Моя невестка осталась, но вскоре и она стала жертвой лихорадки. Ее муж не мог оставить Кутаис, так как занимался продажей лесоматериалов из Очамчири, поэтому я вместе с доктором, двоюродной сестрой и горничной отправилась в Очамчири, чтобы забрать Эло.

Мы погрузились в маленькую лодку и отчалили из Поти. По пути у Эло лихорадка усилилась и закончилась таким припадком, что нам приходилось силой удерживать несчастную больную.

В 1881 году мы услышали о покушении на императора Александра Второго. Новость, которую нам сообщил старый слуга княгини Гагариной, потрясла меня.

Когда сама княгиня пришла ко мне с визитом, ее первыми словами были: «Княжна, император убит». Затем до нас дошли детали, которые сегодня стали достоянием общественности.

У Александра Второго была привычка по воскресеньям совершать прогулку по Садовой улице вдоль Екатерининского канала к Марсову полю.

Князь Лорис-Меликов предупреждал государя именно в этот день, когда император встретил свою смерть, что дорога может быть заминирована.

Предупреждение осталось без внимания. Трагедия случилась на обратной дороге, когда государь проезжал по набережной канала. Первая бомба была брошена в него именно там. Но своей цели она не достигла.

Видя, что император обратил свое внимание на тех, кто был ранен, кучер стал умолять его вернуться в карету и поехать во Дворец. Но император не послушал совета, и аккурат в этот момент раздался взрыв второй бомбы.

На сей раз цель была достигнута, и Александр Второй был смертельно ранен. Говорили, что когда он упал, то взглянул на убийцу и саркастически произнес: «Хорош!»

Слова государя означали: «Каков храбрец!»

Императора доставили в Зимний дворец, откуда он совсем недавно отправился в свое последнее путешествие и где он вскоре скончался.

После смерти императрицы Марии Александровны Александр Второй женился морганатическим браком на княжне Долгоруковой, с которой жил вместе и которая родила ему троих детей.

На самом деле она поселилась во Дворце еще при жизни императрицы. Говорили, что Мария Александровна знала об этом романе и перед своей смертью послала за императором и высказала ему свое предсмертное желание, чтобы он женился на этой даме. Император исполнил волю императрицы и присвоил своей морганатической супруге титул княгини Юрьевской.

(Екатерина Михайловна Долгорукова, Светлейшая Княгиня Юрьевская, родилась 14 ноября 1847 года. Первая встреча с императором состоялась, когда Екатерине было всего 12 лет — Александр Второй навестил отца своей будущей супруги. Спустя пять лет император вновь увидел Долгорукову, вместо заболевшей императрицы приехав в Смольный институт благородных девиц. Тогда-то и начался роман Государя с 17-летней девушкой.

22 мая 1880 года императрица Мария Александровна скончалась, а уже 6 июля состоялось венчание Александра Второго и Екатерины Долгоруковой. Спустя пять месяцев морганатической супруге был присвоен титул Светлейшей Княгини Юрьевской.

После гибели Александра Второго Светлейшая Княгиня жила в Ницце, где и скончалась в 1922 году.

Ее сын Георгий, рожденный от императора, был связан с родом Шарвашидзе и Ольденбургских: его женой стала дочь принца Константина Ольденбургского и графини Агрипины Зарнекау, урожденной Джапаридзе. Их история — в приложении № 3. — Прим. перевод.)

В 1882 году произошел неприятный эпизод в жизни моего второго брата Михаила, из-за чего я должна была поехать в Петербург, чтобы находиться подле него.

Михаил всегда был резвым, словно юный мальчик, и нуждался в строгости, с коей с ним обращался его воспитатель, адмирал Глазенап. Когда брат решил пойти в армию, то захотел немедленно поступить добровольцем в полк. Так часто делалось. Но адмирал, очевидно, полагал, что самым правильным для его протеже будет подготовительное обучение в военной школе.

Когда Михаил поступил в школу, Глазенап сказал командующему, чтобы тот ни при каких условиях не позволял Михаилу покинуть учебное заведение прежде, чем окончит два года обучения. Если же что-либо произойдет и Михаил захочет уйти, командующий должен был телеграфировать в Италию, где находился Глазенап. Тот немедленно обещал приехать и уладить все проблемы.

Очень скоро после отъезда Глазенапа Михаил действительно попросил командующего отпустить его, чтобы он мог сразу же поступить в полк. В Италию была отправлена телеграмма, и верный своему слову адмирал приехал в Петербург.

Адмирал встретился с Михаилом и, выслушав его пожелание поступить на службу, предложил сделать выбор: школа или служба в Ташкенте.

Михаил, видя, что старый наставник не шутит, сдался и выбрал школу. Он почти не занимался, но его учителя оказались строги и умелы, и в скором времени Михаил взялся за ум и блестяще выдержал экзамены.

Полк Михаила — Гвардейский Гусарский — был расквартирован в Царском Селе. Туда же прибыл его мудрый наставник и мадам Глазенап. Они приехали специально для того, чтобы юноша мог поселиться у них.

Глазенапы приняли Михаила с большой заботой и тактом. У него был свой ключ и отдельный вход. Но Михаил был слишком весел, разгулен и излишне увлекался офицерскими попойками.

В итоге в один из дней Глазенап вызвал его к себе и сказал: «Мой юный друг, вы слишком много пьете!» На что Михаил ответил: «Все честные люди пьют!» На это его наставник произнес: «Может быть, но они обычно делают кроме этого и что-то еще».

К сожалению, увлечение пирушками осталось в характере Михаила, и он почти не обратил внимания на слова адмирала.

В 1882 году Михаил вместе с друзьями-гусарами явились в ресторан и зачем-то ворвались в зал, который уже был занят группой купцов. Последним не понравилось неожиданное вторжение, и они громко возмутились по этому поводу.

Михаил, который на тот момент уже не владел собой, посчитал себя оскорбленным, выхватил оружие и ранил одного из гостей. Так как на этот момент брат находился в резерве, он должен был предстать перед гражданским судом, который, по всей вероятности, завершился бы приговором о ссылке в Сибирь.

Но его командиры, услышав о такой угрозе, тут же внесли имя Михаила в список проходящих действительную службу. Благодаря этому его судили по законам военного ведомства, которые были более лояльны к подобным нарушениям.

В итоге Михаила приговорили к 18 месяцам ареста в Петропавловской крепости. Ему были позволены свидания с друзьями и родственниками. Я навещала его каждый день.

В 1883 году в день именин великой княгини Ольги Александровны Михаила освободили, и мы вместе с ним отправились в Тифлис. Здесь у Георгия и Эло был прекрасный дом, три комнаты на третьем этаже которого стали моими апартаментами. Я чувствовала себя здесь как дома, разместив даже свой рояль.

В январе 1887 года я поехала в Петербург навестить своих друзей по Скерневице — княгиню Шаховскую, которая теперь была супругой генерала Оржевского, начальника Тайной полиции.