И Алла поняла, что переезжать к ней не стоит. Маринка мечется, и отказать не хочет, особенно в сложившейся ситуации, и на квартиру привести не может. Тогда она сказала:

–Спасибо, дорогие. Остановлюсь я все-таки у Янки: удобнее добираться до работы. А дальше видно будет: либо с ним сойдемся, либо свой угол снимать…

Решено. Алла купила на рынке дешевые китайские сумки из клетчатой синтетики, в выходные собрала вещи и с помощью подруг перевезла все к Яне. Квартиру, в которой жила ее любовь, покидала с тяжелым сердцем и надеждой вернуться вновь.

Пашка позвонил вечером и сухо спросил, куда заехать за ключами. Алла назвала Янин адрес; он подъехал в течение получаса. В квартире она подготовила целую речь, что ни в чем не виновата, что даже в мыслях не было измены, что ее подставили, но, увидев его, не проронила ни словечка, лишь отвела глаза, полные слез, и дрожащей рукой протянула ключи. Парень тоже старался не смотреть в глаза. Не из презрения, а от страха показать ей слабость, слезы…

Это была идеализированная любовь, не выстраданная, не закаленная трудностями, когда на пути к соединению предстоит свернуть горы, слишком нежная и уязвимая, чтобы выстоять в жестоком мире.

***

В понедельник ждал новый удар.

Не успела Алла переступить порог банка, как ее перехватила кадровичка с просьбой немедленно зайти к ней в кабинет, где передала распоряжение начальства: уволить Воронцову с сегодняшнего дня.

–Как? На каком основании?!– бросило ее в жар.

–Разговоры нехорошие ходят, Аллочка. Напиши заявление по собственному желанию или они найдут повод уволить тебя. Поверь, не рада будешь, что не ушла сама.

–Какие еще разговоры?!

Кадровичка замялась: меньше всего ей хотелось добить унизительной правдой эту приятную во всех отношениях девушку, и она предпочла бы умолчать, чтобы это сообщил кто-то другой, не она. Но под настойчивым и вместе с тем умоляющим взглядом сдалась.

–Кто-то пустил слух, что ты занимаешься… Ну, этим… Во время рабочих командировок… Это дошло до замдиректора, и он без колебаний принял решение уволить тебя, а директор на больничном после операции и выйдет нескоро. Да и справедливости от него ждать бесполезно. Сама знаешь, он во всем поддерживает заместителя, тот его правая рука…

–Ложь! Кто этот мерзкий сплетник? Кто он?!– вскрикнула Алла.

Осталась без парня, а теперь и без работы! Здесь и сейчас на собственной шкуре ощутила всю горечь и точность выражения «беда не приходит одна».

–Этого сказать не могу… Меня поставил перед фактом Пантелеев. Хотел, чтобы ты ушла по-тихому и без скандалов.

Но Алла кинулась разбираться. Не обратив внимания на требование секретарши подождать в приемной, ворвалась к заму и выпалила:

–Денис Сергеевич, объясните мне, что, черт возьми, происходит?

Лицо ее горело, голос был не по-женски суров, она находилась в том состоянии, когда стоило отбросить все формальности и выяснить, что за дурдом творится вокруг. Против нее ополчились и любимый, и начальник; кто-то невидимый играл ими всеми, как марионетками, и отлично знал, кого и за какие ниточки дергать, наносил удары сразу по двум фронтам.

–Зачем явилась?!– по-бабьи взвизгнул пузан, но Алла пропустила его слова мимо ушей.

–Давайте начистоту. Я не понимаю, на каком основании я должна уволиться?! За что? Чем я провинилась – тем, то вкалывала на благо банка? Вы верите всем сплетням обо мне? Я не хочу терять работу, не надо со мной так!– эмоции зашкаливали, вопросы, восклицания сыпались градом.

–Мне стало все известно,– ответил пузан с нотками злорадства в голосе,– удивила ты нас, Алла, ой как удивила. Тебе должно быть стыдно. Водила всех нас за нос. И куда я смотрел, когда брал тебя на работу? Казалась приличной девушкой, а оказалась… Хм. Не оправдала доверия, мы к тебе по-человечески, а ты к нам… Хм. И сделки у нас не заключались, и договоры не подписывались, а все почему? Потому что занималась не той работой. И в Пластуне ты сорвала контракт, зато время даром не теряла и завела свои контакты. Парень-то твой знает, Алл?– откровенно издевался зам.– Ты позор, пятно на безупречной репутации нашего банка. Пиши-ка лучше заявление на увольнение сама. А если этого не сделаешь, придется уволить тебя по статье за неисполнение должностных обязанностей, с записью в трудовой. Ты вот скажи, оно тебе надо?

И это говорил ей руководитель банка, важный человек, занимающий высокую должность. Все эти жестокие фразы, подобранные так, чтобы больнее ранить, унизить, он произносил вполне осмысленно.

Так стоило держаться за эту работу? Стоило ли после всего услышанного объясняться и еще сильнее унижаться? На языке крутились матерные словечки, но Алле хотелось ответить что-то жесткое, хлесткое, но кратко, чтобы не превращать диалог в словесную перепалку, а ударить под дых одной только фразой и уйти.

–Какое дело до личной жизни подчиненных директору, который в рабочее время трахает любовницу? Твоя жена еще не знает о Соловьевой? Не переживай, ей скоро донесут!– выкрикнула Алла и, хлопнув дверью, вылетела вон. Краткости не получилось, но ударом на удар ответила сполна.

Было ли ей больно? Пожалуй, да, но не настолько… После разрыва с парнем она перенесла сильнейший стресс, и боль та заслонила все эмоции; теперь Аллу сложнее было чем-то пронять. И если она пыталась доказать, что невиновна, Пашке, которого ввели в заблуждение, то слова ненавистного директора восприняла с агрессией, желанием в ответ ужалить побольнее. Она усвоила: чем больше умоляешь, унижаешься, тем больше измываются, испытывают, до какой опустишься черты. С врагом стоит держаться холодно и действовать без колебаний, бить точно в цель.

Она усвоила урок. Отныне не позволит никому манипулировать собой посредством грязных сплетен. Она не половая тряпка, готова дать отпор любому, кто скажет плохо про нее. На банковской карьере крест? И ладно! Напишет заявление, да и дело с концом. Не видеть больше эти рожи, не унижаться!

Тут позвонила Ленка и попросила срочно забежать к ней.

–Я знаю обо всем, я расскажу. Ты сядь, пожалуйста,– сказала, опустив глаза, приятельница.

–Что именно?

–Я знаю, кто виновен в твоих бедах.

–И кто же?!– Аллу затрясло. Последовав совету, она села.– И кто же эта тварь? Скажи мне, не тяни!

–Авдеев…

Авдеев? Ничтожная попытка завязать роман на службе. После разрыва мстил и строил козни, но от него отмахивались, как от насекомого, и даже Алла перестала замечать, но вот стрела достигла цели…

Кровь прилила к лицу, непроизвольно сжались кулаки – гадать не надо, бросится с разборкой к бывшему. Что будет… Перья полетят на весь отдел. Может, не стоило ей говорить об этом здесь? И Ленка подскочила с места.

–Сперва послушай, как все было. Не горячись и не срывайся. Здесь нужен хитрый ход…

–Рассказывай, что знаешь.