно из наиболее часто появляющихся в твоем сердце переживаний.

То же самое имеет отношение и к твоему телу. Все беды и неприятности – это лишь ощущения и переживания твоего тела. Если ты перестаешь обладать телом, откуда взяться переживаниям в твоем мире?

Так что любые управленческие усилия и действия в этом мире – это переживание собственного тела, потому что тем самым придаешь его шевелениям огромное значение. И только когда мир для тебя становится таким же значимым, то есть совершенно равнозначным переживанию собственного тела, тогда тебе можно доверить владение этим миром, то есть управление происходящими в нем событиями и движениями.

Управленческое действие должно стать проведением потока любви твоего тела без разделения мира на себя и другого, на поглощение этого мира потоком любви такой же силы и качества, каков он в своем собственном теле по отношению к самому себе.

Переживание как почестей, так и позора нужно рассматривать лишь как предупреждение об опасности.

Ценность тела заключается в том, что оно является источником большой беды для его владельца.

Почему в переживании и почестей и позора нужно лишь видеть предупреждение об опасности?

Переживание почестей – это ощущение движения вверх.

Переживание позора – это ощущение движения вниз.

Так что и возникновение этих ощущений вызывает переживание тревоги, и утрата этих ощущений вызывает тревогу.

Именно это и определяет необходимость отношения к почестям и позору как к предупреждению об опасности.

Как понимать высказывание, что ценность тела лишь в том, что оно является предупреждением о большой беде?

То, что ты действуешь через свое тело, обязательно создаст тебе большую беду. И если бы не было у тебя тела, могла ли с тобою случиться какая-нибудь беда?

Отсюда понятно, что, только придавая огромное значение собственному телу, можешь осуществлять действия по управлению этим миром. И в этом случае существуют основания, позволяющие доверить тебе власть над этим миром.

Только когда любовь к своему телу проводится вовне, как действие по управлению миром, тогда можно поручить тебе управление миром.

Вообще, любые приходящие из мира знаки, вызывающие переживания, обязательно толкуются лишь одной из частей твоей личности как вестники твоего будущего подъема или соответственно унижения. И именно так, в общении с миром, которое выражается в обращенных к тебе предложениях рассмотреть дальнейшие направления твоих странствий во времени, оцениваются тобой все эти шевеления в виде восхвалений, выражений тебе пристрастной расположенности, или, наоборот, вопиющего неуважения, передачу тебе чувства стыда и позора (знак не важен). Все это лишь знаки. Сами по себе отношения не являются событиями или действиями. Эти движения силы, уловленные обозначениями в знаках, лишь сообщают нечто возможное, и если ты правильно их видишь, то, вглядевшись внимательнее в свое переживание, не отделяя его от внешнего движения, ты поймешь, во что это может превратиться в следующем круге обстоятельств. Так что не обольщайся и не огорчайся.

Мерилом всех ценностей является этот сгусток переживаний или, проще говоря, кожаный мешок, который для удобства ты именуешь кратким и емким сочетанием слогов «тело». Ты просто трясешься над своими переживаниями, пускаешь слюни, бережешь сладкие кусочки на потом, и тем самым потихонечку тянешь за ниточки, сложно переплетенные, подергиваешь за их кончики, запутываешь и без того непростые связи. Увлекаешься этой игрой (определим ее хотя бы как «Ценности и Тело», или «Ценности тела», или «тело ценностей» – неважно, понятно, о чем речь). Тасуешь колоду, гоняешь под наперстками ветер своих взглядов, пытаясь из пустоты воплотить шарик в этой уютной тьме под колпачком своего неведения. А шарика там нет. Как, возможно, нет и самого тела. И действительно, откуда ему, телу, взяться? Ты когда говоришь «тело», имеешь виду комочек «переживаний надежды, радости и боли». И самая большая беда для тебя – это потеря всех ценностей, прародителя и носителя всех ценностей для тебя – твоего тела. Именно это тревожное ожидание беды и следует ценить как свое тело, а не саму текучую и летучую сущность, которая притворяется вечностью вещественной осязаемости и видимости мясного образа. Не верь очевидному, не щипай ничего, чтобы удостовериться. Не нужно себя щипать. Нет ни щипка, ни щипающего. Что уж говорить об объекте твоего щипка. Хочешь вызвать переживания боли? Болей своей болью. Только игра, смена, подмена, обман, изменения, перемены, перемены изменений, как перемены блюд, как перемены в школе, школа подмен – все остальное по списку. Просто и надежно. Никаких обещаний. Только набор скудно повторяющихся фрустраций, то есть разочарований.