— У вас есть пижамы? — спросила Барбара. — Не неглиже, а самые обычные, простого покроя. И еще, может быть, махровый халат…

Хозяйка магазина улыбнулась.

— Разумеется, мисс. — Она сняла с вешалки очередное платье. — Давайте посмотрим, понравится ли ему вот это?

Барбара отметила про себя, что владелица салона ни разу не назвала Реймонда по имени. Обслуживает ли она всех своих клиентов с тем же ненавязчивым вниманием или старается сохранить инкогнито именно Реймонда Адамса?

— Думаю, я перемерила больше чем достаточно. Столько платьев мне все равно не нужно. Кроме того, ему, похоже, до сих пор ничего не приглянулось. Может быть, пора и честь знать?

Женщина тихо рассмеялась, и в следующее мгновение платье каким-то непостижимым образом было надето на Барбару, застегнуто, подогнано и предложено на суд Адамса.

— Да он явно засыпает, — запротестовала Барбара, вернувшись в примерочную и обнаружив, что ей подобрали еще несколько туалетов.

Об одном Барбара умолчала — в этом она не призналась бы даже себе: что бы ни было на ней надето, под полусонным взглядом Реймонда она ощущала себя так, словно ткань делалась совершенно прозрачной.

Наконец хозяйка магазина объявила:

— Видимо, на сегодня достаточно.

Барбара, стоявшая в примерной в лифчике и трусиках, облегченно вздохнула.

— И в самом деле, есть из чего выбирать.

Соблазнительно было бы заказать все, поскольку по счетам все равно платил Адамс. Однако принимать наряды от мужчины означало бы перейти известную черту, так что Барбара ограничилась минимальным набором.

— Я возьму алое платье и туфли в тон, и еще вот эти брюки из кремового шелка и свитер того же цвета. Ну и хватит. И будьте добры прибавить пижаму и халат… Да, и еще пару комплектов нижнего белья. Белье мне нужно самое обычное, не слишком вычурное — то, что можно надеть под любое платье.

Хозяйка кивнула.

— Как прикажете, мисс, — отозвалась она. — Я отошлю покупки вам домой? Хотя, быть может, вы хотите переодеться в брюки и свитер?

Барбара отложила свои джинсы в сторону.

— Отличная идея, — отозвалась она. — Вы просто не представляете, как я от них устала. Целых два дня не иметь возможности переодеться… — Она прикусила язычок, но было поздно. — Авиакомпании так непунктуальны: вечно теряют багаж, — добавила она в надежде, что прозорливая старушка понятия не имеет о личном самолете Адамса.

Не подхожу я для такой интриги, решила про себя Барбара и с тоской подумала о доме, о том дне, когда сможет вернуться к привычной работе: лучше отыскивать противоречия и несообразности в чужих статьях, чем непрестанно следить за каждым своим словом.

Сколько еще осталось? Два дня? Три? Вряд ли вся эта история продлится дольше…

Весь обратный путь Барбара молчала и любовалась видами, понимая, что другого шанса поглядеть на Майами может и не представиться. Даже в полдень бесчисленные казино переливались цветными огнями, неоновые вывески зазывали посетителей.

— Я и не думала, что здесь так много людей, — заметила она.

— Не так уж и много, если сравнить с тем, что будет вечером.

Адамс проводил Барбару до номера и открыл дверь.

— До вечера. Мы, скорее всего, поужинаем тут же, внизу. Вы будете готовы к семи?

— Значит, в моем распоряжении всего восемь часов, — отозвалась Барбара. — Сделаю все возможное…

Уилкинсон не показывался. В люксе царила тишина, которую не нарушали ни гудение кондиционера, ни шум уличного движения. День казался длинным, пустым и бессмысленным.

Барбара направилась в спальню за своей сумкой, и, переступив порог, обнаружила, что в комнате появилось добавление — огромное, вместительное кресло, обитое серебристо-серым бархатом. Рядом возвышался торшер с ярким абажуром.

Она тут же опробовала кресло и с радостью убедилась, что оно вполне оправдывает ожидания. Преисполненная благодарности, Барбара отравилась на поиски Уилкинсона и обнаружила его на кухне: дворецкий держал в руках утюг. А на гладильной доске перед ним лежала… Барбара изумленно захлопала ресницами.

— Что вы делаете?

— Глажу вашу газету, мисс.

— Это я вижу. Но зачем? Она что, измялась?

— О нет. Но от жара краска укрепляется, и на пальцах не останется следов.

— В самом деле? Вы просто лапочка! Как любезно с вашей стороны! И кресло и лампа — замечательные! Я бы вас обняла и расцеловала, только боюсь обидеть.

К превеликому удивлению, Уилкинсон залился краской и подался назад, словно опасаясь, что гостья и впрямь исполнит свое намерение.

— Я только выполнил ваше пожелание, мисс.

— Вы, наверное, джин, которому подвластно все.

Дворецкий растаял настолько, что даже улыбнулся.

— Не совсем так, хотя мистер Адамс порой и говорит… — Уилкинсон деликатно умолк. — Мне не следует сплетничать о мистере Адамсе.

Сгорая от любопытства, Барбара уселась на край стола и скрестила руки на груди.

— Вы вовсе не сплетничаете о мистере Адамсе, — поправила она. — Просто рассказываете о себе. Так что он говорит?

— Мистер Адамс по доброте своей часто говорит, будто я иногда совершаю невозможное.

— Что, например?

— О, пустяки. Скажем, мне удалось убедить электрика-ирландца сделать в доме электропроводку с американскими характеристиками, чтобы мистер Адамс мог пользоваться своей любимой аппаратурой.

— У него усадьба в Ирландии?

— Да, мисс. Очень небольшая, должен уточнить.

— Вы хотите сказать, что там нет своего дворецкого?

Ироническая нотка, явственно прозвучавшая в голосе Барбары, не укрылась от ушей собеседника.

— У мистера Адамса только один дворецкий, — с достоинством проговорил немного обиженный Уилкинсон.

— Вы, должно быть, страшно заняты?

— Я считаю, что обязанности мои до крайности просты: исполнять желания мистера Адамса. И его гостей, разумеется.

— Вы меня потрясли. Если мои желания перейдут разумный предел, вы меня предупредите, хорошо?

— Думаю, это маловероятно, мисс. — Дворецкий сложил газету и с поклоном вручил ее Барбаре. — Поскольку у вас выдалась свободная минутка, могу ли я спросить, что вы желаете на обед?

Барбара провела пальцем по заголовку газетной полосы и проверила, что получилось. В самом деле: ни следа краски!

— Потрясающе! — воскликнула она. — Итак, обед! Хм… подумаем. Что-нибудь экзотическое: хочу посмотреть, как вы взмахнете волшебной палочкой и блюдо материализуется из ничего.

— Боюсь, что если речь идет о действительно экзотическом кушанье, то я всего лишь позвоню в ресторан на первом этаже.