— О, это здорово, — кивнул я, болезненно поморщившись. — Кстати, — осмотрел их всех, — что там со второй группой, отвлекающей зомби? Признаться, думал они уже вернулись и сидят с вами.

— Уэсли сообщил, что задерживается, — слегка нахмурился Волчнер. — Не знаю толком причины. Может, заражённых оказалось больше, чем можно было ожидать, может ещё какое дерьмо случилось. Переписывались с ним где-то час назад.

— Ясно, — негромко и безэмоционально ответил ему. — Тогда я просто немного отдохну и наверное нужно продолжать. Перепроверить второй этаж, собрать с него всё необходимое, а потом и продукты с первого…

— Этим мы уже сами займёмся, — решил высказаться Брюс. До этого он молчал и, судя по тому, как на него периодически косились, слово мужчине не давали специально. Видать ожидали, что у нас снова начнётся конфликт. Но я ведь не дурак разводить его на ровном месте? — В таком состоянии ты нам скорее помешаешь, чем поможешь. Отдохни. Только не на камне Сядь лучше на стул, — указал пальцем на дальнюю витрину, — вон в том отделе зимней верхней одежды. Мы там до этого просиживали, пока не поняли, что нужно чем-то занять руки.

— Просиживали лишь по началу, — вновь оправдался Лэнс. — Пока переписывались с тобой, думая, что или ты вот-вот вернёшься к нам, или что понадобится помощь.

— Зимней верхней? — переспросил Таубера, с помощью Тома приподнимаясь на ноги. — И это продают летом? Небось в бутике от покупателей отбоя не было.

— Зато у них были скидки, — тихонько фыркнула Маджо. — И кстати, там по-настоящему красивые шубы из норки! Уверена, твоей девушке такое понравится.

— Тогда возьму сразу две, — благодаря Вилеру занимау более-менее устойчивое положение.

Шубы! Ага, все девчонки без ума от радости будут. Сарказм, ежели что. Хотя… к зиме будет актуально. Ибо, боюсь, что отопления мы не дождёмся.

— Скажи, каково это было? — вопрос Брюса застал меня по дороге, когда уже развернулся к группе спиной.

— Каково? — переспросил его, вынужденно обернувшись. — Участвовать в столь затяжном бою? Раз за разом рубить смертельно опасных тварей, опасаясь, что в любой момент эффекта маскировки окажется недостаточно и на меня набросится целая орда? Знаешь… — улыбнулся, — не так трудно, как кажется со стороны.

— Брехня, — беззлобно рассмеялся Чарли. — В бою легко не бывает. Секунда тянется как час, а час — как год. Это точно.

Чувствуется опыт. Личный и достаточно болезненный. Замечаю его чуть ли не интуитивно.

— Со мной была музыка, — пожимаю плечами, ощущая напряжение мышц. Болят, собаки такие.

— Взял с собой наушники? — приподнял Таубер брови. — И не побоялся, что звуки услышат заражённые?

Он держит меня за идиота?

— Её звук был здесь, — указывая на собственный висок, — и здесь, — теперь на сердце. — Красота музыки, её отнять нельзя. На вас она так не действует? — оглядываю остальных.

— Когда-то… — протянул Брюс, а потом резко махнул головой. — Когда-то я играл на гитаре. Потом бросил. Может быть зря.

— В армии, — коротко ответил Чарли. — Саксофон.

— Никогда не играла, — прислонилась Сара к стене. — Но слушала. Чистую музыку, без слов. Позволяло расслабиться после тяжёлых дежурств.

— Музыка нужна нам, — взгляд невольно устремляется вдаль, а сознание ударяется в воспоминания. Накатывает ностальгия. — Нужна, чтобы не забыть, — слабая улыбка сама собой появляется на губах. — Не забыть, что в мире есть спокойные, тихие места. Без трупов, без зомби, без вынужденного, ежедневного выживания. Не забыть, что внутри каждого, где-то глубоко, есть то, до чего никому не добраться… То, что нельзя отобрать силой. Это только твоё. Понимаете? — осматриваю столь разные лица собравшихся здесь людей. — И ничьё больше. Только твоё.

— О чём ты говоришь? — нахмурилась Маджо, в то время как Таубер молча отвернулся, а Волчнер едва заметно усмехнулся, качая головой.

— О надежде… — вновь разворачиваюсь я, пользуясь удачно подставленным плечом великана Томаса.

Путь был недолог, но молчалив. Эмоции бурлили внутри, а тело горело огнём усталости. Лечь. Я должен лечь…

— Эйд, ты как? — Чапман тоже решил меня сопроводить. Его слова невольно разрушили моё погружение в атмосферу некого состояния созерцания всего вокруг. Но да не страшно, успею ещё его вернуть, когда вновь вымотаюсь вусмерть. — Не злишься? С дверью реально тупо получилось! И кстати, ты мог бы и не рисковать так. Вернулся бы к нам, да все вместе начали бы вырезать трупаков…

Не получилось бы все вместе. Были бы потери. Я не мог так рисковать. Даже работая один не избежал откатов.

