– Вы хорошо себя чувствуете, сэр?

– Это пустяки, – ответил Ксавьер, слыша, однако, как при каждом вдохе свистят его наливающиеся кровью легкие.

Яд продолжал отравлять организм терсеро, и он чувствовал себя все хуже и хуже. Чтобы не упасть, Ксавьер оперся на пласкретный парапет тротуара. Он быстро осмотрел занятую милицией позицию, от души надеясь, что она устоит. Наконец Ксавьер заговорил:

– Теперь, когда эти башни взяты под охрану и надежно защищены, мы можем сделать вылазку и пощупать противника. Вы готовы, кварто Паудер?

Паудер просиял, а солдаты приободрились. Несколько человек разрядили в воздух оружие, готовясь внести свою лепту во всеобщее разрушение. Однако Ксавьер натянул вожжи, остановив солдат, как останавливают норовистых коней.

– Назад! Сохранять бдительность! Мы не можем использовать военные хитрости. Нам не удастся найти внутреннюю слабость противника, которую можно использовать для того, чтобы перехитрить кимеков, но у нас есть воля к победе. Нам нужна победа, иначе мы потеряем все.

Он старался не обращать внимания на кровь, плещущуюся в маске, не зная, сможет ли придать непоколебимую уверенность своему голосу.

– Только решимостью и волей мы разобьем их.

В первые моменты всеобщего смятения и растерянности Ксавьер успел заметить, что один из гигантских кимеков был разрушен и уничтожен концентрированными ракетно-бомбовыми ударами. От его бронированного корпуса остался только чудовищно искореженный дымящийся остов. Беда была в том, что разрозненные бомбардировщики и рассредоточенные наземные боевые машины не могли нанести концентрированный удар, распыляя свои силы и выстрелы.

– Мы нанесем согласованный удар. Будем выбирать одну цель, одного кимека, и будем сокрушать их по одному. Станем бить по нему до тех пор, пока от него ничего не останется, а потом перейдем к следующему.

Хотя Ксавьер мог с трудом дышать, он решил лично повести в бой эскадру самолетов. Как терсеро, он привык находиться в гуще сражающихся. Так его научили на тренировках и маневрах в условиях, максимально приближенных к боевым.

– Сэр, – в голосе Паудера прозвучало неприкрытое удивление, – разве вы не останетесь в безопасном месте? Как командир, вы обязаны выполнять элементарные требования…

– Вы абсолютно правы, Джеймис, – спокойно ответил Ксавьер. – Тем не менее я лично поведу боевые машины. Мы находимся в положении «все или ничего». Останетесь здесь и будете любой ценой защищать башни.

Подземные элеваторы доставили на поверхность еще одну эскадрилью «Кинжалов». Терсеро Харконнен занял место в кабине пятнисто-серой машины и закрыл фонарь. Летчики бежали к своим машинам, обещая товарищам, вынужденным остаться, отомстить захватчикам. Настроив селектор на нужную частоту, Ксавьер передал летчикам новый приказ.

Терсеро Харконнен поправил сиденье и запустил двигатель своего «Кинжала». Сила ускорения вдавила его в спинку пилотского кресла, дышать стало еще труднее. Из угла рта вытекла струйка горячей алой крови.

Взлетев в воздух, машина легла в разворот, удаляясь от центральной генераторной башни, а часть наземных сил, отойдя от комплекса, направилась к месту перехвата противника. Оружие было приведено в боевую готовность, бомбы приготовлены к сбрасыванию. «Кинжалы» снизились к первой цели, самому маленькому из кимеков. Хриплый голос Ксавьера прозвучал в наушниках пилотов всех «Кинжалов»:

– Бить по моему приказу. Огонь!

Защитники Салусы со всех сторон обрушились на крабовидный корпус и атаковали его до тех пор, пока боевая форма кимека не упала на землю, раздробленная на части. Членистые конечности почернели и изогнулись, емкость, где хранился мозг, была уничтожена. По селектору разнеслись крики радости и торжествующие возгласы. Прежде чем кимеки успели отреагировать на нападение и сменить тактику, Ксавьер выбрал новую цель.

– Все за мной, к следующему!

Эскадра милиции обрушилась на следующего кимека, словно гигантский молот, поливая бомбами и огнем огромное механическое тело. Наземные бронетанковые части, приблизившись на нужное расстояние, тоже открыли огонь.

Второй кимек вовремя заметил грозившую ему опасность, поднял вверх металлические конечности и выпустил в воздух длинные языки пламени. Две фланговые машины эскадры Ксавьера загорелись и камнем упали вниз, разбившись об остатки разрушенного здания. Взорвавшись, боекомплект окончательно сровнял с землей целый городской квартал.

Но удар, который нанесли по кимеку оставшиеся в воздухе машины, увенчался полным успехом. Множество взрывов было настолько мощным, что механическое тело полуробота оказалось неспособным их выдержать. Еще один кимек, превратившись в обгорелый остов, упал на землю. Одна из металлических конечностей выпала из гнезда крепления и откатилась в сторону.

– Уничтожено три, осталось двадцать пять, – удовлетворенно произнес Ксавьер.

– Если они сначала не отступят, – отозвался один из пилотов.

Кимеки в отличие от большинства мыслящих машин Омниуса были все же живыми индивидами. Некоторые из них были еще древними титанами, остальные – неокимеками, предателями коллаборационистами Синхронизированного Мира. Все эти люди пожертвовали своими человеческими телами, чтобы стать ближе к предполагаемому совершенству мыслящих машин.

Командовавший войсками, оставшимися у башен генератора, кварто Паудер использовал все имевшиеся в его распоряжении силы, чтобы заставить отступить четырех кимеков, прорвавшихся в опасную близость к генератору. Эти кимеки уже угрожали святая святых салусанской обороны. Паудер уничтожил одного из воинов-кимеков. Остальные отступили и начали перегруппировываться. За это время самолеты Ксавьера уничтожили еще двух кимеков.

Сражение близилось к переломному моменту.

Груженные бомбами «Кинжалы» Ксавьера снова легли в боевой разворот, выбрав в качестве цели новую волну наступавшего противника. Поддерживаемая бронетанковыми силами и артиллерией милиция Салусы снова и снова накатывалась на передовых кимеков. Бомбы разрушили ноги машины, блокировали ее оружие. «Кинжалы» снова развернулись, готовые нанести завершающий удар.

К изумлению салусанцев, центральная турельная башня кимека, в которой хранился человеческий головной мозг, вдруг отделилась от корпуса. Вспыхнуло яркое пламя дюз, и башенка с мозгом окончательно отделилась от тела с членистыми конечностями. Бронированный сферический контейнер взмыл в небо, выйдя за пределы досягаемости салусанского оружия.

– Отделяемый аппарат улетел, чтобы защитить мозг предателя. – Ксавьер, произнеся эти слова, почувствовал, что его легкие засвистели, и выплюнул еще один сгусток крови. – Стреляйте по нему!

«Кинжалы» направили свои орудия на шар, стремительно взлетавший в затянутое черным дымом небо. Импульса вполне хватило на то, чтобы достигнуть скорости выхода за пределы притяжения планеты.

– Проклятие!

Пилоты расстреливали боезапас по огненному хвосту, но сам контейнер стремительно удалялся из поля зрения.