Массовость рассылок вообще была важным фактором в принятии Верховным судом своего решения, поскольку порнографические брошюры попадали к людям, которые их не заказывали, к так называемым невинным потребителям. Другое дело, когда взрослый человек идет в кинотеатр, чтобы посмотреть порнографический фильм, – это его собственное решение, он платит за просмотр. В деле Миллера никакого собственного решения со стороны получателей не было, никто их не спрашивал, желают ли они получать подобную литературу по почте. Их право на частную жизнь перевесило право Миллера на распространение непристойной литературы.

«Нью-Йорк таймс» против Салливана / New York Times Co. v. Sullivan, 376 U.S. 254 (1964)

Клевете и диффамации отведено важное место в американской конституционной юриспруденции. И не потому, что от них часто страдают знаменитости, вынужденные читать опубликованные о них сплетни, а потому, что это имеет самое прямое отношение к ответственности СМИ за публикацию ложной или неточной информации о человеке или компании, что влечет или может повлечь ущерб в виде ухудшенной репутации. Чаще всего такой ущерб невозможно подсчитать точно. Речь идет, разумеется, об исках в гражданских судах за диффамацию. Такие иски известны в России и Украине как иски о защите чести и достоинства.

Отцы-основатели американской нации придавали громадное значение свободной прессе. Именно через прессу проводились дебаты по поводу принятия Конституции США и Билля о правах. Свободная пресса также сыграла большую роль в войне за независимость молодой республики от Великобритании. Еще в 1787 году Джефферсон писал в письме своему другу Эдварду Каррингтону: «Если бы мне нужно было выбирать, что лучше для страны – правительство без газет или газеты без правительства, я бы, не задумываясь, выбрал бы второе. Но при этом каждый должен получать газеты и уметь их читать». Спустя 20 лет Джефферсон, став президентом США, резко поменял свое мнение о прессе, называя газеты сточной канавой, попав в которую любая новость становится подозрительной.

Самое главное, следовательно, в том, чтобы найти баланс между интересами журналистов и изданий, для которых они пишут, с одной стороны; интересами читателей, которые хотят получать правдивую информацию, – с другой; и, наконец, интересами лиц, являющихся субъектами публикаций, – с третьей. Как сохранить в обществе свободу прессы и одновременно защитить людей и компании от диффамации? Верховный Суд США дал ответы на эти вопросы в деле «“Нью-Йорк таймс” против Салливана». Решение Суда установило новый стандарт для определения ответственности за диффамацию в отношении публичных официальных лиц. Несмотря на то что дело рассматривалось в 1964 году, оно по-прежнему является одним из главных в плане защиты свободы прессы.

Факты дела таковы. В 1960 году Комитет по защите Мартина Лютера Кинга и борьбе за свободу на Юге поместил в газете «Нью-Йорк таймс» рекламный материал на целую полосу, в котором, помимо просьбы жертвовать деньги на оплату адвокатов Мартина Лютера Кинга, описывались репрессивные меры, предпринятые полицией Алабамы в отношении чернокожих. Например, рассказывалось, как полицейские заперли студентов в университетской столовой, чтобы заставить их сдаться и разойтись, а также как они ничего не предприняли для того, чтобы найти и опознать лиц, бросавших зажигательные бомбы в дом Мартина Лютера Кинга. Однако большинство из перечисленных эпизодов либо были выдуманы, либо страдали сильным преувеличением. На самом деле полиция не запирала студентов в столовой и предпринимала все возможное для поимки преступников, бросавших бомбы в дом Мартина Лютера Кинга.

Хотя в опубликованном материале ни один страж закона не был назван по имени, полицейский комиссар города Монтгомери по фамилии Салливан подал иск на «Нью-Йорк таймс» за клевету и диффамацию. Салливан, будучи одним из трех полицейских комиссаров Монтгомери, отвечал за надзор за административными органами города, в том числе за профессиональной деятельностью полицейских, и поэтому воспринял материал как личный вызов. Он потребовал, чтобы газета опубликовала опровержение и выплатила ему $ 500 тыс. в качестве компенсации за причиненный ущерб.

Поскольку дело рассматривалось судом присяжных, необходимо объяснить, как работает такой суд. Присяжные, как известно, устанавливают факты, а судья определяет, какой закон к этим фактам применим. Затем судья дает инструкции присяжным, на основании которых они и выносят свой вердикт. Инструкция судьи может, например, звучать следующим образом: «Если вы на основании предоставленных суду доказательств установите, что у Джона в руке был пистолет и что он нажал на спусковой крючок, целясь в Билла, и пуля, вылетевшая из пистолета, поразила Билла в голову, что явилось главной причиной смерти Билла; и если вы далее установите, что Джон имел намерение убить Билла и что Джон выстрелил в Билла с целью осуществить свое намерение его убить, то вы обязаны признать Джона виновным в предумышленном убийстве второй степени». Стороны (в уголовных делах прокурор представляет свой штат), разумеется, имеют право подавать различные ходатайства, протестуя против той иной части инструкции присяжным. Также инструкции, не соответствующие закону или противоречащие Конституции, являются отдельным основанием для апелляции судебного решения.

Судья в деле по иску Салливана в инструкции присяжным объяснил, что существует клевета, иск за которую не требует доказательства ущерба оклеветанного. То есть существует ложь, ущерб от которой настолько очевиден, что она является злом сама по себе (лат. malum in se). Если банкира ложно обвинили в краже денег клиента или учительницу – в проституции, то ни тому, ни другой не нужно доказывать, что такая ложная информация нанесет ущерб их репутации. Суть инструкции судьи в деле Салливана сводилась к тому, что если клевета касается профессиональной деятельности истца, то истцу не нужно доказывать, как именно и на какую сумму он пострадал в результате такой клеветы. В заключение судья проинструктировал присяжных, что если они установят, что материал, опубликованный в газете ответчиком, содержит ложную информацию о действиях комиссаров полиции города Монтгомери, то они обязаны признать газету виновной в диффамации. Ответчик во время судебных слушаний выразил недоумение по поводу того, что комиссар Салливан принял рекламный материал на свой счет, – ведь он даже не был упомянут по имени. Далее ответчик настаивал на том, что у редакции не было повода сомневаться в правдивости материала и вообще на ней не лежала обязанность проверять правдивость рекламных материалов.

Салливан просил присудить ему сумму в полмиллиона долларов, и именно эту сумму присяжные ему присудили.

Поскольку часто принцип важнее, чем деньги, «Нью-Йорк таймс» подала апелляцию в Верховный суд Алабамы, который утвердил вердикт присяжных. Обосновывая свое решение, Верховный суд Алабамы также установил, что, исходя из того, что газета не проверила ни одного факта, содержавшегося в рекламной публикации, можно сделать вывод,