Экран гаснет, и она поворачивается к киберу, который продолжает мяться у входа:

– Завязывай топтаться. Что ты там хотел обсудить без свидетелей?

«Кей‑ви» откладывает брелок на полку под зеркалом и проходит в комнату.

– Я проанализировал предыдущие взломы Роя Лемана и обнаружил схожие атаки – ранее им был взломан сервер секс‑клуба «Неземное наслаждение».

Саманта хмурится. Кому мог понадобиться этот отстойник для извращенцев? Да еще и после закрытия. В памяти некстати всплывает раскуроченное тело секс‑кибера.

– Что было украдено?

– Ничего. Он просто взломал программу слежения.

– Хочешь сказать, что Леман тренировался… на шлюхах? – у нее вырывается нервный смешок.

– Меня это тоже удивило. Я поднял статьи в СМИ и обнаружил несколько удаленных новостных блогов – в них обсуждалась нелегальная продажа списанных киберов.

– А разве вас не должны… утилизировать, когда заканчивается срок службы? – Сэм запинается – ей почему‑то неудобно поднимать эту тему.

Но у «кей‑ви» она дискомфорта не вызывает.

– Совершенно верно, если модель не апгрейдится, ее отправляют в центр утилизации. Но репортер утверждал, что вышел на канал сбыта, где старые модели и синтетические органы перепродаются снова и снова.

– Было бы неплохо с ним поговорить…

– А вот это самое интересное, – кибер хитро прищуривает глаза. – Я пробил данные, и не нашел информации о его местоположении. Он исчез одновременно с Леманом.

Саманта не может сдержать ответной улыбки. Все‑таки не зря «кей‑ви» такой дотошный и просчитывает версии на несколько шагов вперед.

– Кажется, мы напали на след…

Закончить она не успевает – в окно ударяет свет прожектора. А следом в него врывается синтезированный голос дрона:

– Просьба всем оставаться на местах. Вы подозреваетесь в совершении федерального преступления. Это стандартная процедура задержания.

Через несколько секунд дверь квартиры отъезжает в сторону, и на пороге появляется Джоунс в окружении вооруженных спецназовцев.

– Детектив Миллс, – с фальшивой улыбкой приветствует он. – Рад новой встрече.

Саманта с досадой сжимает кулаки. Вот дерьмо! Она все‑таки облажалась. А ведь ее предупреждали.

«Я знаю, что вы делаете, детектив. Пожалуйста, будьте осторожны», – всплывшее сообщение в мессенджере вгоняет Сэм в ступор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Раньше за новым кибером Бенсона такого не водилось. Усовершенствованного «кей‑ви» прислали после взлома старой модели, и он довольно быстро стал частью команды – не отсвечивал, не переспрашивал и молча разгребался с отчетами. Счастливый Бенсон окрестил его «Келом» и каждое утро гонял за пончиками.

Осмотрев опенспейс и не обнаружив в поле зрения знакомой фигуры, Саманта разворачивается к столу, заваленному коробками «Данкин Донатс»:

– А где ваш кибербой?

– Там же, где и твой, – хмыкает Бенсон, не отрываясь от экрана. – В спортзале. У них спарринг.

Чертыхаясь, Саманта поднимается из‑за стола. Как же не вовремя этим двоим приспичило в очередной раз помериться причиндалами.

В отсеке с беговыми дорожками тихо, поэтому шум борьбы из зала для рукопашного боя она слышит еще с середины коридора. Глухие удары чередуются со скрежетом и подозрительно знакомым позвякиванием.

– Если эти говнюки снова оторвали грушу – порешу обоих, – ворчит Сэм и толкает дверь.

Так и есть – крюк ожидаемо пустует, а цепь Кел периодически пускает в ход, размахивая грушей как нунчаками. Ее «четверка» не остается в долгу и атакует грифом штанги. Бьет, резко уходит вниз, ставит блок, перекатывается и опять делает замах. Эффектно и легко, словно работает на публику. Кел молниеносно уворачивается и наносит прицельный удар по щиколотке. «Четверка» падает на колени, одновременно сбивая противника с ног – и оба с грохотом впечатываются в маты.

Как и раньше спарринг заканчивается без серьезных повреждений. Саманта знает, что намеренно они не станут друг друга калечить – это обычный тренировочный бой для отработки навыков – но в горле почему‑то образуется колючий ком. Вдруг у кого‑то сорвется замах? Или удар смажется?

– Вам больше заняться нечем? – рявкает она, когда оба вскакивают, чтобы продолжить. – Устроили тут сходку двух Годзилл! Думаете, департамент раскошелится на ремонт, если вы случайно проткнете свои пустые головы? Да вас живо отправят на свалку, а нам пришлют два новых тостера.

Кибер Бенсона опускает голову, словно ему стыдно. А ее «кей‑ви» растягивает губы в улыбке:

– Вам небезразлична наша судьба, детектив?

– Свали отсюда, пока я тебе гриф в задницу не засунула! – продолжает бушевать Саманта. – Будешь интегрироваться с отростками с двух сторон. А ты, – она поворачивается ко второму «кей‑ви». – Сейчас же верни грушу на место. Я прослежу.

Оба подчиняются, но если Кел сразу вешает многострадальный снаряд на крюк, то «четверка» лишь отходит к дверям и останавливается, словно кого‑то ждет.

– Ну и в чем я, по‑твоему, должна быть осторожной? – спрашивает Саманта, когда Кел заканчивает топтаться возле груши.

– Последние несколько дней у вас наблюдаются ярко выраженные симптомы эмоционального расстройства.

У Сэм дергается глаз. Неужели все вокруг сговорились? Если сейчас и этот недопрошитый психоаналитик поставит ей диагноз «недотрах», то получит в табло с ноги.

– Я предположил, что они связаны с предменструальным синдромом, но когда промониторил ваш цикл…

– Ты следишь за моими месячными? – шипит Саманта, забыв о «четверке», который все еще маячит у двери.

Тот оборачивается в их сторону.

– Послушай… Кел, – Саманта делает над собой усилие. Позыв врезать силен, как никогда, но выслушивать нытье Бенсона ей не хочется. – Моя личная жизнь тебя не касается. И мои циклы тоже.