Она и раньше пыталась представить себя в его объятьях… Но теперь она так безумно устала, что даже не старалась осознать, что с ней происходит. Ведь, если судить по множеству женщин, звонивших ему в офис, у него, наверно, каждый день появлялась новая подружка.

Но сейчас эта мысль не помогала. Кори попыталась освободиться, но услышала:

– Успокойтесь. – Эти слова вызвали у нее такой протест, что она собрала все свое мужество и попыталась поднять голову.

– Я уже чувствую себя нормально и могу идти сама. Пожалуйста, Макс, это неудобно. Я могу…

– Я знаю, что делаю, Кори.

Он сказал это так, что возражать было бесполезно. Но мысль о том, чтобы расслабиться, находясь на руках у Макса Хантера, была абсурдной. Его мужественный квадратный подбородок находился в двух футах от ее лица, ее левый бок был прижат к его груди так сильно, что сквозь шелк рубашки она ощущала легкое покалывание волосков его тела – и весь его сексуальный магнетизм увеличивался тысячекратно. Желание слегка подвинуть голову и коснуться губами его щеки совершенно вывело ее из равновесия, и она молила, чтобы он не почувствовал, как она дрожит.

– Я же сказал: расслабьтесь. Не волнуйтесь, я не собираюсь воспользоваться вашим состоянием. Вы мой секретарь.

Я знаю, я знаю, кричало все в глубине ее души. Она знала этого человека менее двух месяцев, а за это время он успел перевернуть все ее представления о себе самой и все ее ощущения. Слава богу, он не догадывается о ее чувствах, потому что иначе она сгорит со стыда.

Когда они добрались до ее номера, он осторожно поставил Кори на пол, и только тогда она осмелилась открыть глаза, которые закрыла от ужаса, обнаружив, что хочет поцеловать его.

– Спасибо.

– Не за что, – сухо сказал Макс. – Позвольте ваш ключ.

– В этом нет никакой необходимости, – чопорно запротестовала девушка, – я вполне справлюсь сама.

– Дайте ключ, Кори, – прозвучало несколько раздраженно, – ну же.

Она подала ему ключ, а когда он опять поднял ее, внес в комнату и положил на кровать, то ее охватил жар. Ей и во сне такое не могло присниться.

– Я оставляю вас в кровати и не разрешаю вам выходить, пока вы не выспитесь. Если вы не пообещаете мне этого, то мне придется сидеть около вас всю ночь.

Кори недоверчиво посмотрела на него, сбитая с толку этим холодным заявлением.

– О! Я не двинусь с места.

– Вам нужно посетить ванную комнату, пока я не ушел? – невозмутимо добавил он.

– Вы же не собираетесь заходить туда вместе со мной? – Вопрос сорвался у нее прежде, чем она успела остановить себя, и на щеках у нее опять запылал румянец.

Он слегка усмехнулся, но потом произнес:

– Мои услуги распространяются исключительно до дверей.

– В любом случае мне ничего не требуется, – слабо запротестовала она, чувствуя, как продолжает гореть ее лицо. Почему он всегда заставляет ее чувствовать себя такой наивной и глупой? Никому другому это никогда не удавалось.

Он медленно кивнул и снял с нее сначала одну туфлю, потом другую. Теплая волна захлестнула ее, а когда он присел на край кровати и, взяв ее лодыжку, начал растирать, Кори почувствовала, что сейчас потеряет сознание.

– Вам надо надеть завтра более подходящую обувь, – сказал он непререкаемым тоном, кивая на ее элегантные туфли на высоких каблуках, стоившие сумасшедших денег. – Такой длинный перелет всегда вызывает отек ног.

– С моими ногами все в порядке. – А когда он критически посмотрел на отекшую ногу, которую массировал своими сильными пальцами, она быстро добавила: – К утру все придет в норму. – Ей хотелось убрать ногу, сейчас она не доверяла себе.

А как бы ты реагировала, если бы на его месте оказался мистер Стэнли? – лихорадочно размышляла она. Идея была настолько абсурдной, что ее нельзя было воспринимать всерьез.

– Я хочу, чтобы вы хорошенько выспались, – сказал он, опуская одну осчастливленную ногу на покрывало и начиная такие же манипуляции со второй. – В девять у меня встреча, на которой ваше присутствие не обязательно, но переговоры с мистером Катчуи в три часа будут длительными и непростыми, и мне необходимо, чтобы вы были в полной готовности.

– Я буду готова в девять. – Кори негодующе взглянула на него. А сумел бы он обойтись на этих утренних переговорах без Джилиан? Она в этом сильно сомневалась.

Он некоторое время размышлял, склонив голову и не выпуская из рук ее лодыжку.

– Я не подвергаю сомнению вашу работоспособность, – продолжил он иронически, и глаза на смуглом лице сверкнули, как позолоченная солнцем вода. – И я не стал бы просить Джилиан пойти со мной на эту утреннюю встречу, – добавил он бесстрастно. – Вы думали об этом, не правда ли?

– Вовсе нет, – мгновенно солгала она.

– Маленькая лгунья. – Он опустил ее ногу, внезапно поднялся, и Кори почувствовала себя брошенной. – В отличие от большинства женщин вы не умеете лгать, Кори Мастере, вам известно это?

В этот ужасный момент у нее остановилось сердце. Она решила, что он говорит о ее чувствах, а потом, когда он продолжил, сердце ее застучало как молот.

– Я знаю, что вам хочется показать себя в работе, и я бы не взял вас с собой в Японию, если бы сомневался в вас. А я никогда не ошибаюсь.

– Никогда?

– Никогда, – невозмутимо подтвердил он.

– Счастливец. – Она села на кровати. Его слова задели ее, и голос ее стал колючим. – Как прекрасно идти по жизни, не делая ошибок, в отличие от остального человечества.

– Я не сказал, что никогда в жизни не сделал ни одной ошибки. Я их не делаю теперь. – Голос его стал чужим, он явно хотел прекратить разговор. Он повернулся, чтобы уйти.

Кори беспокоила недосказанность, но еще больше ее мучило любопытство.

– Ваши ошибки привели к таким катастрофам, что сделали вас осторожным? – Ей удалось произнести это непринужденно, с некоторым скепсисом.

Макс несколько секунд рассматривал ее, не произнося ни слова. Но когда молчание слишком затянулось, он медленно, не выказывая никаких эмоций, произнес:

– Если вы приговорите невиновную молодую девушку к смерти и позволите другому, который воспользовался ее глупостью и красотой, провести себя и выдать черное за белое, тогда вы действительно правы.

– Что? Я… я не понимаю. – Кори беспомощно развела руками, потрясенная той горечью, которую увидела в его глазах и которая так контрастировала с лишенным эмоций голосом. – Я не понимаю, что вы хотите сказать.

Макс пристально посмотрел на нее, а затем тряхнул головой. Взгляд его прояснился, и он сказал:

– Это и неважно. Простите меня. Это произошло много лет назад и должно быть забыто.