– Леха, а ты школу прогуливаешь? – Мама не утерпела, вошла и задала этот нескромный вопрос.

– В школе нечего делать, там начался ремонт. Всех отпустили.

– Ну естественно – всех. И надолго? – У Агатиной мамы есть серьезный недостаток – она проницательная.

– Дней на пять, – не моргнув ответил Леха.

– Вот как? А я надеялась, что ты, Леха, принесешь больной подруге домашние задания.

Леха промолчал, подумал: «Мама у Агаты тоже непростая, Агата в нее».

– Новый диск принес, – увел разговор на другую тему Леха и достал из сумки коробочку.

Я но асфальту шагаю

С тем, кого сберечь не смогу,

До остановки трамвая,

Звенящего на бегу.

Диана Арбенина пела, Агата подпевала, Леха чистил умирающей Агате мандарины один за другим. Умирающая поглощала их с большим аппетитом. Леха и себя не забывал. Очень быстро опустошили весь кулек.

Мама в кухне жарила любимые Агатины блинчики с яблоками, она не видела, как Леха учил Агату нащелкивать на градуснике температуру повыше.

– Щелкать надо не очень сильно, не очень слабо, а аккуратненько. Не такие щелбаны, как дают в лоб! А с чувством меры, про которое вы, девчонки, вечно говорите.

– Да ничего такого мы не говорим, Леха. Ты перепутал.

– Ну как же! Лидка Князева все время тычет всех мордой в свои отстойные журналы чувство меры! Чувство такта! Чувство вкуса!

– Ага, а у самой ни чувства юмора, ни даже простого чувства ума нет ни грамма!

– Значит, так, – он взял с тумбочки термометр, стал щелкать по нему, – тюк-тюк-тюк. Вот уже сорок, дальше нельзя – в морг свезут.

Они посмеялись, потом стряхнули термометр, и Агата сама ловко нащелкала температуру до тридцати девяти.

– А еще можно прикладывать градусник к батарее, тоже набегает, лежи дома и ешь вкусное. А уроки не делай – голова же болит!

– Ага, Леха. А то через три дня – главное дело, – это совсем мало – три дня. Вкусно пахнет! Сейчас будем есть с тобой блинчики с яблоками.

– Ага, с яблоками я люблю. А эта Евгения Витальевна вообще безжалостная, она меня всегда быстро вылечивает. Неужели нельзя помедленнее. Оказывается, им в их поликлинике премию дают за быстрое лечение, – Леха врал вдохновенно и хотел, чтобы Агата не спросила про Барса.

Леха хранил свой секрет. Он не сказал Агате, что его очень расстроил пес Степа. Степа заговорил человеческим голосом, все обрадовались, как лохи. А Леха сразу сообразил, что все не так просто. Может, и кот Барс заговорил? Виртуал все может. Что ему стоило научить сразу и Степу, и Барса, и еще пару псов или котов? Он же Виртуал!

Вот тогда Леха помчался домой, даже с Агатой не попрощался. Он несся через лужи, пересекал дорожки бульвара. Леха влетел в свою квартиру, кинулся к Барсу. Кот презрительно смотрел на запыхавшегося полухозяина, который не насыпал ему корма, не налил водички. Какой толк от такой встречи? Тем более Леха – полухозяин, а целый хозяин – Леха плюс Агата, Барс это хорошо знает: Агата угощает Барса не сухим кормом «Любимая еда кошки», который рекламируют на всех углах, а запретными сардельками, сыром и рыбкой. Все приносит в аккуратных хорошеньких пакетах. А Леха не такой уютный, хотя и классный.

Леха громко крикнул:

– Барс! Привет!

Замерев, Леха ждал ответа. Умеет говорить? Не умеет? Тишина затягивалась. Но Леха надеялся: Барс раскроет свой рот-ромбик и ответит непринужденно: «Привет».

Такое легкое олово, его может сказать каждый. Но не Барс. Кот молчал, и Леха тяжело вздохнул. Худшие подозрения подтверждались: номер с Виртуалом не прошел, и это было очень грустно. Ведь рано или поздно Агата узнает, что Леха наврал, что Барс вовсе не умеет петь и даже разговаривать. И никакая ходьба на задних лапах не поможет. Задние лапы не лечат, как говорят в шестом «Б».

Когда Агата все узнает, пойдут насмешки, обзывания.

Надо было срочно искать выход.

Но тут Агата заболела, и ей это нравилось, она готова была болеть долго, а не каких-то жалких три дня. И тогда Леха научил ее фокусам с градусником. Он надеялся за эти дни тяжелой болезни Агаты найти выход. Попросту говоря, как-то вывернуться из трудного положения.

А пока он навещал Агату, они ели блинчики с яблоками, апельсины и мандарины, пили яблочный сок. Мороженого Леха не носил: одно дело симуляция, а другое – настоящая ангина. Настоящая пройдет, тогда будет мороженое.

Редакторша пришла домой и с порога крикнула:

– Скучные люди! Сидят дома, а погода какая! Весна!

На дворе была зима, похожая на серую осень. Дети и муж удивленно уставились на Умницу. Они оторвались от телевизора, что делали редко. Умница выглядела потрясающе – новая коричневая шляпка, коричневатая помада, из-под шляпки каштановые пряди, каких раньше не было, или никто не замечал. А в руке у нее яркие желтые тюльпаны.

Муж задал вопрос в корень:

– Откуда цветы?

– Красивая женщина должна всегда быть с цветами, – нагло ответила Умница.

– Во дает! – крикнул сын в восторге от маминого нахальства.

– Авторы подарили? – Дочь в маму, она на все находит слишком земные ответы: – Угадала?

– Ни грамма, – редакторша незаметно для себя стала употреблять словечки подростков с Лунного бульвара, – отвяньте. – Она сняла пальто, поставила цветы в вазочку и повернулась к ним, чтобы разглядели ее похорошевшее от прогулки и новой уверенности в себе лицо. – Авторы сейчас цветов не дарят, они от меня не зависят, а только от главных начальников.

– Откуда же цветы? – тупо повторил муж, он опустил ноги с дивана, сидел в напряженной позе, штаны на коленях вытянуты, майка сидит криво.

– На кого ты похож? – Умница поморщилась. – Старый пень, а не мужик! Небритый, не стриженный год, живот вырос, штанами такими моют полы. А перед тобой кто? Женщина.

– С большой буквы, – подыграла дочь, – ты, мама, красивая и обаятельная. – Она помолчала и добавила. – Оказывается.

Сын хмыкнул, хотел сказать: «Пожилые не бывают красивыми, а мамашке за тридцать, какая красота?». Умница прочла его мысли и позвала:

– Идите есть, я принесла салат и сырники.

Они ужинали. Покупной салат из коробки был не такой вкусный, как самодельный. Она прочитала их мысли:

– Сегодня у вас скучные мысли о салате, а завтра вы станете во всем тоскливыми, линючими и бескрылыми. Сырники, кстати, тоже из коробки, я их только подогрела. Съедобно? Ну и все.

– Это еда для холостяков и сироток, – с набитым ртом бубнил муж.

Но положил себе еще сырник.

Она насмешливо смотрела на них, на каждого по очереди, это были ее родные любимые люди.