—…как в конце, с заражёнными у туалета…

В конце я контролировал ситуацию и загонял к вам трупов чуть ли не по одному. Да и устал уже, начинал ошибаться. Без помощи бы реально не вывез.

—…Просто, — Лэнс отвёл глаза. — Знаешь, какого это было? Сидеть здесь, наверху и тупо пялиться в телефон, ожидая, придёт ли новое сообщение через указанные полчаса? Хотя бы тупо узнать, что ты жив.

— Кому-то нужно было это сделать. Зачистить территорию. Иначе все бы оказались в заднице, — улыбнулся ему. — Через крышу много не вытащить. Пришлось бы сделать сотню ходок, вместо десяти. Да и продуктовый на первом был нужен. А благодаря моему, — негромко хохотнул, — глупому поступку, внизу осталось на полсотни зомби меньше.

— Меня бы Конни убила за твою жертву, — проворчал Лэнс. — Ей бы точно поведали о ситуации во всех деталях.

— Это ты ещё про отца забыл, — выставил палец, отчего Чапман невесело хмыкнул.

— Его и так чуть не пристукнули, — гулко произнёс Вилер, на что Лэнс ощутимо поморщился.

— Ого, и кто это был? Погоди, не говори, Чарли? — выстрелил наугад.

— И Сара, — подтвердил Том.

— В общем, не рискуй так больше, хорошо? — заглянул сокомандник мне в глаза, меняя тему.

— Не стану, не переживай, — ворочать языком становилось всё труднее. Я уже засыпал на ходу. Вот оно как… оказался в безопасности, расслабился и хитрый организм моментально понял это. — По поводу двери — забей. Дерьмо случается. Тут практически не было твоей вины.

Я реально так считал, ведь попасться на подобную «ловушку» мог кто угодно. Я в том числе.

Мы зашли в бутик, где на глаза попались многочисленные шубы, которые теперь лежали на полу, выполняя функцию ковра. Вот в углу их было набросано особенно много. Судя по всему, здесь группа и кантовалась, пока я отсутствовал.

— Знаешь, даже Брюс волновался, как ты там… — зачем-то дополнил Чапман. Будто бы мне было особое дело до нашего лидера. Пф-ф! Ещё бы не волновался! Всё-таки, без лишней скромности, но я ценная боевая единица. А уж сейчас и вовсе продемонстрировал себя одним из лучших. Сомнительно, что тот же Таубер смог бы повторить мой опыт. С первой-то попытки уж точно нет.

Вижу пустую банку консервов, а также бутылку с остатками воды, скопившимися на самом дне. Живот снова протяжно заурчал.

— Ты же не по своей воле их привлёк, — дополнил сказанное ранее, на что Лэнс ощутимо выдохнул. Он что, думал, что я его тут убивать буду за тот косяк? Хех, не, я же не идиот. И он знает, что я не идиот. Максимум — начались бы взаимоупрёки, но… не хочу уподобляться нашим соседям.

А потому, ситуация была спущена на тормозах, хотя уверен, не окажись тут меня и люди понесли бы потери, хоть будь у них маскировка, хоть нет.

— И вообще, — строго посмотрел на него, — хочешь заслужить искупление?

Сокомандник подался вперёд, преданно кивая головой. У меня сложилось ощущение, что он готов на всё. Даже прикажи ему сейчас расстрелять Таубера и всё сопровождение, так даже не задастся вопросом: «Зачем?»

— Сообрази перекус, будь добр, — падаю в кучу шуб, — а я постараюсь не вырубиться за это время. Но поспеши. Если усну — буди, ибо без еды завтра я буду вообще никакой.

— Сделаю, — усмехнулся Лэнс. — Это я мигом…

* * *

Меня разбудили ночью. Проснулся в полной темноте и первую минуту никак не мог сообразить, что происходит. Зато появилась глупая мысль: «Хорошо, что всё-таки пожрал с вечера».

— Повтори ещё раз, — протираю кулаками глаза, ощущая, как вновь задёргалось веко, — и дай воды.

— Каххар ранен, — негромко начал выдавать Лэнс, постоянно скашивая взгляд за спину, одновременно открывая рюкзак и вытаскивая бутылку. — Они только что приехали с мистером Сандерсом и…

— Что с первым этажом? — столь же тихо прервал его. Как оказалось, мыслями я всё ещё был в прошлом. Не мог — или не хотел? — перестраиваться.