— Да пойми ты, Шеллен, что меня и за прогрев моторов расстреляют. Ты успокойся, летчики уже часа два безвылазно сидят в кабинах. Как только будет приказ, они тут же взлетят…

Шеллен и без него знал, что сотни пилотов сидят сейчас в промерзших кабинах своих самолетов в ожидании приказа. Правда, после недавнего расформирования Гитлером авиагруппы ПВО «Рейх» десятки опытных «ночников» отправили на фронт. Там многие из них, овладевшие тактикой свободного ночного боя «дикий кабан», а также ее модификацией для двухмоторных истребителей, прозванной «ручной кабан», но утратившие навыки боя при свете дня, сгорали в первые же недели. Авиацию ПВО тем временем пополнили юнцами, которые не имели опыта обращения с бортовым радаром и шарахались в темноте, как слепые котята. У них не было навыка ориентирования по лучам своих прожекторов, выводящих на вражеские самолеты или на аэродромы для дозаправки. Они забывали держаться на заранее оговоренной высоте и попадали под разрывы своих зенитных снарядов. Они гробили машины при посадке в ночном тумане, когда альтиметры при резком изменении атмосферного давления давали неверные показания. Их успели научить взлетать и нажимать на гашетку, но они путались в таблицах девиации, и магнитный компас уводил их в ночную темноту в неизвестном направлении, так что потом приходилось собирать тех, кто сумел благополучно сесть, по отдаленным аэродромам и лесным полянам.

Что говорить, если эти выходцы из летных секций гитлерюгенда не умели ориентироваться по картам! Знакомый пилот рассказывал Эйтелю, что во время новогодней операции «Боденплате»[9], когда тысяча самолетов Люфтваффе поднялась для атаки вражеских аэродромов во Франции и Бельгии, молодых вели к целям мигающие огнями ночные «Юнкерсы». «Восемьдесят восьмые» пилотировали мастер-штурманы, тут же прозванные «поводырями». Несколько дней после этого дикторы Геббельса вещали на весь мир, что «германские орлы снова расправили свои крылья». Однако гибель почти трети этих самых орлов произвела на самих летчиков гнетущее впечатление.

Эйтель чертыхнулся и медленно побрел на свое рабочее место. Он понимал, что от него уже ничего не зависит. По громкой связи поступило сообщение о вражеских скоростных бомбардировщиках, замеченных в районе Марта-Генрих. Через минуту из Дрездена передали о первых тяжелых бомбардировщиках у Нордполь-Фридрих, затем в районе Отто-Фридрих. Вскоре, правда, выяснилось, что эти данные не совсем верны. Оператор службы оповещения спутал переданные ему записки и поменял местами легкие «Москито» с тяжелыми «Ланкастерами». Но принципиально это уже ничего не меняло. Первые боевые коробки ударной группы «В» приблизились к Дрездену с северо-запада со стороны Ризы. В десять пятнадцать поступило последнее сообщение, в котором говорилось, что бомбы падают на Дрезден.

* * *

— Фаррел!

— Да, сэр.

— Наши координаты, — запросил Хокс навигатора.

— Не могу поймать второй луч…

— Черт побери, Гарри, мне нужны координаты!

— Сэр, я не вижу второго луча…

— Гарри, мы не на джипе, и я не могу притормозить. Ищи этот проклятый луч, пока мы не опустились в облака…

— Командир! — Это был голос Аркетта. — Впередиидущие снижаются. В облаках просвет. Кажется, я вижу свечение.

— Я тоже вижу, — несколько секунд спустя ответил Хокс. — Ваше счастье, Фаррел. Снижаемся.

— Сэр, я его нашел. Еще несколько секунд…

— Поздно.

Алекс тоже увидел край облаков и сияние внизу. Он не мог знать всех тонкостей операции, тем более что в некоторые ее детали посвящались лишь непосредственные исполнители, но сияние внизу означало только одно: осветители выполнили свою работу.

Несколькими минутами ранее эскадрилья осветителей, сориентированная на шестикилометровой высоте лучами системы «Лоран», один из которых пульсировал с британских островов, а другой из Северной Франции, резко устремилась вниз, прощупывая поверхность земли бортовыми локаторами. По характерной S-образной излучине Эльбы они подкорректировали курс и. через несколько секунд засекли очертания большого города, высвеченные на зеленых экранах панорамных прицелов светлым пятном. Идентифицировав цель, «Ланкастеры» стали подвешивать над нею магниевые осветительные бомбы на парашютах, которые медленно, с легким потрескиванием опускались вниз, разливая красное сияние и удивляя спешащих в укрытия жителей. Если берлинцев, переживших около трехсот воздушных налетов, это зрелище уже вряд ли могло удивить, то жители саксонской столицы видели все впервые. А поскольку небо над Дрезденом в эти минуты и вправду очистилось от облаков, ночные «санта-клаусы» оставили горожан без самой эффектной части своего светового представления. Восемь самолетов «слепого» маркирования получили отбой и легли на обратный курс, унося с собой настоящее чудо пиротехники — осветительные бомбы «Вангануи». Брошенные на парашютах в облака, они помимо красного света каждые пять секунд вспыхивали ярко-зелеными зонтичными фейерверками, разбрасывая вокруг сотни ракет.

К этому времени над городом появились новые действующие лица: головной бомбардировщик с главным штурманом наведения, его ведомый и три самолета спецсвязи с мощными радиоретрансляторами на борту. С их помощью главный штурман поддерживал связь с базой на острове и руководил действиями остальных самолетов группировки. Несколько выше расположились самолеты из эскадрильи радиопротиводействия. В их задачу входило глушение частот немецкой ПВО, что привело к обрыву радиосвязи между дрезденским аэродромом в Клоцше и штабом 1-й дивизии истребительной авиации в Деберице, а значит, и с Берлином. Кроме этого ими была подавлена немецкая система распознавания радиокодов, и немецкие зенитчики лишились возможности отличать свои самолеты от чужих.

Теперь настала очередь главных асов королевских ВВС. Восемь скоростных «Москито», стартовавших с аэродрома в Конингсби спустя два с лишним часа после взлета основной группировки, достигли Дрездена по кратчайшей прямой на десять минут раньше передового звена «следопытов». Каждый из них нес одну 113-килограммовую маркировочную бомбу указателя цели, прозванную «огненным пятном». Взрываясь на высоте около 500 метров, она в течение двадцати минут давала десятки ярко горящих фрагментов. Сегодня их цвет был красным. Кроме этого на борту «Москито» находились ракеты белого цвета для отмены неверной маркировки и зеленого для нейтрализации огней ложных целей, созданных немцами. Сориентировавшись по навигационным лучам, патфиндеры[10]начали поочередно пикировать на уже освещенный Дрезден, заходя с северо-запада. Но их интересовал не сам город, а лишь один из трех его открытых стадионов недалеко от реки и железнодорожного моста. Это была отправная точка атаки — цель зеро.

— Главный штурман наведения лидеру маркировщиков: видите ли вы цель?…