— Слушай, Дим, — вертя в пальцах вилку, неожиданно произнес Никонов, — а вот интересно, если сейчас кейс открыть, что будет?

— В смысле? — не понял майор, отсчитывая указанную в счете сумму и, добавив чаевые, кладя купюры на стол.

— Ну, с электричеством? — не слишком понятно пояснил товарищ. — Вон, телефон, например, не разрядится? — Он кивнул на лежащую на столе трубку.

— А, ты об этом, — внешне равнодушно хмыкнул Кольцов, внутренне напрягаясь. Ого, неужели и мысли товарища тоже крутятся вокруг их находки? Уж не по той ли, что и у него самого, причине?

— А оно тебе надо? — Он аккуратно придавил деньги пепельницей и в упор взглянул на товарища, постаравшись, чтобы его взгляд выглядел как можно более равнодушным.

— Да нет, я ж так, — отчего-то смутился капитан. — Просто интересно.

— Интересно ему! Любопытной Варваре знаешь, что оторвали? Между прочим, не то, что ты думаешь, — пошловато схохмил майор. — Забудь, не нужно оно тебе. Ну, что, доел? Поехали?

— Поехали, — согласился Вадим, — я только в сортир схожу, хорошо?

— Сходи, — рассеянно кивнул Дмитрий, опуская под стол руку и касаясь пальцами стоящего на земле между ног контейнера. Металл корпуса был прохладным и приятно холодил кожу. Желание открыть его с каждым мгновением все более и более овладевало майором. Всего лишь два негромких щелчка замков, и все закончится. Навсегда закончится. В этом он тоже отчего-то был совершенно уверен.

Глядя в спину уходящего капитана, Дмитрий на ощупь нашел пальцем ребристую пластинку правого замка и нажал на нее…

Реестровая запись 17-11008-[А]. Статус системы: полная активация. Статус оболочки-носителя: зарядка 100 %. Статус исходной матрицы: режим передачи. Статус реципиента: обнаружен / совпадение заданных параметров. Время до начала передачи матрицы — 5 секунд. 4 секунды… 3… 2… 1… 0. Загрузка матрицы…

— Ну что, поехали? — подошедший к столу Никонов был настроен поскорее покинуть гостеприимное кафе — необычное приключение ему надоело. Тем неожиданнее оказалась представшая взгляду картина: Кольцов сидел, наклонившись вперед и вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в край стола. Застывшее, похожее на восковую маску лицо вовсе не выражало никаких чувств; устремленный в никуда немигающий взгляд был пуст. Все еще ничего не понимая, Вадим подошел ближе, склонился над товарищем:

— Дим… — негромко позвал он, однако на лице майора не дрогнул ни один мускул — да что там, мускул, похоже, он даже не дышал. Что делать, капитан просто не знал: случившееся с Кольцовым явно не было обычным обмороком или каким-нибудь там приступом, например, эпилептическим. Хорошо еще, никто ничего не заметил, ни отсутствующая девочка-официантка, ни другие посетители кафе. Может, его по щекам похлопать или водой в лицо побрызгать? Конечно, это уже не останется незамеченным, но нужно же что-то делать?!

Загрузка завершена. Ожидание ответа реципиента. Ответ получен.

В этот момент плотно сжатые губы майора дрогнули, и он, издав короткий полустон-полувздох, неожиданно обмяк в кресле изломанной тряпичной куклой, будто лишившись некоего внутреннего стержня. Еще мгновение назад ничего не выражающее, застывшее лицо внезапно разгладилось, в глазах на короткий миг появился проблеск разума, но уже в следующее мгновение он негромко охнул и потерял сознание, буквально расплывшись — иного определения Никонов подобрать не смог — в кресле. Однако теперь, несмотря на смертельную бледность кожи, это был уже самый обычный обморок.

