вопреки распространенному мнению, полностью подпадает под защиту Первой поправки, однако является достаточным основанием для отключения аккаунта в «Фейсбуке». Да что говорить – «Фейсбук», пытаясь в вопросах политкорректности быть святее папы римского, заблокировал печатный материал, содержащий фрагмент Декларации независимости, на том основании, что в этом фрагменте были слова «индейские дикари». Правда, потом «Фейсбук» извинился за излишнее рвение в цензурировании материалов. Автор Декларации независимости Томас Джефферсон даже в страшном сне не смог бы предположить, что какая-то ее часть будет объявлена человеконенавистнической и запрещена к публикации в стране, которую он создал со своими единомышленниками.

Разумеется, есть большая разница между тюремным сроком или колоссальным штрафом, к которому может приговорить суд штата, и отключением аккаунта со стороны провайдера, но проблема ограничения свободы слова остается, даже если эта свобода ограничивается не законом какого-то штата, а частной корпорацией. Ведь бюджет этой корпорации может быть больше, чем бюджет средней страны, ее политическое и экономическое влияние огромно в глобальном масштабе, а сервис, который она предоставляет, уникален. Значит ли это, что владелец такой компании может безнаказанно подавлять определенную точку зрения в угоду своей собственной? Фактически «Фейсбук» может эффективнее ограничивать свободу слова в любом регионе США, не говоря уже о национальном масштабе, нежели все законы штатов, вместе взятые.

Напомню, что стандартом, применяемым к закону, который запрещает или ограничивает свободу слова и самовыражения, является строгая проверка – самый требовательный тест, применяемый судами США. Судами применяются и другие тесты для оценки конституционности тех или иных законов, например проверка средней степени.

Строгая проверка заключается в выполнении трех условий:

1) ограничивающий закон должен быть принят ради обеспечения существенного и весомого общественного интереса;

2) ограничивающий закон должен быть четко и конкретно сформулирован и «подогнан» именно для защиты существенного и весомого общественного интереса;

3) ограничивающий закон должен быть наименее ограничивающим средством для защиты существенного и весомого общественного интереса.

Применение самого требовательного и строгого теста в оценке закона, ограничивающего свободу слова и самовыражения, показывает, что такая свобода занимает высочайшее место в иерархии ценностей американского общества.

Вторая поправка к Конституции США

«Поскольку хорошо организованная милиция необходима для безопасности свободного государства, право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться» (A well regulated Militia, being necessary to the security of a free State, the right of the people to keep and bear Arms, shall not be infringed).

Перевод Второй поправки, который я привел выше, скорее всего неточный, но именно он неизменно встречается в русскоязычной литературе. Собственно говоря, я ни разу не встретил другого русского перевода, за исключением того, что иногда слово Militia переводилось как «милиция», а иногда как «ополчение», что, по сути, одно и то же. Сомнение, однако, вызывает перевод двух других слов, и непонимание их значения существенно ограничивает, если не исключает, возможность не только обсуждать дела Верховного суда США, касающиеся Второй поправки, но и понимать суть рассуждений и устремлений отцов-основателей при ее формулировании, включая главного автора Билля о правах Джеймса Мэдисона. Одно из этих слов – State, имеющее несколько значений, из которых нас интересуют только два – «государство» и «штат»; а второе – people, которое может переводиться как «народ» и «люди». В приведенном выше тексте слово State переведено как «государство», в то время как одним из предметов спора как раз и является вопрос, что именно имел в виду автор Второй поправки Мэдисон, а затем и Конгресс, ратифицировавший ее как часть Билля о Правах, – государство или штат. Слово же people переведено как «народ», что означает, что переводчик выбрал толкование, означающее «общество, коллектив», а не индивидуальных личностей.

Похоже, оба эти слова были переведены в ставшем уже каноническим русском тексте Второй поправки неправильно. Но более подробно об этом ниже.

В параграфе 16 раздела 8 статьи I Конституции США говорится о правах и полномочиях Конгресса, в частности о праве на создание регулярной армии и власти над милицией (под термином «милиция» мы будем подразумевать народное ополчение): «Конгресс будет иметь полномочия… предпринимать все необходимые действия для организации, вооружения и воспитания милиции, а также для осуществления руководства той ее частью, которая может быть призвана на службу Соединенных Штатов, оставляя за штатами право на назначение офицеров и полномочия на осуществление военной подготовки и обучения милиции в соответствии с нормами, установленными Конгрессом…».

В глазах антифедералистов постоянная регулярная армия таила в себе больше опасностей, чем сулила благ. Антифедералисты считали, что, имея в распоряжении регулярную армию, центральная власть может легко превратиться в тираническую, поэтому ее попытки создать и поддерживать регулярную армию в мирные дни нужно всячески сдерживать. Главной американской ценностью была свобода, а регулярная национальная армия, столь необходимая и желанная во время войны, таит в себе угрозу свободе человека в мирное время. Сдерживающим фактором против регулярной армии и должна была служить милиция, которая в те времена находилась под контролем штатов.

Возникает вопрос – если нет регулярной национальной армии, то как Конгресс может эффективно отразить нападение внешнего противника, пока такая армия будет мобилизовываться? Именно для этого, по задумке федералистов, и надо было передать Конгрессу полномочия призывать на помощь милицию.

Итак, Конституция предоставляла Конгрессу полномочия организовывать, вооружать и дисциплинировать армию, определять количество и вид необходимого вооружения, количественную пропорцию между солдатами и офицерами в частях, но при этом оставляла за штатами право назначать офицеров и обучать ополченцев, т. е. милицию, военному искусству. Такая расстановка полномочий, прав и обязанностей между центральной властью и штатами видна из протоколов заседаний Конституционного конвента, в частности из Протокола № 1 от 1787 года. Таким образом, милиция в мирное время была в распоряжении штатов, но в военное время любые ее контингенты могли быть призваны Конгрессом на службу для обеспечения национальной безопасности и защиты общегосударственных интересов США. Даже призвав милицию на государственную (федеральную) службу, центральное командование должно было полагаться на офицеров, назначенных, воспитанных и обученных правительствами разных штатов.

Кроме управления и контроля над милицией, антифедералисты сумели «протащить» финансовые ограничения Конгресса в вопросах призыва в национальную армию: деньги на призыв и содержание армии выдавались сроком на два года.

Наверное, самым влиятельным антифедералистом был вирджинский политик Джордж Мэйсон. Он известен как один из трех делегатов Конституционного конвента 1787 года, которые не подписали Конституцию (двое других были Эдмунд Рэндольф из Вирджинии и Элбридж Джерри из Массачусетса). В своих статьях и письмах Мэйсон уделил большое внимание вопросу об оружии. Он подчеркивал, что наилучший способ поработить людей – это обезоружить их, и