уволить рекламодателя из моей команды, и отделу кадров, похоже, требуется целая вечность, чтобы найти ему замену, поэтому я подумал, что могу заглянуть сюда и посмотреть, не смогу ли я предложить им несколько имен, которые помогут ускорить процесс. У вас случайно нет кого-нибудь на примете, кто мог бы захотеть перейти на уровень крупной корпорации?

— Следуй за мной, и я посмотрю, есть ли у меня кто-нибудь, кого я могу вам предоставить. — Как будто это с самого начала было моим планом, он повел меня в свой офис, что дало бы мне необходимую возможность разглядеть свою добычу.

Завернув за угол, я заметил стол его помощника по административным вопросам, расположенный за массивной дубовой дверью с выгравированной в центре табличкой с именем Чейза Крамера. Это заставило меня рассмеяться, представив, что парень из Сайнфелда — бывший Брук (прим. Сайнфелд— американский комедийный сериал, одного из персонажей зовут Крамер).

Была только одна проблема — стойка регистрации перед входом была пуста.

— Где твоя помощница? Дал ей выходной? — подмигнув, я подтолкнул его локтем и разыграл дружеское подшучивание. — Ты, должно быть, недостаточно занят здесь, внизу, а? Надеюсь, это означает, что у тебя будет несколько имен, которые ты можешь предложить.

— О, она попросила ранний ланч, чтобы выполнить какие-то поручения или что-то в этом роде. — Он махнул рукой, как будто это было неважно, и продолжил устраивать мне экскурсию по своему отделу. Он был грандиозным, но не таким приятным, как мой. Он все еще не добрался до самого верха лестницы — это займет некоторое время.

«Или никогда не доберется, если он будет продолжать макать ручку в фирменные чернила».

Я обменялся еще несколькими любезностями, а затем, наконец, убежал обратно в свой офис — без каких-либо имен сотрудников, которые можно было бы предложить отделу кадров, не то чтобы меня это действительно волновало. От этого парня веяло подлостью, и я боролся с желанием позвонить Бридж, чтобы сказать ей, что без него ей будет лучше. Серьезно, даже прикоснувшись к нему, я почувствовал, что мне нужно вымыть руку.

Может быть, встреча с Бруклин снова после стольких лет что-то сделала со мной. Эта мысль вылетела у меня из головы прежде, чем я смог вернуть ее обратно и позволить ей заставить меня остановиться и подумать: «Бруклинский мост». Она была милым ребенком с россыпью веснушек на вздернутом носике.

Нелл была заводилой и главной нарушительницей спокойствия в их динамичном дуэте, но Бруклин не просто так соглашалась с Нелл. Они действительно заботились друг о друге так, как я никогда ни о ком не заботился. Что ж, я любил свою сестру, но она была членом семьи. Ты вроде как должен был любить свою семью. Бридж и Нелл не были семьей, но все же они были ближе, чем большинство знакомых мне братьев и сестер. На самом деле, я не знала ни одной сестры ближе, чем они. Их связь была нерушимой.

Мне стало любопытно, почему я до сих пор не нашел кого-то подобного. В детстве у меня были приятели, и, конечно, мы прикрывали друг друга. Когда в десятом классе я сделал шаг навстречу ДжиллШекл в надежде отказаться от своего титула девственника, Скотт прикрыл меня. В одиннадцатом классе, когда я подшутил над миссис Пибоди, страшной учительницей химии, которую все ненавидели, Фрэнк обеспечил мне алиби. Но это было не то же самое.

Что я упустил?

В тот момент я принял решение разыскать Хизер и выпить с ней хотя бы один бокал… ради Бруклин. Затем я отправил Брук сообщение, чтобы поблагодарить ее за то, что она пожелала мне удачи на текущем несуществующем свидании.

Я: «Во сколько мы встречаемся завтра, чтобы выпить?»

Бридж: «Как насчет шести?»

Её ответ был незамедлительным, как будто девушка нетерпеливо сидела у телефона, и мне стало неловко за то, что я заставил её ждать. Я написал Брук, что буду там, и сделал мысленную пометку прийти вовремя.

По какой-то причине я не хотел заставлять её ждать чего-то ещё.

ГЛАВА 4

БРУКЛИН

Смертельнаяусталость и близко не описывала того, что я чувствовала.

Преподавание в первом классе не было моим любимым занятием, но оно определенно открыло мое сердце. Эти дети были бесценны и просто поглощали внимание. Я начала преподавать студентам всего шесть недель назад, и мне потребовалось всего несколько мгновений, чтобы влюбиться в каждого ребенка.

Школа, куда меня определили, была идеальным началом. Поскольку я отставала в учебе, я взяла пару ускоренных курсов, чтобы закончить свою программу пораньше, и даже не планировала начинать стажировку до осени. Это была единственная оставшаяся должность; как будто она была отведена для меня, потому что больше никто ее не хотел. Мне было двадцать пять лет, и я считалась самой древней.

В нашем школьном округе этот район отличался самым высоким уровнем бедности, и каждый посещавший ее ребенок имел право на участие в программе бесплатных обедов, что означало нехватку денег. Но то, что им не хватало денежных средств, означало, что в моих глазах они стоили в десять раз дороже. Их милые улыбки приветствовали меня каждое утро, что делало мой день незабываемым. И когда их благодарные взгляды встречались с моим во время ланча — я всегда заботилась о том, чтобы у каждого из них было что-нибудь, что можно было бы взять домой на перекус позже — это наполняло мое сердце до краев.

Чейз никогда не понимал моего сострадания к этим детям. Я много раз пыталась объяснить ему, но он не мог понять, как мучительно ложиться спать голодным или экономить достаточно денег, чтобы купить самое необходимое.

Маленький мальчик по имени Джонни однажды доверился мне после того, как у него заурчало в животе так громко, что класс разразился смехом, вынудив его выбежать из комнаты в слезах. Я последовала за ним, в то время как другой учитель остался позади. После нескольких вопросов и нежных подталкиваний я узнала, что он не ужинал. Вообще. Никогда. Я даже представить себе не могла, что каждый день буду ложиться спать голодной. У меня были финансовые трудности, особенно после того, как заболела мама и я взяла на себя заботу о ней, но все никогда не было так плохо. И мне было трудно представить, что ребенку приходится иметь дело с бременем такого масштаба.

Даже после того, как я объяснила Чейзу все изменения, которые я внедрила, и то, как взволнованные лица растопили мое сердце, он все