— Брось ты этот реквизит дурацкий, — сказал Рональд. — Он просто капусту выпрашивает.

— Такой пу-у-усечка, — ворковала Хэтти, уткнувшись носом в кроличьи уши. — Люблю кроликов.

— Тем лучше, — сказал Рональд. — Что-то мне подсказывает, там их навалом.

Вдоль стен вспыхнули факелы; фиолетовое пламя сперва подрагивало, но быстро выровнялось. Факелы осветили побелевшие от птичьего помета и кишащие пауками стропила. Старые лабораторные столы, ряд за рядом. Стеклянные колбы, поросшие паутиной, и пыльные пробирки, и давно остывшие газовые горелки…

Но в основном они осветили кроликов. Испуганные глаза. Замершие лапки. Подрагивающие носы. Кролики были повсюду. Под столами, за колоннами, в каждом углу — везде. А где кролики, там и…

— Фууу! — поморщился Рональд. — Ну и вонища. Только посмотри на пол, он же коркой покрыт! — Стащив с головы колпак, юный волшебник замахал им у себя перед носом.

— Проходи давай, — сказала Хэтти и подтолкнула его в спину. — Или пауков испугался?

— Иду я, иду. Просто…

— Что еще?

— Твой дядя говорит, что демон из бутылки сбежал. И еще, что тут горилла разгуливает. По имени Редж. С ушами как у спаниеля и жабрами. Хотя, скорее всего, он все наврал.

— Не зайдешь — не узнаешь. Хочешь, я первая пойду?

— Нет. Еще не хватало. Волшебники идут первыми.

Он осторожно переступил порог. Его тапочки-цыплята мгновенно прилипли к полу.

— Бедняжечки, — сказала Хэтти. — Смотри, сколько они норок прорыли — выбраться пытались. — Она осторожно опустила бурого кролика на пол, и тот ускакал к своим. — Ух ты! А тут жутко.

В лаборатории и впрямь было жутковато. На стенах — покосившиеся выцветшие схемы со знаками зодиака. На грязных столах — пыльный хлам, оставшийся от давно заброшенных опытов. На крюке подвешен скелет в натуральную величину, закутанный в паутину, с дурацкой ухмылкой. Кто-то нахлобучил ему на голову бумажный колпак именинника.

Рональд отодрал тапок от пола и попробовал сделать еще шаг. Все равно что по загустевшей патоке ходить.

— Как думаешь, для чего это? — спросила Хэтти, показав на две ржавые цепи, свисавшие с перекладин в нескольких метрах одна от другой.

— Для чучела крокодила, — со знающим видом сказал Рональд. — В волшебницких лабораториях без него никак. Не пойму только, куда оно задевалось.

Он нервно заозирался. Кроликов — орды, но крокодила не видно. Как и вислоухой гориллы, к счастью.

— Жварк? — вдруг раздался вопль откуда-то сверху. Рональд с Хэтти аж подпрыгнули от неожиданности.

Из-под потолка на них свирепо глядело маленькое красное чешуйчатое существо с перепончатыми ступнями, маленькими рожками и раздвоенным хвостом. Оно сидело на перекладине, ровнехонько посередине, и болтало ножками, его багровые глаза сверкали в фиолетовом свете факелов. В когтистой лапе тварь сжимала крошечные вилы.

— Это кто? — спросила Хэтти. — Чертенок какой-то?

— Демон, — сказал Рональд. — Я разберусь. Это работа для волшебника.

— Жварк? — снова провизжал демон. — Жварк?

— Чего? — спросил Рональд. Он не знал демонического языка.

— Жварк?

— Что?

— Жварк?

— Что?

— По-моему, тебе не удается диалог наладить, — сказала Хэтти. — Может, пойдем дальше?

— Ни слова не понял, — сказал Рональд демону. — Говори по-английски.

— Не вопрос. Я говорить разные языки, — сказал демон и тут же нагрубил: — Не то что всякие горе-волшебники. А что это за страшила с железным ящиком?

— На себя посмотри, — огрызнулась Хэтти. — Я хоть родом не из банки.

— Из бутылки, а не из банки!

— Без разницы.

— А вот и нет! Глупый девчонка! Банки — вульгарщина. А в бутылке есть шик.

— Во-во, я и говорю, в пшикалке живешь.

— Шик, а не пшик, бестолочь!

— Да какая разница, — вмешался Рональд. Совсем распоясался этот демон. — А ну цыц! И хватит обзываться. — Он никогда раньше не видел демонов, но слышал, как другие волшебники про них говорили. С ними надо построже, тогда они хвост поджимают. Ну, мелкие, во всяком случае. Вроде бы.

— Вот именно, Рон, скажи ему, — поддакнула Хэтти, — этому шибздику невоспитанному. — Она поставила ящик с инструментами и пошла бродить по лаборатории, нюхая пробирки, заглядывая в пыльные тигли и пробегая пальцами по заляпанным столам.

— Фу. Дядя и впрямь запустил хозяйство. Только посмотри на этого скелета — с него пыль поди лет десять не стирали.

— Кншвак! — прорычал у них над головами демон, размахивая трезубцем. Он яростно стегал хвостом и пучил глаза.

— Чего? — спросил Рональд.

— Кншвак! Пошли вон!

— Ты же волшебник, — сказала Хэтти. — Вели ему варежку захлопнуть.

— Еще одно слово — и ты у зубного, — предупредил Рональд демона. — И я не шучу.

— Молодец, Рон. Здорово ты его, — сказала Хэтти, роясь в куче хлама на одном из столов. — Интересно, что тут было? — Она взяла большую зеленую бутыль.

— Мой! — сообщил демон. — А ну положь на место!

— Я вроде велел тебе помалкивать! — прикрикнул на него Рональд. Он повернулся к Хэтти. — Вообще-то он прав. Ты лучше ничего не трогай, а то еще разобьешь.

— Ладно, — сказала Хэтти. — Как по мне, так все это старый хлам. Но волшебник же у нас ты, Рон.

Он хотел попросить ее не называть его Роном. Но решил, что момент неподходящий. Ведь она так ему помогает. Да и если объявится крокодил — или Редж, — поддержка Хэтти будет не лишней.

— Так, — сказал он. — Примусь-ка я за дело. Где-то здесь должна быть кладовка.

— Может, вот тут? — сказала Хэтти.

Она подошла к темной нише, в глубине которой прятался высокий шаткий шкаф. На дверце были мелом накорябаны слова: «Внимание! Волшебные ингредиенты!», а чуть ниже — кривоватый череп с костями. Какой-то шутник пририсовал черепу темные очки и галстук-бабочку.

Хэтти рывком открыла дверцу, и из шкафа вывалилась груда коробочек и пакетиков, их содержимое рассыпалось по полу.

— Осторожно! — завопил Рональд и рванул вперед, покинув тапочки, которые не двинулись с места. Он ухватился за подвешенного скелета. Демон ухмыльнулся. Скелет осклабился — впрочем, у него не было выбора.

— Не суетись, — сказала Хэтти. — Порошки рассыпались, всего-то делов. Все равно пол грязный, хоть лопатой разгребай…

— Некоторые порошки очень опасны! Нельзя их просто так смешивать!

— Ну, кто-то должен начать, не то мы тут всю ночь проторчим. Надо поторапливаться, пока горилла не заявилась.