– Я не боюсь соперниц.

После полуночи гости разбрелись по разным каютам. Деметрий подал знак молодым рабам – они бросили благовония в курильницы, погасили большинство светильников, оставив ложе в мягком полумраке, и бесшумно удалились. Из соседних кают доносилась музыка, в которой смешивались звуки кифар, арф и флейт.

Деметрий приблизил ее лицо к своему, глаза его блестели в полумраке, губы их соединились в поцелуе. Они забыли весь мир вокруг себя, целиком отдавшись во власть наслаждений.

Ранним утром Деметрия разбудили раскаты грома вдалеке. Он поднялся с ложа и вышел на палубу, чтобы насладиться утренней прохладой. Сегодня, несмотря на непогоду, надо срочно послать гонцов к отцу с радостным известием о победе. Надо было это сделать сразу же, еще вчера. Отец наверняка беспокоится. Ему стало неловко, что любовные утехи он предпочел отцу. Сильный ветер разбивал волны о борта корабля. Темные облака быстро заволакивали небо. Несколько капель упало на лицо, но самого дождя всё ещё не было видно, настолько капли были мелкими и редкими.

Молния прорезала небо. Раскаты грома уже слышались совсем рядом. К Деметрию неслышно подошел Аристодем Милетский.

– Когда Зевс так вот заявляет о себе, он может возвестить и великую судьбу. Победа в Кипрской войне принесет тебе славу великого полководца.

Деметрий глубоко вдохнул морской воздух.

– Главное, что захват Кипра означает конец морского владычества Птолемея.

К полудню после проливного дождя тучи рассеялись.

Ламия в сопровождении Деметрия вышла на палубу полюбоваться скульптурами, стоящими в нишах между коринфских колонн.

– Артемида!.. Гера!.. Аполлон!.. У тебя здесь настоящий дворец!.. – не переставала восхищаться увиденным Ламия.

– Да, дворец на воде… Такого нет ни у кого в мире!.. Только у меня!.. – довольный произведенным на знаменитую гетеру эффектом похвастался Деметрий. – Вот вернусь в Афины и сделаю своей резиденцией Парфенон. Александр считал себя потомком Геракла, а я – младший брат Афины.

Ламия любовалась Деметрием. Он не был похож ни на кого из ее возлюбленных, – в его поведении было что-то от беспечного гуляки и беззастенчивого восточного деспота.

Деметрий, обняв Ламию за плечи, подошел к борту корабля и, залюбовавшись морскими просторами, мечтательно произнес:

– Я буду владеть всем миром, а значит и Афинами. Ламия, ты будешь царицей на моих пирах.

Гетера прижалась к нему, а он внезапно замолчал, вспомнив о том, что необходимо немедленно отправить гонца к отцу. Он с досадой подумал, что Ламия снова заставила его забыть обо всем на свете. Доставить радостную весть о победе Деметрий решил поручить Аристодему Милетскому, своему самому верному приближенному. С первого же дня их дружбы Деметрий знал, что Аристодем всегда защитит его спину в битве.

До устья Оронта, где расположился лагерем его отец Антигон плыть на триере при попутном ветре было недолго. Завтра отец уже получит весть о его победе. Воспоминания об отце вызвали нежную улыбку на лице Деметрия. Отец был славный воин!.. Сколько историй рассказал он ему об Александре!.. Учил искусству побеждать!..

«Главное в битве – удержать победу!» – любил повторять Антигон. Теперь Антигон хочет завладеть всей огромной территорией великого царя. Правильно хочет!.. Птолемей побежден!.. Остальные – и Селевк, и Кассандр, и Лисимах – не столь сильны по отдельности, но если они не предадут Птолемея после поражения, то снова придется пролить немало крови… Он, Деметрий, хоть сейчас готов к новым битвам. Все неприступные крепости врагов будут разрушены его мощными осадными машинами. Но сначала надо захватить Египет и окончательно сломить Птолемея.

