____

Виктор.

— Знаешь, зачем позвал?

— Нет.

Прошла, села напротив. Оделась слегка приличнее, чем обычно. И ведёт себя спокойнее. Сегодня ей от меня ничего не надо.

— Разговор есть.

— Поняла уже.

— Так если поняла, значит, можешь догадаться, о чём речь?

Молчит. Теперь в стол смотрит и на свои ногти.

— О твоём замужестве тебе отец сказал и передал твоё согласие. Но я хочу сам спросить. И хочу, чтобы ты понимала, на что-то идёшь.

Она кивнула. Что я за зверь такой? Сидит девка и чуть не плачет. Насколько знаю, такой властью её отец над ней не обладает, чтоб силой принудить. Но решили мы без неё. 

Старый пройдоха, Мархуха, сам ходил вокруг да около, намекал, что дочь на выданье, и варианты он перебирает. А знал уже, патлатый черт, чем его дочь расплатилась, где ту ночь провела и почему.

Зачем она мне?

Я же про всё знаю. И про то, что сорвалась девка с цепи, скачет из койки в койку. Как раз с того момента, как поставили её перед фактом, что свадьба у неё скоро. 

Маша — та прикрывает её, где-то оправдывает. Но эту бабскую натуру я знаю. Это не солидарность у них. Это так одна над другой себя ставит выше. Дескать, понимает всё и слабость эту внезапную может объяснить. Как будто замуж за меня — это в кандалы на веки-вечные, и принцесса эта распутная больше и свету белого не увидит.

Зачем мне молодая жена?

Старый стал, пёс. А всё туда же. Забыть не можешь, хочется, чтобы была рядом. И отец её всё понимает, и остальные.

— Киваешь? Представляешь, стало быть, что значит быть моей женой?

— Я ничьей женой себя не представляла, Виктор, — глаза подняла. Ишь ты!

— У тебя всё будет. О проблемах забудешь навсегда. Хочешь работать — работай. Клуб твой остаётся за тобой. Захочешь ещё что-нибудь открыть — откроешь. Захочешь бросить всё — бросишь, хоть всю жизнь отдыхай. 

Она шумно вздохнула, поёрзав на стуле. Я продолжил:

— Если хочешь где побывать, что увидеть — съездишь, слетаешь. О деньгах тебе никогда беспокоиться не придётся. Где-то хочешь побыть, дом на побережье — Бога ради. Захочешь учиться

— иди учись. Деньги тебе откроют любую дорожку, в любую страну и любое место.

— Покупаешь меня? — в стол сказала, тихо. Как-будто даже с ненавистью. А чего ж она хочет в свои годы?

— Всё равно жизнь прожигаешь почем зря. Так не лучше уж с пользой, или, хотя бы, с шиком, чем по гадюшникам не пойми с кем?

Вспыхнула. Закономерный вопрос — зачем она мне такая нужна? А не задаёт. Молчит. Как будто не догадывалась, что я обо всём знаю.

— Разве я уже тебя не купил? — дождался реакции. Обреченность такая, сил смотреть нет. Неужели не понимает она, что для меня значит. Что игрушек у меня и без неё хватает. 

— Так ты боролась за клуб свой, от отца не хотела зависеть, а занимаешься им? Всё на Маше. Отец твой тебя в институт пристроил, не в самый лучший, скажем так. Бываешь там? На кого хоть учишься, знаешь? Устраивает всё тебя?

— Мораль мне будешь читать? — разозлилась. С гонором.

Да, старею, если никак без этого. В самом деле, устроил что? Молода и красива, уже знает себе цену. Я же сам на эту цену согласился. До сих пор весь её «бизнес» под моим контролем. Но не сверх меры. Молодая баба — одно. Жена — другое. Всё у неё сразу будет по-другому.

— Если ты считаешь себя вещью и ведёшь себя соответственно, почему же не продаться подороже?

Да взгляни на меня, непутевая ты девка. Ты же поймёшь всё. 

— А я чем должна платить за всё то, что ты обещаешь?

— Верностью.

Глаза у неё расширились. Как будто что-то другое собиралась услышать. Для чего-то другого замуж не зовут. Достаточно денежного содержания.

— А если я откажусь, Виктор?

Спрашивает, а смотреть на меня не может. Так боится меня. Но и вызов какой-то бросает. Потому что чувствует власть, чувствует. И радуется этой власти. И отказаться от неё так сразу не может. Вытравлю я из неё эту запуганность себе на погибель. Если ты откажешься, Катерина, я тебя убью. Никому больше ты принадлежать не будешь.

— Отказаться можешь. Я не зверь, насильно тебя под венец не поволоку. Но вместе с тем откажешься разом и от всей помощи, что я оказываю. Чужую женщину я содержать не буду. А мои так как ты себя не ведут. Что твой отец с тобой сделает — его личное дело. 

— Я не его собственность!

— Это ты так думаешь. Может, ты когда-нибудь будешь права, но пока факты сами за себя говорят, — я поднялся. — Значит, так, Катерина. Не тороплю с ответом, подумай. Что тебя ждёт, представить сможешь. Пока о помолвке не объявили, считай себя свободной. Но как только дашь согласие, про свой образ жизни разгульной девки забудь! Поняла?

Давлю на неё? Давлю, конечно. Но так характер и проявляется. Этот её бунт запоздалый против отца или против всего мироустройства никуда её не приведёт. Если есть в голове умишко, сообразит, как для неё лучше. Опять глаза подняла, шепнула:

— Виктор, а ты… — и молчит.

— Уходи пока. Разговор окончен.

____

Катя

Слова Виктора засели у меня в голове, словно вбитый гвоздь в доску. О такой жизни мечтает каждая – стать женой такого человека, иметь деньги и быть успешной обладательницей своего бизнеса! Я должна бы дать согласие и не задумываться о его запретах, но я вот не смогла! Я не смогла, ведь сама понимаю, что не буду примерной женой для него. Пока не могу.

Вечер я снова провожу в окружении вина и громкой музыки в своём клубе. Народ веселится и отрывается, у них нет проблем, таких как у меня... А у меня есть проблемы? Я ведь осталась в плюсе, так чего строю из себя мученицу? Виктор никуда не денется, и я смогу дать ответ в любое время, так что лучше буду веселиться, пока есть возможность!

Одним махом выпиваю бокал красного вина и закусываю сыром. Вечер только начинается, нужно найти объект для насилия на эту ночь. Одной будет скучно всё-таки.

Неторопливо обвожу взглядом танцпол, и вопрос, с кем я собираюсь провести сегодня ночь, отпадает, как только мои глаза ловят фокус на знакомой фигуре. Коля, собственной персоной, стоит, зажимая какую-то блондинку на танцполе. Есть ли у меня сомнения, что этот кобель откажет мне? Нет. Он ещё в ресторане в тот день облизывался, смотря на меня, а тут я сама его позову. Отец будет безумно рад, что его дочь всё же обратила внимание на сына его друга, а потом просто послала в одно нескромное место.

Уже собираюсь подняться и пойти навстречу ещё одной головной боли отца, как мне преграждает путь огромная скала в виде тела. Ну ничего, сегодня я не в настроении ссориться, и поэтому просто хочу обойти, но тело делает шаг в бок, и снова встаёт передо мной!