Касперлю некогда было удивляться.

— Вот так удачная встреча! — воскликнул он. — Вы случайно не знаете, кто украл шар госпожи Худобок?

Фея, к сожалению, тоже не могла ему этого сообщить.

— Однако я знаю кое-что другое, — заявила она.

— И что же?

— Я знаю, что нужно сделать, чтобы избавить Васьти от его уродства.

— Серьезно? — удивился Касперль. Фея Амариллис дружески кивнула.

— Дай ему известной травы, и все будет в порядке.

— Какой травы? — пожелал уточнить Касперль.

— Она тебе знакома, мой милый. Я должна только сказать тебе одно-единственное слово — будь внимателен…

Но прежде чем она успела закончить фразу, огнедышащий дракончик зарычал столь ужасно, что Касперль внезапно проснулся: Хотценплотц так храпел на своем диване, будто собирался сдуть под корень целый дубовый лес.

Бабушка, у которой был очень чуткий сон, поспешила к двери и постучала.

— Проснись, Касперль! Ты меня с ума хочешь свести своим храпом?

— Я? — спросил Касперль.

— Ну, может быть, это Сеппель! Не заразил ли ты его своим насморком?

— Очень возможно, бабушка. Тебя это удивляет?

— Мне в этом доме скоро вообще больше нечему будет удивляться, — сказала бабушка. — Не потрудишься ли ты, голубчик, объяснить мне, как можно спать при таком непрерывном храпе?

— Ты могла бы заткнуть уши ватой, — посоветовал Касперль. — Или прими какое-нибудь снотворное. Разве в твоем кухонном шкафу не* осталось валерьяновых капель?

— Валерьяновых капель? Хорошо, попробую выпить их. Если к утру состояние Сеппеля не улучшится, придется пригласить врача.

Касперль обрадовался, когда услышал, что бабушка удалилась. Он бы и сам с удовольствием хлебнул валерьянки, потому что Хотценплотц продолжал храпеть дальше как ни в чем не бывало.

И надо же было им с Сеппелем впутаться в эту историю!

Касперль зажал себе уши. Через некоторое время ему посчастливилось снова уснуть — однако фея Амариллис, к сожалению, второй раз так и не появилась: а он-то был бы вовсе не прочь от нее услышать, какую такую траву она имела в виду.

Должно быть, валерьяновые капли подействовали неплохо, потому что на следующее утро бабушка не проснулась ни от трезвона будильника, ни от звонков разносчицы газет. Друзьям это оказалось только на руку: сегодня они поспали дольше, чем обычно. На завтрак они подали Хотценплотцу двенадцать жареных яиц. Затем Касперль упаковал для него краюху хлеба, кусок шпика, осьмушку сыра и кольцо копченой колбасы с тмином.

— Чтобы вы у нас не проголодались, господин Хотценплотц, — а теперь пойдемте, пожалуйста, мы должны разместить вас. Когда мы с Сеппелем уйдем из дому, может случиться, что бабушка обнаружит вас здесь наверху.

— Это почему?

— Потому что она каждое утро поднимается сюда, чтобы проветрить постели и прибрать в комнате.

— Тогда я на это время спрячусь в шкафу, — предложил Хотценплотц.

— Э-э, вы плохо знаете бабушку! Уж разок заглянуть в шкаф она обязательно не преминет.

— А если мне забраться под диван?

— Там она наткнется на вас метелкой, когда будет подметать.

Хотценплотц чертыхнулся.

— Бабушка мало-помалу начинает меня пугать! Да есть ли во всем доме хоть уголок, где вы от нее в безопасности?

Касперль и Сеппель препроводили его в картофельный погреб.

— Сегодня пятница, — объяснил Касперль. — Поэтому к обеду у бабушки будет яблочный пирог из слоеного теста с корицей и сахаром.

— Какое отношение это имеет ко мне?

— Большее, чем вы полагаете, господин Хотценплотц!

Касперль все точно предусмотрел.

— Поскольку для яблочного пирога картофель не требуется, бабушке совершенно определенно не придет в голову спускаться сегодня в подвал. Разве это не ясно как дважды два?

Нельзя сказать, что Хотценплотц пришел в полный восторг от нового укрытия. Здесь внизу было мрачно и холодно — и какой же затхлый запах стоял в этой подвальной каморке!

— Если б я мог время от времени, по крайней мере, нюхать щепотку табаку…

— Даже не мечтайте, господин Хотценплотц!

Касперль в знак протеста испуганно замахал руками.

— Лучше съедайте время от времени кусочек хлеба и немного шпика — или понюхайте тминную колбасу! Это протянется самое большее до сегодняшнего вечера!

— Ну, а если бабушка все-таки явится?

— Тогда вы заберитесь под пустые мешки из-под картошки и молчите как рыба — там вас никто искать не будет.

— Ладно, — пробормотал Хотценплотц. — Вы пожелаете мне успеха?

— Ни пуха ни пера!

Касперль и Сеппель заперли подвал снаружи. Они взяли из сарая садовый шланг и обильно полили водой дорожки вокруг бабушкиного дома: даже Васьти с его нюхом не должен был почуять, что Хотценплотц находится поблизости.

Затем они оставили на кухонном окне записку:

«Мы у госпожи Худобок.

Жди нас к яблочному пирогу, до встречи сегодня за обедом.

P. S. Если мы опоздаем — не беспокойся, бабушка»

Собственно говоря, Касперль наметил себе сообщить Сеппелю о том, что во сне ему являлась фея Амариллис; но мысли их в эту минуту заняли посторонние вещи, и это оказалось более важным.

У ворот сада госпожи Худобок друзья повстречались с господином Димпфельмозером и Васьти, которые куда-то ужасно спешили.

— Теперь-то мы возьмем за шиворот разбойника Хотценплотца. Пусть этот негодяй приготовится к самому худшему, когда мы на пару схватим его — а уж мы-то его схватим, как пить дать!

— Желаем удачи! — проронил Касперль. — И где же вы собираетесь начать охоту?

— В лесу возле разбойничьей пещеры. Там мы выйдем на его след — и самое позднее сегодня вечером он будет сидеть в кутузке.

— Гав-гав! — подтвердил Васьти, нетерпеливо дергая при этом поводок. «Для меня и полиции это сущие пустяки».

Госпожа Худобок восседала у окна в кресле с подлокотниками, окруженная клубами табачного дыма; она едва ответила на приветствие Касперля и Сеппеля.