Следуя протоколу, он должен был сделать ей выговор, но он не мог так поступить. Сейчас он нуждался в ее участии так же, как и Сэмми. Беспомощность и отсутствие новостей тяготили его.

— Катрина, я хочу кушать. — Сэмми встал между ними.

Джулиан неохотно отпустил ее.

— Я тоже голодна. — Катрина тут же переключила свое внимание на ребенка. — Посмотрим, что повар приготовил на обед?

Его глаза загорелись.

— Я хочу сыр.

Наблюдая за этой сценой, Джулиан нажал кнопку вызова проводника.

— Мы хотели бы пообедать, — сообщил ему Джулиан. — Что вы нам можете предложить?

— Нежный стейк из лосося с рисом или овощами на пару и томатный суп.

— Что ты будешь есть? — спросила Катрина у Сэмми.

Сэмми задумался, сморщив нос в процессе принятия важного решения. Наконец он сообщил:

— Я хочу томатный суп.

— Мы начнем с супа. — Джулиан отпустил проводника, тот поклонился и вышел.

Катрина увела Сэмми помыть руки перед едой, оставив Джулиана одного, чтобы он мог успокоиться.

Но он продолжал думать о Катрине, о том, что с ней он чувствовал себя спокойно и расслабленно и дал волю своим чувствам, позволил ей пожалеть себя. Еще мгновение, и он бы поцеловал ее.

Теперь это было бы непростительно. Вчера, по крайней мере, это было случайностью.

Теперь он знал, что Катрина была крестницей Жан-Клода. Связь с ней станет не только предательством друга, но и возможной причиной скандала.

Впредь он решил быть сдержанным с госпожой Висенте.

Прибежал Сэмми, вскарабкавшись вверх по лестнице. Джулиан усадил его за стол, стараясь не смотреть на Катрину. Так и должно быть.

За обедом Катрина думала о том, что Джулиан был на удивление добр после того, что она позволила себе. Она чувствовала, что те несколько минут, которые они провели держась за руки, очень сблизили их.

Но затем Джулиан снова отдалился. Ей должно быть все равно, но его холодность больно ранила. Конечно, она знала, что так будет лучше. Любая близость между ними невозможна. Он принц. А она однажды уже стала причиной скандала. Поэтому теперь она будет держать дистанцию и сосредоточит все свое внимание на Сэмми.

Ее размышления прервал Нил, который держал в руке спутниковый телефон:

— Ваше высочество, это президент Франции.

С тревогой взглянув на Катрину, Джулиан взял трубку и перешел в гостиную:

— Bonjour, monsieur le President.

Катрина посмотрела на маленького Сэмми, доедающего свой бутерброд. Если звонил президент, значит, у него есть новости о принце Донале. К сожалению, судя по поведению Джулиана, новости не были хорошими.

Сердце бешено стучало у нее в груди, она нежно провела пальцами по мягким волосам Сэмми.

— Хороший мальчик. — Она вытерла ему рот и вручила чашку. — Теперь допей молоко.

Малыш покачал головой, его светлые волосы коснулись ее лица.

Катрина решила не заставлять ребенка принимать пищу. Она встала и помогла ему подняться. Последний раз взглянув на широкую спину Джулиана, который все еще говорил по телефону, она отвела Сэмми в его комнату.

Пока Сэмми лежал на кровати и смотрел мультфильм в спальне, Катрина взволнованно мерила шагами номер. Она действительно переживала за него и за Джулиана. Какой чудовищной потерей это будет для них обоих!

Ей хотелось поддержать принца в эту трудную минуту, но если новости будут плохими, то сейчас гораздо важнее было оградить от них Сэмми, хотя бы на какое-то время.

Катрина часто вспоминала, что сказала ей мать после того, как она сообщила, что хочет работать няней в королевской семье: «У тебя мягкое сердце… Я боюсь, что ты сделаешь себе больно. Няня должна заботиться, но не привязываться. Ты же, моя дорогая, принимаешь все слишком близко к сердцу».

И это было ее самой большой проблемой. Она уже очень сильно привязалась к Сэмми. И к Джулиану тоже.

Но Джулиана, вероятно, остановило то, что она была крестницей Жан-Клода. Теперь настала ее очередь вспомнить о дистанции между ними.

Раздался стук в дверь. Катрина бросилась открывать и увидела в узком коридоре Нила.

— Его высочество хотели бы поговорить с вами в гостиной, — сообщил он.

— Плохие новости? — прошептала Катрина, желая узнать, что происходит.

— Я не могу обсуждать это с вами. — Мягкое выражение его лица не изменилось, но в глазах застыла печаль.

— Конечно. — Катрина понимала, что сейчас нужно действовать строго по протоколу.

Это будет непросто, но настало время взять себя в руки и начать эмоционально отдаляться от Сэмми. И… от его дяди.

— Не присмотрите ли вы за Сэмми? Он не доставит никаких проблем. Думаю, он скоро заснет.

Джулиан стоял в гостиной, заложив руки за спину и глядя в окно.

— Ваше высочество. — Она остановилась на почтительном расстоянии от него.

— Донал и Элен мертвы.

Услышав шокирующую новость, Катрина закрыла глаза, борясь со слезами. Хотя надежда на их спасение была слабой, новость все равно ранила в самое сердце.

— Примите мои соболезнования, — прошептала она. — Чем я могу помочь?

— Мы сделаем остановку, чтобы забрать тела перед отбытием в Кардану. Нужно будет дождаться, чтобы их спустили с горы. Это может занять несколько дней. Жан-Клод разрешил использовать королевский вагон до окончания поездки. Приготовьтесь провести здесь ночь, возможно, больше.

— Конечно, ваше высочество.

Ей так хотелось подойти к нему и утешить его, но она сдержалась.

— Что-нибудь еще?

Он развернулся, и у нее перехватило дыхание. В его глазах она увидела отчаяние. Перед ней был человек, который только что потерял брата.

— Да. — Джулиан стоял прямо и гордо. — Я понимаю, что этот вопрос совершенно неуместен.

Он смотрел куда-то мимо нее, как будто был не в состоянии встретиться взглядом с Катриной.

— Вы, конечно, вправе отказаться.

— Что я могу для вас сделать?

Их взгляды встретились, и он тихо спросил:

— Не могли бы вы подержать меня за руку одну минуту?

— Джулиан. — Катрина подошла и взяла обе его руки в свои. Он дрожал. — Мне очень жаль.

— Я не верил в это. — Он склонил голову и прижался щекой к ее щеке. — Я знал, что вероятность мала, но я продолжал надеяться. Мой старший брат погиб.

— Он в лучшем месте сейчас, — произнесла она, зная, что это слабое утешение. Но ей так хотелось облегчить его боль. Она сейчас общалась не с принцем, с которым нужно было вести себя по протоколу, а с человеком, убитым потерей горячо любимого брата.