несколько человек сделали Мэг главной мишенью офисного пула ставок, еще одна вещь, которая не одобряется персоналом здесь. Учитывая, что наша профессия — профессиональные спортсмены, а ставки на спорт запрещены законом, тот факт, что наши сотрудники делают ставки в офисе, вызывает тревогу.

Мэг ерзает на стуле, и мне открывается полный вид на ее свитер. Я был прав, он чертовски уродливый.

Красный, с рисунком уродливого свитера впереди… Свитера? Яркие пластиковые лампочки, натянуты спереди, и уверен, что где-то есть батарейный блок, который их освещает.

Дерьмо. Теперь я пялюсь.

Мэг встает, натягивая свитер на задницу. Пощипывает ткань леггинсов в зеленую и голубую клетку. Плюхается обратно на свое место. Начинает перебирать папки на своем столе, время от времени делая заметки в розовом блокноте. Я часто замечал, как она это делает: заметки. Маленькие записки есть повсюду в ее кабинке — на мониторе, на двух серых полках, на ее картотеке.

Интересно, что на них написано.

Интересно, о чем девушка думает, когда сейчас смотрит вверх, в сторону моего кабинета.

Я пытаюсь улыбнуться, но это выходит как гримаса, и Мэг быстро опускает взгляд, но не раньше, чем замечаю, как ее губы произносят: «О боже», и она отодвигает свой стул подальше от меня.

Здорово. Теперь она думает, что я сталкер.

Который… не буду лгать, пытался найти информацию о ней. Личное дерьмо, с которого, как думал, я мог бы завязать разговор. Черт, я даже пытался найти ее в справочнике офиса, но остановился, когда почувствовал флюиды преследование. Последнее, чего я хочу — это вторгаться в ее личную жизнь.

Через некоторое время Мэг заметно расслабляется, сосредоточившись на своей работе. Отсюда я вижу, как она прикусывает нижнюю губу и морщит нос каждые несколько минут. Это сексуально очаровательно.

Да. Определенно сексуально очаровательно.

Интересно, МакГиннис983 тоже будет сексуально очаровательной?

Глава 4

«Я хочу нарушить с тобой кадровую политику компании».

Дрожащей рукой приглаживаю свои длинные волосы, которые рассыпались свободными волнами после того, как весь день были собраны в узел на макушке. Последние штрихи в моем макияже сделаны. В этот раз мне удалось нанести смоки айс, не будучи похожей на енота. Вместо накладных ресниц, которые наверняка оторвались бы и прилипли к моим щекам, тушь, которую я нашла в торговом центре, удлинила мои ресницы, так что я выгляжу естественно. Губы блестящие.

Провожу ладонью по переду своего нового платья, разглаживая складки — если это возможно, платье лучше, чем я запомнила. Когда вчера вечером я вытащила его из сумки для одежды, чтобы разгладить заломы, прохладная ткань плавно скользнула между моими пальцами, прежде чем я, наконец, надела его.

Сегодня платье выглядит даже лучше, чем вчера. Ощущения потрясающие.

Обувь кажется еще более удобной.

Я чувствую себя красоткой.

Поворачиваюсь, ловя свое отражение в зеркале.

Собирая одежду, в которой ходила на работе, проверяю время — я немного опаздываю — засовываю все в сумку с надписью «Северный полюс» и оставляю ее в своей кабинке. Как только подхожу к лифтам, стуча по белому мраморному полу на своих новых высоких каблуках, я легонько нажимаю кнопку «Вниз» красным полированным ногтем. На ногте мизинца нарисована маленькая карамельная трость, и я улыбаюсь, когда она ловит мой взгляд, кокетливо подмигивая.

Лифт медленно спускается, и я уже слышу звуки музыки, доносящиеся из вестибюля внизу. Очевидно, что как новый сотрудник я раньше не была на рождественской вечеринке в офисе, поэтому мне любопытно, действительно ли они такие дикие, как утверждает Шейла. Действительно ли будет много клиентов, владельцев и тренеров. Я не понаслышке знаю, насколько Шейла склонна к преувеличениям, поэтому мне интересно посмотреть, кто будет толпиться у бара сегодня вечером.

И, конечно, моя встреча с Наставником259.

Лифт все еще не прибыл, поэтому, хотя знаю, что это бессмысленно, я снова нажимаю кнопку «Вниз». Раньше он прибывал медленно, но сейчас еще хуже, даже при скоплении людей в вестибюле, вряд ли кто-то будет его придерживать.

Я наклоняю голову, наблюдая, как уменьшаются цифры. Он спускается с верхних этажей, постепенно опускаясь вниз. Тринадцатый этаж. Пауза.

Десятый этаж.

Девятый.

Пауза.

Восьмой.

Динь!

Наконец, лифт открывается, и я запрыгиваю в него, сразу же протягивая руку к панели управления. Тыкаю пальцем в кнопку вестибюля. Жду, пока двери закроются, повернувшись к ним лицом. Когда это происходит, я отступаю назад, прислоняясь к прохладной стене и ошеломленно осознаю, что в углу, опустив голову, стоит еще один человек, уткнувшийся в телефон.

Мой взгляд начинает медленный осмотр с кончиков его блестящих кожаных туфель. Длинные ноги. Узкая талия. Широкая грудь…

Свет внезапно гаснет.

Ошеломленная я стою в кромешной тьме кабины.

— Что происходит? — тихо спрашиваю я. Или это был шепот?

Весь лифт погружен во тьму. Даже аварийное освещение на панели управления не горит.

— Давай, ответь на свой чертов телефон, — говорит мужчина. У него низкий баритон. Ладно, возможно, оказаться запертой в этом лифте будет не так уж и плохо.

Он швыряет что-то похожее на трубку телефона о металлическую стену.

— Черт.

— Это был телефон экстренной помощи?

— Ага. — Мужчина колеблется, затем спрашивает: — Ты в порядке?

— В порядке, — отвечаю я, думая, как странно, разговаривать с человеком и не видеть его. Я не совсем понимаю, куда мне смотреть. — Почему ты повесил трубку? Может, нам им перезвонить?

Он вздыхает.

— В прошлый раз, когда это случилось…

— Что ты имеешь в виду «в прошлый раз»?

— Около двух лет назад несколько человек застряли здесь на несколько часов.

— Надолго? Не помнишь?

— Эм… не хочу тебя пугать, но раз ты спросила. — Он прочищает горло, звук эхом отдается в небольшом пространстве. — На всю ночь.

Я ахаю. Ладно, это больше похоже на писк.

— На ночь! Почему их так долго спасали?

— Не знаю, — произносит голос. — Насколько я понимаю, они были последними, кто уходил ночью. На следующее утро, когда кто-то нажал кнопку вызова, лифт просто снова начал двигаться.

— И никто не отвечал на экстренный звонок?

— Очевидно, они уже ушли домой.

— Прямо как сейчас, — шепчу я. — Они, наверное, на вечеринке и не слышат свой телефон из-за музыки.

Голос хихикает. Мне нравится этот звук. Это заставляет меня чувствовать покалывание, что совершенно нелепо. Этот человек — безымянный, безликий незнакомец.

Тот, кто разделяет со мной эту катастрофическую поездку, хмыкает.

— Он, вероятно, прямо сейчас пользуется бесплатной выпивкой на вечеринке. Как раз то, что нам нужно — пьяный спасатель.

— Все больше людей упоминают об этом бесплатном алкоголе.