я простила отцу все. Все-все – и его пьяные скандалы, и мое испорченное детство…

Правду говорят – смерть примиряет всех.

Царствие небесное, отец!

Но вернемся в 1963-й год.

После развода родителей дом поделили пополам. Заложили кирпичом двери в коридор – получилось отдельное жилье. Теперь можно было спокойно учить уроки и ложиться спать, не ожидая, когда заявится хорошо подвыпивший отец – он бушевал за стеной. Как говорится – почувствуйте разницу!

А мама, поняв, что её жизнь продолжается, но с одним курсом ленинградского парашютного техникума далеко не уедешь, стала учиться – для начала на курсах кройки и шитья.

Трудно жилось нам в те времена – даже приличные ботики мы с мамой носили одни на двоих. Она ходила в них на свои занятия, а потом мы встречались у школы и переобувались – мама надевала мои, старенькие, а я в модных «румынках» бежала в драмкружок репетировать «Ромео и Джульетту». Какая у меня была роль? Не сомневайтесь, конечно, Джульетты.

А конфетки мы тогда ели совсем не «трюфели»:

– Фенечка, сходи в магазин, так хочется конфеток! – просит мама.

– Та грошив нэмае, а жити еще три дня! – печалится бабушка.

– Ну, тогда возьми хотя бы «голеньких» – тех, что без фантиков…

Нет, она никогда не жаловалась на судьбу, а перешивала нам, дочкам платьица из своей юбки, да отказывая себе во всем, покупала мне к первому сентября белые туфельки-лодочки.

Теперь все хозяйство лежало на бабушке Фене, поселившейся в нашем доме. Она убиралась и стирала наши вещички, ходила на базар и варила обед, даже сажала нехитрые грядки у дома. Мы, как могли, заботились о ней – иногда шили новые платьица, ходили в магазин, помогали ковыряться в огороде.

– Витуся, вскопай мне грядочку – свеколку посадить надо бы! – говорила маленькая бабушка, и я бралась за лопату.

– Принеси ведро алычи – варенье сварю, – и я отправлялась в овраг за переулком, набрать ведро душистой дикой алычи.

Варенье получалось – объедение, но хранилось нетронутым до самой зимы. Увидев в окошко первый снег, мы с сестрой ликовали:

– Ура! Теперь нам дадут варенье! – бабушка ставила на стол банку янтарной вкуснятины, и мы мазали ее на хлеб, уплетая за обе щеки.

Раз в месяц почтальон приносил Фенечке пенсию – целых сорок два рубля. Она старательно выводила в графе «подпись получателя» свой крестик и отправлялась в магазин купить нам тортик.

Бабушка Феня – Сердюкова Федосия Акимовна, 1963 год.

Много лет, будучи офицерской женой, мама мечтала пойти на работу, но отец всегда возражал. Теперь, наконец, можно – вернее нужно было это сделать. Купив свежую газету, они с бабушкой стали изучать объявления. Одно из них привлекло внимание: «Конструкторско-технологическое бюро легкой промышленности приглашает на работу старшего инженера и техника».

Мама надела свое лучшее платье, положила в сумочку свидетельство об окончании курсов кройки и шитья и пошла по указанному адресу. Идти было недалеко – по проспекту, мимо парка, рядом с кинотеатром «Гигант» – в серую дверь на второй этаж – вот и КТБ.

«Инженером, конечно, не возьмут, – думала мама, поднимаясь по деревянным ступенькам старой лестницы, – а вот техником стать, наверное, смогу».

Ее взяли – и вовсе не техником – домой она вернулась старшим инженером-технологом! Узнав, что мама умеет моделировать одежду, начальник КТБ обрадовался:

– Вот вы-то нам и нужны!

Это ли не очередное чудо? Ведь обычно на должность инженера берут человека с хорошим образованием! Как же мама сумела так себя «подать»?

Но долго моделировать одежду ей не пришлось. За городом уже собирались строить новые корпуса фабрики «Восход» и маме поручили планировать расстановку оборудования – где поставить ковроткацкий станок, где швейные машинки, а где устроить склад или красильный цех. И она частенько отправлялась к швеям в старый корпус на окраину города – посоветоваться, как расставить оборудование. А в 1965-м году маме предложили перейти на производство – бригадиром цеха массового пошива. Теперь приходилось ездить на другой конец города и работать в две смены. Трудно ли было? А вы как думаете? Ведь первая смена садилась за швейные машинки часов в шесть утра, а вторая – вечерняя – покидала цех поздним вечером. В такие дни бабушка выходила по ночам в переулок ее встречать.

Время шло, мы учились в школе, мама работала и тоже училась – теперь уже в Ивантеевском техникуме легкой промышленности.

Работая в цеху, она не могла уделять домашним делам много времени. Уходила, когда мы еще спали, приходила поздним вечером. Только субботы и воскресения были отданы нам безраздельно. Бесконечным разговорам не было конца! О чем? Обо всем на свете и, конечно, о фабрике. О госзаказе, который дает уверенность в завтрашнем дне и о плане, который надо выполнить, во что бы то ни стало. О пряже, из которой вяжутся свитера, новых моделях этих свитеров и вчерашнем фельетоне в городской газете, озаглавленном словами популярной песенки: «Оранжевое небо, оранжевая мама, оранжевый верблюд…».

Ну, был тогда на «Восходе» только один краситель – оранжевого цвета. И вся продукция – естественно! – выходила оранжевой, ну и что? Сразу же давайте фельетоны писать?

Эти редкие моменты нашего общения давали мне очень многое. Я становилась умнее, но хотелось быть еще лучше. Ведь становление человека продолжается всю его жизнь.

– Думай, думай – каждую минуту думай. Старайся понять любую мелочь, вникай во все! – говорила мне мама – и я училась думать.

Много лет спустя, в период перестройки, создавая собственную фирму, как всегда советовалась с ней.

– Замахнувшись на такое серьезное дело, учись разбираться в его деталях, – говорила она по телефону, и я шла на бухгалтерские курсы – чтобы узнать хотя бы азы незнакомого дела.

А где-то лет в двадцать начинаешь понимать смысл слова «самовоспитание». Но для этого надо прочитать массу книг, уметь отделить «зерна от плевел», да и цель этого самовоспитания выбрать правильную.

Правильную цель – поступление в институт – мама поставила передо мной после окончания десятилетки. Выбор был невелик: педагогический институт, медицинский, и сельхоз. Решили – буду поступать в «пед», на физмат. Математика в школе давалась легко, домашние задания выполняла на переменках и до сих пор уверена в том, что математика самая легкая наука – ведь там все так просто! Тем не менее, мама отправила меня к хорошему репетитору и стала искать, кто посодействует на экзаменах. Поэтому, и только поэтому я набрала четырнадцать баллов – при проходном