Немного подучиться — и он все сумеет. И избавится от беспокойной мисс Родес. Им обоим будет лучше, когда она отправится восвояси. Эта женщина выполнила обещание и помогла. Как она там говорила? «Вы не должны все делать в одиночку». Трейс оценил ее поддержку во время завтрака. Конечно, он бы справился и сам, но лучше, если рядом кто-то есть.

Он вспомнил еще одно ее утверждение: «Если вы завоюете любовь Микки, то почти наверняка не потеряете. Безотчетная любовь — могучая вещь».

Это звучало приятно. Слишком приятно, чтобы оказаться правдой для человека, который ничего не знает о любви.

Ники сидела в одном из самых своих нелюбимых мест — приемной врача. Каждый поход к врачу означает новое лицо, новый человек осматривает и ощупывает вас.

После недавних событий за завтраком она не удивилась, когда Трейс стал настаивать на полном обследовании Микки. Мысль о том, что его сын, возможно, чем-то болен, сводила Трейса с ума.

Она посмотрела на малыша, который безмятежно играл с кубиками, сидя в коляске. Худенький, но не недокормленный. Его меню было не очень разнообразным, но достаточно сытным. Тем не менее, осмотр педиатра не повредит. Стоит пройти через эту бесконечную пытку, если Трейсу станет легче.

— Я здесь только ради тебя, — сказала она, наклонившись к Микки. — И давай сразу поймем следующее: я не делаю ничего ненужного. Да-да, ничего, никогда. На самом деле, — она подтолкнула пальцем кубик, — это прекрасная возможность для папы и сына пройти через суровое испытание вместе.

Микки взял кубик, хотел дать ей, но уронил на пол. Он жалобно пискнул, повернулся, заглянул через бортик коляски, потом на нее — с надеждой. Он выглядит просто ангелочком: губки бантиком, нежная кожа, растрепанные ветром пушистые локоны.

Ники подняла кубик и отдала малышу. И была награждена улыбкой. Она вздохнула:

— Знаешь, дружок, ради тебя я могу многое сделать. Но только если твой папа попросит помочь ему. Иначе я устраняюсь.

— Папа. — Малыш улыбнулся.

— Правильно. Вы с ним — команда.

Микки снова занялся кубиками, а она продолжила перелистывать какой-то журнал. Она и еще три женщины сидели на голубых с низкими спинками стульях. Стены и ковер — песочного цвета. Набитый игрушками застекленный шкаф в углу — единственное яркое пятно в скучной приемной.

Входная дверь отворилась, и Ники, как и прочие женщины, которые ждали с детьми приема, подняла глаза. И ее сердце, как и сердца остальных трех дам, забилось быстрее: появился Трейс. Его широкоплечая стройная фигура заполнила дверной проем. Всех лицезревших это явление немедленно обдало жаром.

Как несправедливо, что самый красивый мужчина на пятьдесят миль вокруг — ее хозяин! Причем недосягаем он не, только по условиям договора, но и в силу своего непростого характера.

Она вздохнула и решила удовольствоваться ролью друга. Но, по крайней мере, он здесь и можно идти к врачу.

Часы на стене показывали ровно четверть третьего. Медсестра вскочила на ноги и нацелила на Трейса лучезарную улыбку:

— Шериф Оливер? Доктор уже ждет Кармайкла. Как раз вовремя. Ники встретила взгляд Трейса и немедленно встала. Она не могла не заметить вспышку паники, столь ему не свойственную.

— Вы хотите, чтобы я пошла к врачу вместе с вами?

— Да, пожалуйста.

Он взял коляску и покатил ее в кабинет.

Трейс быстро и не щадя себя изложил доктору Уилкоксу причины своего беспокойства.

Педиатр внимательно слушал и иногда кивал:

— Ну что ж, посмотрим, как велик реальный ущерб.

Доктор улыбнулся Микки. В ответ тот сердито на него посмотрел. И не без оснований. Доктор попросил Ники раздеть малыша, и началось простукивание и прощупывание. Обычно покорный, Микки проявил свое неудовольствие: он крутился и увертывался так, что Ники едва не выронила его.

— Позвольте-ка, я его возьму, — сказал Трейс и поменялся с Ники местами. Он с легкостью удерживал малыша, который от этого расстроился еще больше.

Микки протянул к Трейсу ручонки:

— Папа.

Трейс сжал зубы, но остался тверд.

К счастью, осмотр не был долгим.

— Можете одевать его, — сказал доктор и взял медицинскую карту Микки. — Вы не знаете, какие ему были сделаны прививки?

Ники начала одевать ребенка, а Трейс сунул руку в карман.

— Я съездил сегодня утром в дом тестя и кое-что взял. Вот перечень прививок. Кроме того, я позвонил педиатру, который лечил его раньше, и попросил прислать вам копию его медкарты.

— Спасибо. Это мне очень поможет. — Доктор посмотрел на список поверх очков. — Кажется, все как обычно. — Он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. — Вы можете больше не тревожиться. Микки пребывает в добром здравии. Мышцы его ног недоразвиты, что согласуется с вашей теорией о том, что его постоянно носили на руках, но кости крепкие, и я не вижу никаких признаков истощения.

Трейс и Ники посмотрели друг на друга с облегчением. Ники взяла малыша поудобнее, ободряюще улыбнулась Трейсу и позволила себе расслабиться.

— Продолжайте давать ему твердую пищу и стимулируйте к тому, чтобы он задавал своим мышцам работу. Я посмотрю результаты анализов, прочитаю медицинскую карту, когда она поступит, и позвоню вам. Однако, думаю, у нас нет причин встречаться до планового осмотра, который малыш должен будет пройти в полтора года.

— Спасибо за добрые новости, доктор Уилкокс.

— Он — драгоценный дар, шериф, — сказал педиатр серьезно. — Берегите его.

Спокойный взгляд Трейса скользнул по уже сидевшему в коляске Микки.

— Обязательно.

После недели ежедневных пробежек в магазинчик на углу Ники удалось-таки в субботу днем вытащить Трейса в большой супермаркет. Подталкивая коляску Микки, Ники переступила через порог, и на обоих тут же повеяло прохладой.

— Это гораздо лучше, правда? — сказала Ники и тронула носик малыша.

— Ники! — Он улыбнулся и потянулся к ее носу, но не достал.

Девушка наклонилась к нему.

— Не достанешь, не достанешь! — поддразнила она и быстро отстранилась, когда он сделал новую попытку.

Микки засмеялся, но шедший рядом Трейс нахмурился.

— Дразните годовалого ребенка, — буркнул он. Ники улыбнулась:

— Мы уже играли в эту игру. Он успеет несколько раз поймать мой нос, прежде чем мы выйдем из магазина.

Трейс хмыкнул:

— Пора кончать с этим. Давайте разделимся и встретимся у кассы через двадцать минут.

Ники смерила его взглядом. Спокойный и уверенный, он явно чувствовал себя тут неуютно. Но не только необходимость делать покупки выбила Трейса из колеи. Девушка определила это словом «бирюк». За неделю пребывания Ники в его доме никто не звонил ему, разве что по работе. Она знала, что он не афишировал существование Микки. Помимо похода к врачу, это было его первое появление на публике с сыном. И Трейсу было неловко, потому что в любом маленьком городке все всегда судачат о чужих делах.