Карина утвердительно кивнула.

– Хорошо! Значит, вам нужны деньги, никто ведь не работает, пока нужда не заставит. Мы готовы платить вам гораздо больше, чем вы получали прежде. Вас это удовлетворит?

– Это опять-таки зависит от того, что вы намерены мне предложить.

– Ну, разумеется. Мы хотим, чтобы вы смотрели за ребенком, – раздраженно ответила старая дама. – Это очевидно. Но мы также хотим, чтобы вы держали язык за зубами.

Карина краем глаза посмотрела на лорда Линча. Слушая свою мать, он сохранял невозмутимо-бесстрастное и в то же время циничное выражение лица.

"Презираю его!" – подумала Карина.

– Вы и ребенок будете жить в этом доме, – продолжала старуха, – и ни одна живая душа – понимаете? – не должна знать, ни кто он, ни кто его предполагаемые родители.

– Мама, в самом деле!… – начал было лорд Линч, но властный жест материнской руки заставил его замолчать.

– Не будь глупцом, Джастин, это единственный выход. Мы не можем отослать ребенка. Его придется оставить здесь, и мое настоятельное требование, чтобы никому не было известно, кто он. А если он и в самом деле тот, за кого его пытаются выдать… нет, лично я этому никогда не поверю.

Вслед за последней фразой леди Линч протянула свою птичью руку к лежавшим на горностаевом покрывале документам. Было совершенно ясно, что она намеревалась сделать, но лорд Линч оказался проворнее ее.

– Нет, нет, мама, – сказал он, забирая документы прежде, чем она успела бы уничтожить их. – Бумаги следует сохранить. Я спрячу их в надежное место.

– Сожги их! – приказала старая дама. – Сделай, как я велю, и сожги их. Кинь в огонь здесь и сейчас.

Лорд Линч покачал головой.

– Нет, мама, я сохраню их.

Мать и сын пристально посмотрели друг на друга, но теперь, к удивлению Карины, первой отвела глаза старая дама.

– Ну, ладно, – уступила она. – Какая разница? Сейчас самое важное, каким образом мы собираемся объяснить присутствие здесь ребенка. Что ты сказал Перси?

– Только то, что они прибыли с визитом к тебе.

– Так оно на самом деле и есть. Очень хорошо. Все же у тебя есть кое-какой разум, – признала старая дама. – Много лет назад, когда я путешествовала с твоим отцом, мы посетили короля Сингоры. Этот мальчик вполне может быть его внуком, приехавшим в замок Линч с ответным визитом. Я сообщу всем в доме, что он принц и к нему следует обращаться "Ваше Высочество".

– Мама, но этот ребенок – яванец, по крайней мере, наполовину.

– А кто заметит разницу? – безапелляционно заявила старуха. – Для тех, кто не разбирается, все представители желтой расы – китайцы, и вряд ли слуги смогут различить сингорца, яванца и прачку-китайца!

– Это совершенно нереальный план, – возразил лорд Линч.

– Интересно, почему, позволь тебя спросить? Кто собирается оспаривать наши слова? Кому есть дело до пяти-шестилетнего ребенка, который волей случая оказался здесь? Меня, например, это абсолютно не интересует, – сказала старуха и, внимательно посмотрев на Карину, зло прошипела:

– Держите его подальше от меня, слышите? Я не желаю, чтобы этот маленький ублюдок попадался мне на глаза.

– Мама, он вполне законнорожденный, – тихо сказал лорд Линч.

– О да, если судить по этой бумажонке, – язвительно заметила старая дама. – Говорю тебе, я не верю, что он мой внук, и никто не заставит меня изменить мнение. Линчи – род, ведущий свое начало еще со времен завоевания Англии норманнами. О, господи! Все это могло бы показаться смешным, если бы не было так трагично.

– Именно это я подумал, – сказал лорд Линч.

– Держи свое мнение при себе. Отправляйся к гостям, – оборвала его мать. – И позаботься, что бы ни у Перси Рокли, ни у других клубных сплетников не возникло и тени подозрения относительно наших визитеров. Воображаю, какая шумиха поднялась бы в "Уайте"!

Глаза матери и сына снова встретились, и между ними вновь возникло нечто, понятное им обоим без слов. Лорд Линч в ярости отвернулся.

– Почему бы нам не открыть правду, мама, и не сказать, чей это ребенок?

Старая дама забарабанила кулачками по кровати.

– Ты что, сошел с ума? – вскричала она. – Да лучше я наряжу тебя в смирительную рубашку, лучше похороню тебя, как похоронила твоего бедного отца, чем буду выслушивать твои безумные предложения. Убирайся к своим картам! Вино и карты – это все, на что ты способен.

К изумлению Карины, оскорбления, которыми леди Линч осыпала своего сына, казалось, ни в малейшей степени не смущали его. Он рассмеялся, взял руку матери и поднес к губам.

– Я всегда говорил, мама, что ты родилась слишком поздно. Ты принадлежишь эпохе регентства: твой язык, твоя немыслимая гордость, а главное; твоя отвага не имеют ничего общего с ценностями викторианской Англии.

Леди Линч отдернула руку, но по ее слегка изогнувшимся в усмешке губам было ясно, что сомнительный комплимент сына польстил ей и показался забавным.

– Убирайся, – сказала она уже менее резко, – и предоставь все мне.

Лорд Линч повернулся на каблуках и сдержанно поклонился Карине. Потом он посмотрел туда, где на коврике возле камина играл с черно-белым спаниелем Дипа, и отвел глаза, словно увиденное причинило ему боль. Аккуратно прикрыв двери, лорд Линч вышел из комнаты.

Некоторое время Карина боролась с искушением сказать, что она немедленно покидает этот сумасшедший дом, что у нее ни малейшего желания участвовать в их дешевых интригах. Какое было бы счастье видеть гнев старой дамы и знать, что он ее, Карины, никак не касается! Увы, она не могла сделать ничего подобного. И не потому, что отчаянно нуждалась в работе, а из-за Дипы: старая дама не питала к мальчику ничего, кроме ненависти. Чувства же лорда Линча оставались загадкой, но даже отдаленно не напоминали привязанность.

Смело глядя в глаза леди Линч, что само по себе уже требовало немалого мужества, настолько подавляюще та действовала на нее, Карина ответила:

– Я согласна занять место гувернантки, если это именно то, о чем вы меня просите. Но я делаю это только потому, что привязалась к ребенку, и не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось.

Ей казалось, что от таких слов старуха придет в ярость, но ничего подобного не произошло: леди Линч рассмеялась:

– Вы считаете, что я хочу убить это отродье? Возможно, вы недалеки от истины.

Карина, высказавшая эту мысль наугад, застыла от ужаса.

– Вы еще убедитесь, что я всегда говорю правду, – продолжала леди Линч. – Я очень жалею, что этот ребенок появился на свет, и хотела бы, что бы он умер. Тем не менее, раз уж он здесь, мне придется заботиться о нем. Однако только от вас зависит то, как с ним будут обращаться. Вы взяли ребенка под свое покровительство. Смотрите же, опекайте его как следует. Но если кому-нибудь станет известно, кто он на самом деле, я не отвечаю за его благополучие.