—Неправда. Если бы ты не нравилась Давиду, он бы оставил тебя на берегу на попечение подругам или вызвал скорую, но уж никак не стал бы сам о тебе заботиться,— Лида становится серьезной, приводит весомые аргументы, но я в них не верю.

—С чего ты взяла, что это Давид? Может, я влюбилась в Юру из баскетбольной команды?

—Ты загораешься как лампочка, когда он появляется рядом. Не заметить это просто невозможно,— категорически заявляет подруга, заставляя меня залиться краской стыда, потому что мои чувства к Давиду оказываются настолько очевидны для окружающих.

—Вот только он абсолютно не заинтересован во мне, Лида. Даже номерами телефонов не обменялись.

—Не расстраивайся, подруга. Что-нибудь придумаем. В конце концов, мой Егор дружит с твоим Давидом. Так что вашу встречу подстроить будет не сложно. Может, вечеринку какую-нибудь организую или просто компанией соберемся. Нужно подумать.

—Давид не похож на парня, который посещает вечеринки.

Как и я, между прочим.

—А мы сделаем так, что он не сможет отказать,— подмигивает мне Лида, а потом подсказывает дорогу к КПП.— Спасибо, что подвезла. Не грусти. Пока-пока.

В стороне от проходной у забора ее уже ждет Егор, и при ее приближении на его лице появляется счастливая улыбка. Они хорошо смотрятся вместе. Я рада за подругу, вот только у меня есть ощущение, что ее родители не одобрят их отношений, отчего становится грустно. Интересно, мой отец был бы против Давида?

Какое-то время я сижу в машине и всматриваюсь в лицо каждого мужчины, что выходит или заходит на территорию военной части. Надеюсь, что мне повезёт и я увижу объект своих воздыханий, но сегодня явно не мой день. Зато теперь я знаю, где он служит. И когда смотрю на серое здание за высоким забором с колючей проволокой, на душе становится тепло. Ведь где-то там Давид. Совсем рядом. Всего в нескольких десятках метров от меня. И в этот момент я понимаю, что теперь мой покой окончательно потерян. Я превращаюсь в гребаного сталкера и не успокоюсь, пока не увижу ЕГО.

Именно поэтому на следующий день после пар я вместо дороги домой сворачиваю на первом повороте и снова мчу на Косвенную улицу. Нахожу парковочное место напротив входа на территорию, откуда открывается наилучший вид, и жду. Жду до тех пор, пока не начинает смеркаться и разглядеть знакомое лицо среди остальных не представляется возможным.

С этого дня у меня появляется ежедневный ритуал. Утром я еду на пары, причём присутствую на всех, делаю домашние задания, учу конспекты, чтобы, не дай господь, отец не посадил меня под домашний арест или не лишил автомобиля, ведь тогда шансы увидеться с Давидом уменьшаются в разы.

—Я звонил твоему куратору, Лера,— как-то во время ужина произнёс отец, и я напряглась всем телом.— Должен признаться, я удивлён. Ни одного пропуска, и оценки стали намного выше. Кто ты и что сделала с моей дочерью?— довольно усмехается он.

—Я стараюсь, пап,— скромно потупила взгляд и выдохнула от облегчения. Ругать меня никто не собирается.

—Надеюсь, это не кратковременные перемены.

—Конечно, нет, пап,— с готовностью изображая хорошую дочь, произношу я.

—А где ты пропадаешь после пар? Я уже неделю прихожу раньше с работы и не застаю тебя.

—Я… я в мастерской же. Вдохновение вернулось, вот и решила плотно заняться живописью.

—Ясно,— произнёс отец, но при этом так на меня посмотрел, что сразу стало ясно: не поверил.

—Ладно, я пойду, мне ещё к зачету готовиться надо.— Быстро вскакиваю со своего места, пока папа не начал задавать ещё какие-то вопросы.

Дождаться нового дня было безумно сложно, ещё и Лидка как-то раз уговорила Егора пригласить своих друзей вместе прогуляться, а Давид не пришёл. Настроения вообще не было, и казалось, что все мои попытки обрести свою любовь были зря. Теперь я запасалась кофе и конфетами, включала музыку в салоне авто и подолгу пялилась в одну точку. Давида встретить так и не удалось. Надежда умирала с каждым днём. Вся эта затея мне уже начала казаться безнадежной, а все вокруг злило. Даже мои идеальные волосы раздражали. Так продолжаться не могло. Я вдруг разозлилась на себя до такой степени, что захотелось сбросить с себя дорогую дизайнерскую одежду, вернуть зелёные пряди и вновь засесть в мастерской с кистями и красками, забыв о мужчинах, учебе и отце.

Что я здесь делаю? С каких пор стала глупой влюблённой девчонкой, которая бегает за парнями? Понимание того, что я делаю, внезапно отрезвило меня, а тот факт, что я абсолютно не интересую понравившегося мне мужчину, заставил вернуться а реальность.

—Это был последний раз, Лера, когда ты притащилась сюда,— говорю своему отражению и с грустью поворачиваю ключ в зажигании.

Пора возвращаться к своей обычной жизни. Стоит наконец-то признать, что мы с Давидом настолько разные, что никогда не будем вращаться в одной вселенной. Он так и останется моей недостижимой юношеской любовью. Не более.

Я выворачиваю на узкую улочку, но, проехав всего несколько метров, замечаю краем глаза у тротуара маленького грязного котёнка. И так за него сердце обливается кровью, словно это меня выбросили, как ненужную вещь, что я просто не могу проехать мимо. Я останавливаюсь у обочины, полная решимости спасти этого малыша. Перебегаю дорогу и приседаю рядом с крохой, который при виде меня съежился, готовый сбежать в любую минуту.

—Кис-кис, иди ко мне, малыш.— Протягиваю к нему руку, но котёнок пугается и бросается в сторону дороги. Я решительно бегу за ним, не замечая ничего, кроме чёрного комка шерсти, как вдруг слышится пронзительный сигнал клаксона, скрип тормозов, а чьи-то сильные руки дергают меня за капюшон, утягивая назад, и тем самым практически вытягивают меня из-под машины, с бампером которой я чуть не встретилась.

Мне не удается удержать равновесие, и я падаю на асфальт, обдирая до крови ладошки.

—Ай,— всхлипываю я, в этот же момент со стороны водительского места плавно опускается окно, и на меня смотрит разъяренный водитель.

—Тебя на дорогу смотреть вообще учили, курица слепая? Или жить надоело? Если надоело, то иди убейся в другом месте, убогая, я из-за какой-то дуры садиться за решетку не собираюсь!

У меня глаза от шока расширяются после такого обращения, и все, что я могу,— открывать рот и глотать воздух, словно рыба, выброшенная на берег.

—Эй, мужик, лучше заткнись, пока не поздно,— доносится угрожающе из-за моей спины, и я второй раз за день переживаю шок, потому что голос определенно принадлежит Давиду.

—Это что, твоя девка, вояка?— окидывает его презрительным взглядом.— Хочешь мне что-то сказать? Так давай я выйду и разберемся!

Позади его автомобиля уже образовалась пробка. Незнакомец выходит из машины, я резко оборачиваюсь к Давиду. Сердце пропускает удар при виде мужчины в форме. Он выглядит невозмутимо. Стоит, расставив ноги по ширине плеч, в глазах пляшут смешинки.