– Я же сказал, завязывайте! – повторил он.

* * *

Эндрю Гейтс чувствовал себя прескверно.

Во-первых, он долго не мог понять, куда, собственно, его занесло. Во-вторых, жратва, компания и выпивка были убогие. А в-третьих, он был попросту зол.

Последнее, что запомнилось ему из «прошлой» жизни, был зал ресторана на сто седьмом уровне Йорк-Мегаполис.

Этот зал был излюбленным местом вечерней тусовки всей чернокожей братвы уровня. Хозяин жил под их «крышей», полиция предпочитала сюда не заглядывать, поэтому тут можно было оттянуться на полную катушку…

Вечер еще только начинался, но Гейтс, после удачного рейда прошлой ночи, уже страдал временными провалами памяти. ЛСД этой осенью опять вошел в моду, цены подскочили, но зато появился один совершенно новый продукт, от которого можно было «улететь» в такие дали…

Откуда за их столом взялся этот вертлявый негритенок – совсем еще парнишка с наглой мордой коммивояжера, – вспоминать было бесполезно. Появился, и все тут. Фиг знает, откуда они берутся в нужный момент?..

Эндрю еще помнил, как тот, после выпивки, великодушно предложенной Гейтсом, начал заливать про какие-то чудные миры, где все зеленое, текут голубые реки, в которых водится форель, и можно классно расслабиться, отдыхая на золотистом берегу, под тенью живых (во загнул!) пальм.

Эндрю слушал пацана вполуха. Тот описывал явный глюк, иначе и быть не могло… Где сейчас найдешь живую пальму? Да и на бывших пляжах Майами уже лет сто как не растет ничего. Одни ржавые остовы старых экскаваторов скрипят на ветру. Скажет тоже… пальмы!

Эндрю был уверен, если и есть на Земле место, где осталось что-то живое, кроме, конечно, крыс и бездомных кошек, то эти места далеко, они хорошо охраняются, и на один-единственный билетик в подобный рай всей его банде нипочем не заработать и за год…

И тут его осенило. Парень, наверное, предлагает им какой-то новый препарат, от которого как раз и можно словить глюк с живыми пальмами и форелью! О том, что форель и пальмы плохо совместимы в природном смысле, он просто не знал.

– Эй, пацан!.. – Гейтс навалился на стол и вытянул из кармана пачку замусоленных зеленых банкнот. – Я хочу туда! Как я могу «улететь»?

Тот забормотал что-то про «сэра» и «завтра», но Эндрю уже завелся. Он заграбастал своей лапищей воротник парня и сказал одно-единственное слово:

– Веди!..

Когда Гейтс говорил таким тоном, то спорить с ним было бесполезно. Об этом знали все.

Парнишка, поначалу сникший, немного повеселел, когда они покинули ресторан и поймали такси. Пачка «зеленых» и угрожающий взгляд Эндрю сделали свое дело.

Он откинулся в мягкие объятия сиденья машины и весь отдался ритму мерного покачивания, жалея лишь о том, что, покидая ресторан, не додумался «догнаться» на ход ноги и розовый туман скоро рассосется… Впрочем, если пацан не врет, то скоро его ожидает новый кайф…

Он не запомнил дороги, да это, собственно, было ни к чему. Он находился на своем уровне мегаполиса, и здесь опасаться было нечего.

Эндрю запомнил низкие двери, претенциозно обставленный кабинет и белого в старомодных очках, который сидел за столом и что-то редактировал на экране монитора.

«Странно… – мелькнула в затуманенных мозгах Гейтса единственная здравая мысль, – что-то не припомню, чтобы „улетами“ торговали в таких местах…»

Благополучно остаться на Земле ему помешала врожденная наглость. Все это, конечно, сильно смахивало на проделки копов-дилетантов из последнего призыва, но Гейтс уже так завелся от ожидания кайфа, что ему стало все равно. В конце концов, если сейчас на него наставят пушку и начнут тыкать удостоверениями, он расквасит им морды, а заодно изувечит этого пацана. Тоже своего рода кайф…

– Я хочу «улететь»! – нагло заявил он, нервно раздувая ноздри, и припечатал к столу пачку «зеленых».

Человек в очках пересчитал деньги, часть из них отложил в сторону, а несколько бумажек вернул Гейтсу.

– Подпишите, – с вежливой улыбкой попросил он, выудив из-под стола какой-то лист.

Эндрю не глядя поставил свой росчерк и с вызовом посмотрел на доходягу-очкарика. «Туфта какая-то…» – подумал он, предвкушая, как впечатает его мордой в этот самый стол. С кем шутить вздумали…

– Пройдемте… – Вежливый очкарик открыл соседнюю дверь и пропустил Гейтса в длинное, низкое помещение, где бесконечными рядами стояли подсвеченные изнутри пластиковые цилиндры, внутри которых лежали люди!

Гейтс невольно попятился. Розовый туман в башке моментально начал редеть, но было поздно, – кто-то аккуратно навалился сзади, и легкий укол в шею опрокинул его сознание в полнейший мрак…

По иронии судьбы в липовом удостоверении личности, которое в тот момент находилось в нагрудном кармане Эндрю, в графе «гражданская специальность» значилось: «Специалист по внеземным формам жизни. Мичиганский государственный университет».

Эндрю всегда находил забавной эту формулировку…

…

Он медленно поднял глаза и посмотрел на щуплого белого молокососа в униформе с нашивками сержанта космической бригады ООН.

Этого случая Эндрю ждал с того самого момента, как микроинъектор выстрелил в его шею. Наконец-то…

Спирт только оглушил сознание и разбудил дремавшую злобу.

Если бы кто-то мог представить, как его ломало…

– Ну что, козел, говоришь «завязываем»? – спросил он, выпрямляясь. В тусклом свете ламп в его руке холодно блеснула сталь десантного ножа.

…

Антон сделал шаг назад, заблокировав направление вероятного выпада выступающим в проход углом какого-то контейнера.

Нельзя сказать, чтобы он не боялся, – храбриться здесь было не перед кем, и события принимали нешуточный оборот… Но куда больше его разбирала злость, и не на черного амбала с ножом, медленно наступавшего на него по узкому проходу, а на нелепость всей ситуации в целом. Происходи все на Земле, в каком-нибудь захудалом кабаке, где собираются местные отморозки, он бы ни секунды не задумываясь, переломал бы им руки… но драка в глубоком космосе из-за склянки со спиртом, в то время когда от их единства зависит жизнь трехсот тысяч человек, – это был абсурд!..

Он медленно поднял обе руки ладонями вверх.

– Хватит! – решительно произнес он, пока благоразумие еще способно было обуздать растущую в нем ярость. – Если мы будем резать друг друга, то подохнем все, так и не разведав планету! – Он пытался достучаться до их затуманенного алкоголем сознания, продолжая медленно отступать по проходу, и чувствовал, что ни фига у него не получится, и все же…

Эндрю надоело красться по проходу. Этот щупленький недоросток, наверное, уже обгадился со страха, раз запел про солидарность. Гейтса душила дикая, беспричинная и бесконтрольная злоба, от которой хотелось взвыть, вцепиться в противника зубами и разорвать его на части…