Реестровая запись 20-11008. Статус реципиента: полная личностно-психологическая ассоциация. Статус системы: завершение задачи / отключение. Статус оболочки-носителя: частично разряжен / форматирование баз данных / отключение. Статус исходной матрицы: передача завершена / отключение. Финальный отчет: выполнено. Время до самоликвидации оболочки-носителя 05:33… 32… 31… 30…

Вадим дернулся, будто подброшенный невидимой пружиной: вот же идиот, даже пульс не проверил! Пульс у майора был, слабый и редкий, но был. Лицо Дмитрия все еще оставалось бледным, но едва заметно подрагивающие веки показывали, что товарищ вот-вот придет в себя. Как назло, именно в этот момент к их столику направилась официантка, и Вадиму пришлось «броситься» навстречу:

— Девушка, скорее! Моему товарищу нехорошо…

Официантка остановилась в паре метров от стола, испуганно захлопала пушистыми ресницами:

— Ой, а что с ним?! Вы ж вроде даже алкоголя никакого не заказывали? Может «Скорую» вызвать? Правда, пока они с Киева доедут…

— Да при чем тут алкоголь, какая «Скорая»? — не особенно задумываясь над сказанным, начал импровизировать капитан. — Он вообще не пьет. Понимаете, он гипотоник, у него по жизни давление понижено, а мы уже почти сутки в дороге, пол-Украины проехали. Покушал, кровь от мозга к желудку отлила, и в обморок грохнулся. Вы кофе сделаете? Крепкий, сладкий, в большой кружке. И граммов тридцать коньяку туда, хорошо? Я доплачу.

— Конечно, — пискнула девушка, от волнения даже позабыв напомнить странным клиентам об оплате. — Я сейчас, я быстро.

— Ага, давай, — пробормотал Вадим вслед убегающей официантке. И негромко добавил, обращаясь к витающему в непонятных далях товарищу: — Да что ж с тобой такое, майор, а? Ну, давай же, приходи в себя, давай!

Будто отозвавшись на негромкий призыв, веки командира дрогнули чуть сильнее обычного, между ними на миг сверкнули белки, и он раскрыл глаза, медленно выпрямившись в кресле. Несколько секунд Кольцов осматривался; его начинающее понемногу розоветь лицо выражало полнейшее изумление. Дольше всего он смотрел в сторону видневшегося за изгородью шоссе, по которому проносились едущие в сторону Киева автомобили.

Затем майор медленно повернулся к Никонову и несколько секунд не отрывал от его лица взгляда, будто пытаясь припомнить, откуда он его знает и знает ли вообще. Опустив, наконец, глаза, он быстро осмотрел поверхность стола. Непослушной рукой, отчего-то Вадим вдруг с особенной остротой понял, что его рука именно «непослушна», он вытащил из-под пепельницы одну из купюр и внимательно рассмотрел, почти сразу обнаружив, что его интересовало: год, когда она была напечатана. Нахмурился и, брезгливо бросив банкноту на стол, в упор взглянул капитану в лицо:

— Кто ты? Где я сейчас?..

Южный сектор Одесского оборонительного рубежа, сентябрь 1941

Старшина Анатолий Мальцев уверенно орудовал малой пехотной лопаткой, не забывая при этом поглядывать на копавшего рядом Мишку Левченко, своего соседа по коммуналке с Михайловской, угол Мельницкой, с которым они совершенно неожиданно встретились здесь, на передовой, три дня назад. Впрочем, чему, собственно, удивляться? Это гора с горой не сходятся, а человек с человеком…

Мишка, совсем еще молоденький паренек лет восемнадцати, со своей сверкающей синевой свежеобритой головой и тонкой шеей выглядевший абсолютным ребенком, высунув от усердия язык, азартно рубил лопатой неподатливую причерноморскую глину. Старшина улыбнулся: смотри-ка, точно как его сын Петька, который тоже постоянно помогает себе языком — и когда решает какую-то сложную задачку по арифметике, и когда рисует или что-то мастерит. Мишка вспотел, успевшая вылинять от пота и покрыться соляными разводами гимнастерка заметно потемнела на плечах и спине. Старшине тоже было жарко: осень в этом всеми проклятом году выдалась исключительно теплой. А вот какая будет зима? Посмотрим. Хотя бы по той причине, что до этой самой зимы еще нужно дожить…