Спустя мгновение, которое длилось целую вечность, Лорен вздохнула и провела рукой по шелковистым волосам. Казалось, мягкие локоны излучают мерцающий свет. У Рафа закололо кончики пальцев от желания прикоснуться к роскошному водопаду ее волос. Каково это пропустить сквозь пальцы струящийся шелк, погладить ладонью?.. Чем пахнут ее волосы? Раф уловил исходящий от девушки аромат цветов и летнего леса. Странно, что ей нравятся простые натуральные запахи. Странно и приятно… И одновременно ужасно, что он желает ее.

Лорен склонила голову. Синие глаза с состраданием смотрели на Рафа.

— Зачем ты прячешься, Раф? — мягко спросила она.

Ее участие смутило Рафа. Лорен заставляла его думать о жизни, которую он оставил позади, о не правильных решениях, которых стыдился, и о многих ошибках, которые совершил.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. — Он поднялся и подошел к холодильнику, не обращая внимания на боль, которая терзала бедро.

— Неужели? — Лорен наблюдала, как Раф достает банку содовой, открывает и делает долгий глоток. Когда стало ясно, что он не ответит, Лорен продолжила:

— За последние два месяца я много узнала о тебе от Чада. Он рассказывал о веселом, беззаботном ковбое, который любит шутить и умеет радоваться жизни. Его обаяние покорило сотни болельщиков. Где ты прячешь этого человека?

— Его больше не существует, — произнес Раф бесцветным голосом.

— Поэтому в твоем доме нет никаких наград и кубков? — тихо спросила Лорен, медленно подходя к нему. — Нет спортивных трофеев и дипломов, напоминающих о жизни, которую ты вел до травмы?

— Ни родной вещи.

Лорен нахмурилась, словно не понимала.

— Но ведь эти вещи — часть твоего прошлого, часть тебя!

Раф невесело рассмеялся.

— Вот он я, Лорен. Простой ковбои, который выращивает трехмесячных жеребят и не желает, чтобы его жизнь становилась достоянием общества.

— Почему? — упорствовала Лорен. — Ты боишься, что люди увидят тебя с другой стороны? Что кто-то догадается, будто ты способен на добрые поступки, и это разрушит твою репутацию грубого неприветливого человека? Ты хочешь выглядеть хуже, чем ты есть, чтобы никто не подобрался к тебе слишком близко?

— Оставь меня в покое, Лорен! — Раф одним глотком допил содовую, смял банку и бросил в мусорное ведро. Он обошел Лорен, мечтая лишь об одном — поскорее оказаться в своей спальне.

— Я понятия не имею, почему ты настроен против жителей Седар-Крика. Но не ожидай, что я окажусь в плену тех же ложных представлений, что и они, — громко произнесла Лорен, заставляя Рафа замедлить шаги. Она подождала, пока он обернется, затем изогнула губы в ласковой улыбке. — Ты стараешься убедить всех и каждого, будто превратился в ужасного монстра, но я знаю — ты хороший и добрый человек.

На мгновение у Рафа возникло необъяснимое желание поверить се словам. Вместо этого он спрятался за привычной грубостью.

— Ты ничего не знаешь обо мне. Лорен дерзко подняла подбородок.

— Я знаю, что ты герой, который испытывает неловкость, когда его так называют, и даже обижается на это.

Раф ощетинился. Ему потребовалось сделать огромное усилие, чтобы не поддаться приступу гнева и не повысить голос.

— Я никогда не хотел быть героем. И уж конечно, не совершал героических поступков!

— Кроме того, что спас жизнь человеку, — парировала Лорен с сарказмом. — Разумеется, в этом нет ничего героического!

Раф сжал губы. Правда разъедала его душу, как кислота. Если бы только Лорен знала, кто виноват в трагедии на родео, она не стала бы даже смотреть в его сторону. Раф не сомневался, что истина шокирует девушку. Но, с другой стороны, правда может возвести между ними барьер, в котором так нуждался Раф. Иначе он не сумеет держаться на расстоянии от удивительной Лорен Ричмонд. Но ему так и не удалось произнести вслух слова горькой правды.

Довольно! Он устал от старательных попыток Лорен изобразить его добрым и сострадательным. Он не желает соответствовать ее понятиям о героях. Настроенный раз и навсегда покончить с этим, Раф грубо притянул Лорен за руку. Он хотел лишь напугать ее. Пусть она поймет, с кем имеет дело, и оставит его в покое!

Резкий рывок вывел Лорен из равновесия. Чтобы не упасть, она схватилась за его плечи. Прохладные ладони легли на горячую кожу, и Раф вздрогнул. Лорен казалась удивленной, но нисколько не испуганной его внезапным порывом.

Неожиданно для себя Раф наклонился к девушке. Их лица разделяло всего несколько дюймов. Раф вдыхал теплый цветочный запах женского тела. Он видел, как затуманились ее глаза, как она, сама того не осознавая, приоткрыла рот.

— Значит, ты считаешь меня героем? — хрипло прорычал Раф. — К твоему сведению, дорогая, во мне нет ни капли благородства. Я предупреждаю.

Лорен медленно облизала пересохшие губы и, как загипнотизированная потянулась к нему. Их бедра соприкоснулись, а ее соски прижались к его груди. Раф едва не застонал от острого желания. Лорен провела пальцами по его плечам и задержалась на шее. В синих глазах светилось лукавство. И — будь она проклята! — ее губы изогнулись в улыбке.

— Я не верю тебе, — прошептала Лорен, гладя его по щеке. Раф сжал губы, пораженный нежным прикосновением. Его сердце протестовало против нежности, о которой он не просил.

— Ты не веришь, что я негодяй?

Лорен не ответила на вопрос, но ее глаза откровенно смеялись.

Неистовый порыв захватил Рафа, едва он столкнулся с нежной готовностью Лорен. Она предлагала Рафу успокоить его измученную совесть, согреть душу. Нет, он не позволит ей сломать тщательно возведенный между ним и миром барьер! Он покажет ей, как далек Раф Далтон от добродетельного героя! Из последних сил Раф цеплялся за свою дурную репутацию.

Одним быстрым движением он прижал девушку к прохладной двери холодильника и страстно обнял, с наслаждением ощущая мягкие изгибы ее тела. Упругая грудь вздрагивала под твердыми мужскими мышцами. Его нога скользнула между стройных гладких ног. Раф заманил Лорен в ловушку, но и сам попал в нее. Лорен удивленно вздохнула, но не сделала попытки оттолкнуть его или отстраниться. Ничего похожего даже на символический протест!

Раф запустил пальцы в ее распущенные волосы. Он был не в силах сопротивляться ласке шелковистых локонов, струящихся между пальцев. И вдруг он с мучительной ясностью понял, что никогда не будет с Лорен ближе, чем сейчас. Он наклонился к ее лицу, отчаянно стараясь не раствориться в теплых глазах. И призывая на помощь свою самую грубую интонацию.

— Если ты не веришь, что я — отъявленный негодяй, придется доказать.

И он приник к губам Лорен, отбросив все условности. Его горячие губы были настойчивыми и требовательными. Язык дерзко скользнул в манящую глубь рта.

Раф ожидал сопротивления или по крайней мере возмущения. Разумеется, он заслужил яростную пощечину. Но вместо того чтобы оттолкнуть, Лорен обвила его руками за шею. С одной стороны, Раф желал вызвать у нее неприязнь, но с другой — ему хотелось, чтобы она обняла его еще сильнее.