Он зевнул и глотнул кофе из большой чашки. День обещал быть долгим. Не то чтобы его это пугало, но такой уик-энд в корне отличался от привычного.

– А мы успеем все это разобрать? – спросил Эйден, указывая на коробки.

– У Оливера скоро утренний сон, – ответила Сара. – Потом еще один днем, более долгий. Это даст нам немного времени. Но подмога, конечно, не помешает. Вы можете позвать кого-то из семьи?

«Неужели опять?» – спросил себя мысленно Эйден.

– Я уже сказал, что не допущу свою мать к Эйдену. Тем более не оставлю ее с ним одну.

– А Анна?

А вот в этом был смысл. Анна – единственный помощник Эйдена из всей семьи. С братом Адамом тоже все было непросто. Особенно после того, как отец стал настраивать братьев друг против друга. Роджер Лэнгфорд хотел, чтобы бизнес наследовал Адам. При том, что бразды правления компанией логично должны были достаться Эйдену, как старшему из братьев.

– Анна – другое дело, – ответил Эйден.

Сара усадила Оливера на пол, и он тут же взялся за цветные кубики.

– Тогда позвоните ей, пожалуйста.

Не прошло и получаса, как Анна с мужем Джейкобом вышли из лифта. Впрочем, Оливер за это время успел уснуть.

– Как первые сутки отцовства? – спросил Джейкоб Эйдена в гостиной.

– Это как будто не со мной, – честно ответил Эйден.

Почесав голову, он посмотрел в окно. Небо было кристально чистым, без единого облачка.

– Будешь проводить ДНК-тест?

– Тест нужен, чтобы в свидетельство о рождении мальчика вписали мою фамилию. Тогда Сара сможет официально передать мне опеку.

– А есть вероятность, что он не твой? – осторожно поинтересовался Джейкоб.

Вчера Эйден видел глаза Оливера. Родимое пятно на его бедре. После такого тест на ДНК являлся чистой формальностью. Но из головы не выходил другой вопрос: проводил ли Роджер Лэнгфорд тест на ДНК? Может, отрицательный результат заставил его сдать Эйдена в школу-интернат?

– Честно говоря, вряд ли, – ответил Эйден. – Я смотрю в его глаза и понимаю, что он мой.

Джейкоб улыбнулся и похлопал его по плечу:

– Не могу поверить, что сам скоро буду в таком положении.

Нет, в таком положении Джейкоб не будет, Эйден прекрасно это понимал. Во-первых, у него есть Анна. Во-вторых, их ребенок не появится из ниоткуда. Но развивать эту мысль вслух было бы некорректно. Поэтому Эйден спросил:

– Твои родители рады стать бабушкой и дедушкой?

– Мама уверяет, что да. Но время покажет. Зато ваша мама уж точно счастлива. Она только и говорит о внуке.

Джейкоб говорил об их с Анной ребенке, а не об Оливере. Но все же это придавало оптимизма.

– Смотрите, кто проснулся! – мелодично пропела Анна, входя в гостиную с Оливером на руках.

Удивительно, какой эффект производил этот мальчик на Эйдена. Едва его увидев, Эйден ощутил прилив сил. Ему хотелось обнять весь мир и радоваться, радоваться, радоваться!

Джейкоб подошел к жене, положил ладонь ей на талию:

– Тебе идет нянчиться с детьми.

Анна широко улыбнулась:

– Оливер – племянник, о котором только можно мечтать.

Эйдену было приятно слышать эти слова сестры. Наверное, пора пригласить и маму, бабушку малыша. С этой мыслью он подошел к Анне и поцеловал Оливера в нежную щечку.

«Этот ребенок познает только любовь», – говорил он себе.

В то же мгновение раздался голос Сары:

– Если хотите погулять с малышом, я покажу, как раскладывать коляску.

Двери лифта закрылись, а за ними исчезли Анна, Джейкоб и маленький Оливер.

И Сару вдруг осенило: они с Эйденом впервые остались одни.

Резко повернувшись, она оказалась с ним лицом к лицу.

– Ну что? – спросил Эйден. – Ребята явно ушли ненадолго, так что времени мало. Давай сразу к делу.

«К делу?»

Почему ее мозг все слова Эйдена сводит к сексу?

Потому что тепло Эйдена накрывало ее, как водопад. Сара знала: он специально гипнотизирует ее своими голубыми глазами.

Эйден лукаво улыбнулся, и ее взгляд задержался на его губах. Что будет, если поцеловать их сейчас?

– Я лишь хотел сказать «спасибо».

В отсутствие других звуков его хрипловатый голос отдался эхом в голове Сары.

– За что?

– За Оливера. Я и не знал, что могу быть настолько счастливым.

– Какое удивительное превращение вечно занятого бизнесмена, который три недели игнорировал мои звонки и письма.

Эйден виновато зажмурился:

– А вот за это прости. Но если б два дня назад меня спросили, хочу ли я стать отцом, я покрутил бы пальцем у виска.

«Боже, как он хорош!» – шептал Саре внутренний голос. Фантастически сексуальный мужчина признается в теплых чувствах к маленькому созданию. «Только не испытывай судьбу!» – говорил тот же голос, но громче.

– Тогда я тоже счастлива, – развела руками Сара. – Теперь можно подняться наверх и разобрать покупки.

Эйден сделал шаг в сторону, пропустив ее вперед.

– Как скажешь.

Кроватка из темного дерева стояла собранной в детской комнате. А еще стол для переодевания и симпатичное кресло-качалка. Оставалось добавить игрушек, и детская готова.

Постельное белье для кроватки уже было постирано, и Сара предложила ее застелить.

– Заодно я покажу вам, как поднимать и опускать бортик кровати.

Эйден стоял сбоку от Сары, вновь приводя ее в трепет.

– Когда мальчик спит, бортик должен быть поднят, – объясняла она, едва сохраняя спокойствие. – Вы же не хотите, чтоб Оливер сбежал.

– Или устроил революцию.

– Для революции должно быть как минимум двое.

Эйден выставил вперед ладони:

– Тогда это исключено.

Сара натянула на матрас непромокаемый наматрасник, Эйден помог ей с другого конца.

– Почему же? – спросила Сара. – В один прекрасный день вы женитесь, жена нарожает вам много детей.

– О нет. Для этого нужны отношения дольше, чем на неделю.

Сара и так знала, какой он плейбой. Зачем доказывать это каждой фразой?

– То есть ваша быстрая связь с мамой Оливера – это норма?

А мама Оливера – Гейл – была так щедра на эпитеты, расхваливая Эйдена. Гейл называла его сексуальным, обворожительным, потрясающим любовником. Да, она с самого начала знала, что для него их связь – кратковременный флирт. Но устоять не могла.