Высокую активность в первых числах июля развили и немецкие разведывательные самолеты. Особенно много пролетов «рам» было отмечено над расположением 38-й и 40-й армий. Это было тем более примечательно, что основной удар 4-й танковой армии планировался восточнее, в полосе обороны 6-й гвардейской армии. Было ли это попыткой обмануть бдительность командования Воронежского фронта, или немецкие разведывательные экипажи выполняли задачу по отслеживанию перемещения резервов — остается неясным. Однако согласно оперативным сводкам 8-й гв. иад, только в период с 1 по 3 июля летчиками 818-го гв. иап, обеспечивавшими борьбу с вражескими разведчиками, было проведено 4 воздушных боя. При этом в трех случаях вражеские самолеты посчитали уничтоженными, а один записали в разряд «подбитых».

Удивительно, но ведущим пар во всех четырех боях оказался старший лейтенант А. А. Мокрянский. 1 июля в паре с младшим лейтенантом С. А. Востриковым, произведя шесть атак, он сбил двухфюзеляжный «фокке-вульф» в районе Сумы. На следующий день эта же пара снова атаковала немецкий разведчик, произведя в общей сложности до шести заходов. Выстрелив 105 снарядов, пилоты наблюдали, как FW-189 с сильно дымящим правым мотором и, по всей видимости, убитым стрелком успел скрыться в облачности. Интересно отметить, что для уничтожения предыдущей «рамы» эти же пилоты израсходовали 325 снарядов своих ШВАК. 3 июля старший лейтенант А. А. Мокрянский, уже в паре с младшим лейтенантом А. А. Рыбакиным, перехватил и сбил FW-189 в районе Сумы. Вечером жертвой А. А. Мокрянского стал еще один разведывательный «фокке-вульф», уничтоженный около 20:40 в 1,5 километрах восточнее Сумы. В обоих случаях победы подтверждались лишь докладами самих пилотов[42].

Между тем частное наступление на высоты в районе Бутово, развернутое противником во второй половине 4 июля на Воронежском фронте, вместе с повышенной активностью его разведывательной авиации на обояньском и ольховатском направлениях, а также показания пленных свидетельствовали — час наступления близок. На сей раз ожидания не обманули советское командование. С утра 5 июля, после проведения мощной артиллерийской подготовки и сильной бомбежки переднего края Центрального и Воронежского фронтов, немецкие войска перешли в наступление, начав тем самым почти двухмесячное сражение на Курской дуге.

Интересной особенностью плана оборонительной операции войск Центрального и Воронежского фронтов являлось проведение непосредственно перед началом немецкого наступления артиллерийской контрподготовки. По всей видимости, эта идея выкристаллизовалась у советского командования еще на ранних стадиях планирования, так как упоминание о ней можно встретить в документах, датированных началом мая. После получения 2 июля очередного предупреждения Ставки генерал армии К. К. Рокоссовский в своем приказе командующим армиями особо подчеркивал: «При установлении признаков наступления и атаки противника немедленно начать контрподготовку с целью сорвать атаку противника. К контрподготовке привлечь всю артиллерию 13, 70 и 48-й армий и всю авиацию 16-й воздушной армии по ранее разработанным планам»[43]. В тот же день в докладе Верховному Главнокомандующему он снова отметил, что при первых признаках активности немецких войск артиллерия, поддержанная авиацией, проведет контрподготовку с целью «сорвать наступление противника»[44].

Для установления точного времени начала немецкого наступления на всем Центральном фронте были усилены действия групп разведки, однако, несмотря на предпринятые усилия, захватить «языка» удалось лишь в ночь непосредственно перед началом операции «Цитадель». В коротком бою на нейтральной полосе был пленен сапер 6-й пехотной дивизии Бруно Формель, показавший на допросе в штабе 13-й армии, что его группа имела задачу расчистить проходы в советских заграждениях на переднем крае и что немецкое наступление должно начаться в 3 часа утра 5 июля.

По воспоминаниям маршала К. К. Рокоссовского, когда эти данные были получены в штабе фронта, времени на обсуждение возможных решений уже практически не оставалось. После короткой консультации с представителем Ставки маршалом Г. К. Жуковым в 2 часа 20 минут был отдан приказ о начале контрподготовки. Однако, добившись определенной внезапности, советской стороне тем не менее не удалось сорвать планы врага. Темнота не только ограничила возможности наблюдения и корректировки артиллерийского огня, но и исключила предполагавшиеся действия авиации.

Между тем уже в 2:30 штаб 16-й воздушной армии разослал в корпуса и дивизии директиву, определявшую действия авиаторов на ближайшие часы. Приказ командующего 16-й воздушной армией генерал-лейтенанта С. И. Руденко на 5 июля гласил: «Одной третью истребителей быть готовыми с рассветом к отражению возможных налетов авиации противника. Остальным истребителям быть в тридцатиминутной готовности к выполнению боевого приказа № 0048 — особым распоряжением. Одной третью штурмовиков и бомбардировщиков быть готовым с 6:00, а остальным в тридцатиминутной готовности к выполнению боевого приказа № 0048 — особым распоряжением»[45]. Для первого вылета к линии фронта предусматривалось использовать три группы 6-го иак общей численностью 40 истребителей.

Для понимания логики произошедших в первой половине 5 июля событий необходимо остановиться на рассмотрении решения генерала С. И. Руденко несколько подробнее. Упомянутый выше приказ № 0048 определял действия авиации в случае перехода противника в наступление, содержал график самолето-вылетов истребительной и штурмовой авиации. Ввод его в действие был особенно актуален для командования 6-го иак и 1-й гв. иад, основной задачей которых было завоевание господства в воздухе. Согласно приказу № 0048 штабы этих соединений должны были обеспечить с первых часов сражения непрерывное патрулирование не менее 30 истребителей. Однако командующий 16-й воздушной армией посчитал преждевременным ввод в действие напряженного графика патрулирования, ограничившись высылкой к линии фронта сильных групп истребителей. Это решение было оправданным, исходя из неопределенности сложившейся к тому времени обстановки, но в дальнейшем, когда действия немецкой авиации приобрели большой размах, оно же в значительной степени дезорганизовало работу истребительных соединений.

Перейдем теперь к описанию начала воздушного сражения. Первые группы немецких самолетов были отмечены советскими наблюдателями уже в 4 часа утра. Около 4:40, с началом немецкой артиллерийской подготовки, действия бомбардировщиков 1-й авиадивизии получили дополнительный импульс — объектами их атак стали позиции советских войск и артиллерии в районе Малоархангельска. В ответ на повышенную активность противника, командованием 16-й воздушной армии были подняты истребители 6-го иак.