Счастье явно улыбалось Деметрию. Надо крепко удержать его в руках, не позволить ускользнуть, ведь оно так непостоянно. Он уже предвкушал тот час, когда украсит царской диадемой свою голову, видел себя сидящим на троне рядом со своим любимым отцом Антигоном. Но и этого ему было недостаточно. В своём ненасытном честолюбии Деметрий мечтал о длинном ряде лет мирового владычества. Если Александр ушел из Эллады и не вернулся, а стал властителем полюбившегося ему Востока, всю жизнь боролся со свободолюбивыми Афинами, то он сделает Афины, и только Афины, этот вечный город, своей столицей. Построит в Афинах, как великий Перикл, новые храмы и окончательно уничтожит всех врагов отца. А ведь эти враги совсем недавно бились бок о бок с его отцом и клялись в вечной дружбе. Как переменчиво время, как играет оно судьбами людей.

Аристодем прервал размышления Деметрия.

– Пора в путь! Антигон уже наверняка волнуется, ждет от тебя вестей!..

Старый Антигон старательно мылся в купальне, в ванне из обожженной глины. Горячая вода смывала всё: и многолетнюю усталость, и тревоги, успокаивала давние раны, восстанавливала душевный покой… Вода выплескивалась из ванны на каменный пол и сбегала ручейком по желобу в подземную трубу, куда уходила вода со всех дворов обширного строящегося дворца в новом городе Антигонии. «Этот город обессмертит мое имя навеки,» – с удовлетворением подумал Антигон. Принимать по утрам горячую ванну вошло у него в привычку после завоевания Александром Персии. Чистая одежда, заботливо одетая юной рабыней, обняла тело свежестью и прохладой, Антигон покинул купальню бодрым и полным сил. Суровые битвы оставили свою печать на его лице: единственный глаз был жестким и темным, складки возле углов рта глубоки, как рубцы от ран, на плотно сжатых губах читалась печать пережитых тревог. Седые волосы напоминали львиную гриву.

Но бурно прожитые годы не укротили Антигона, – в свои семьдесят пять лет он чувствовал себя способным на новые завоевания, борьбу и покорение мира.

Крупными твердыми шагами Антигон вышел на широкий, мощенный каменными плитами двор, окруженный жилищами рабов, строящимися амбарами, конюшнями и кладовыми.

Дворец строился на самом высоком месте в устье Оронта. С крыши дворца была видна широкая, медленно текущая река, спадающая в море.

Подбежавший к Антигону телохранитель доложил, что дворцовая стража выехала на конях встречать гонцов от Деметрия еще до рассвета. Антигон уже несколько дней ждал вестей от любимого младшего сына. Время шло медленно, как будто остановилось.

Чутье подсказывало Антигону, что сын победил… Если это действительно так, то союзники Птолемея встревожатся по-настоящему…

Антигон невольно усмехнулся.

После смерти Александра наступило время великих бед. Полководцы заботились только о том, чтобы силой захватить какую-нибудь часть завоеванных земель. Все могучее царство растащили по кускам!.. Царство Александра стремительно распалось. Тогда он, Антигон, соединился с Антипатром и Птолемеем для борьбы с Пердиккой. И их союз был сильным, и они уничтожили Пердикку. Теперь нет Пердикки… Теперь они с Птолемеем заклятые враги!..

Скольких правителей уверял Антигон в своей дружбе, а потом беспощадно разорял их земли!.. Отнять чужое, и сделать чужое своим – этому он научился у Филиппа, отца Александра… Да и глаза у него одного нет, потерял в битве, как и доблестный Филипп… Сейчас, если Деметрий победил, они сосредоточат все силы на владениях Птолемея. Египет лакомый кусочек!.. Этот пронырливый Птолемей знал, что отхватить себе!.. А ведь как были дружны!.. Как дружны!.. Как заверяли друг друга в вечной дружбе!.. А теперь Птолемей с Кассандром поддерживает дружбу… Александр недолюбливал Кассандра… А Олимпиада ненавидела Антипатра… Все жены Птолемея из рода Антипатра, отца Кассандра… Этот мерзавец Кассандр посмел уничтожить Олимпиаду, Роксану и прямого наследника, сына Роксаны и Александра… А еще клянутся в любви к великому царю!.. Вот лицемеры!.. Он, Антигон, правда тоже уничтожил сестру великого царя, но это чтобы не досталась в жены Птолемею. Уж больно он ей приглянулся… За это и лишилась жизни… Поделом!..