Капрал внимательно и с любопытством разглядывал ангела. Такое древнее создание и так близко от него. Невероятна сома мысль о том, что они сейчас среди людей.

— Не перечь ему! Иначе я снова врежу тебе прикладом по роже! — послышался уже знакомый, гнусавый голос третьего гвардейца. Да, совершенно точно, это тот самый дикарь, что огрел Эзекиля прикладом.

— Я чувствую твою боль дитя моё. Боль как физическую, от ран, так и боль душевную, от утрат и переживаний. Но я вынужден просить тебя о помощи. Взамен же я помогу тебе. — Караэль говорил вкрадчиво и размеренно, его голос располагал к доверию.

— О чём речь? — заинтересовался Монг, приободренный призрачной надеждой на спасение.

— Я помогу тебе бежать, если ты согласишься мне помочь. Ну а если ты откажешься, то за тобой придёт безумная жрица. Эта больная стерва будет тебя жестоко пытать, выуживая всю информацию, какой ты обладаешь, а после сожжет на костре, — спокойным голосом объяснил Караэль, разглядывая своими сияющими глазами пленника.

— Интересно. Я думал, что вы тут все заодно, — задумчиво пробормотал капрал, почёсывая голову.

— Как выяснилось, это не так, — вновь улыбнувшись, ответил ангел.

— Давай ближе к делу. Что ты от меня хочешь? — Уточнил капрал.

— В Эдеме притаилось зло. Древний ангел по имени Сетт, с целой армией последователей. Его планы коварны и ужасны. Меня послали остановить этого ренегата. Но в одиночку я не справлюсь. Персивальд не оправдал моих надежд. Он полностью погружён в войну с Доминионом, а после он начнёт новый крестовый поход против Болдуина. Епископу Персивальду нет никакого дела до Сетта, его больше заботят собственные амбиции. А мне нужна армия. Поэтому я освобожу тебя и помогу бежать, а ты в свою очередь встретишься с Авеалем Сигилиусом и убедишь его мне помочь. Помочь остановить Сетта и вместе с тем гибель миров, — рассказал свой план седой ангел.

— Ты меня извини, конечно, но с чего ты взял, что Сигилиус мне поверит? Я и сам то в это слабо верю, а мой деревянный отчем и подавно не поверит. — Эзекиль Монг улыбнулся, демонстрируя свои поредевшие зубы.

— Придётся его убедить, ибо я говорю правду и времени у нас очень мало, — лицо Караэля стало более суровым и сосредоточенным.

— И что этот Сетт хочет натворить? — осторожно уточнил капрал, глядя на серьёзные лица сопровождающих ангела гвардейцев.

— Хочет уничтожить Бога и занять его место. Жаждет возвыситься до Демиурга. Боюсь, у него есть все шансы воплотить свои мечты в жизнь, если мы его не остановим. Поговори с Сигилиусом, постарайся его убедить. Если он поверит мне и прекратит эту бойню, то я смогу убедить Персивальда. Вместе мы сможем остановить Сетта. — строгим, реверберирующим голосом ответил седовласый мальчишка. От этого жуткого голоса капрала всего передёрнуло.

— Чёрт побери, звучит крайне хреново! Целая армия ангелов, с намерениями уничтожить мир. Это серьёзнее чем война с Иерихоном. Ладно, по рукам. Но я ранен и мне нужна помощь моего друга. В соседней камере сидит Томми, я хочу, что бы он пошёл со мной. — Эзекиль протянул руку сквозь прутья решётки.

— Пусть будет так, капрал Эзекиль Монг из сто пятой, — вновь улыбнулся Караэль и пожал протянутую руку пленника.

— Но я думаю, что лучше поставить в известность Искариот. Они наверняка знают, как остановить этого Сетта, — предложил Эзекиль, продолжая сжимать руку своего нового союзника.

— На это нет времени. Сейчас нам нужна помощь хаупт-командора. — настаивал седовласый ангел.

— Это звучит безумно, но я тебе верю. Не думаю, что ты бы стал мне помогать, не имея для этого веской причины, — протараторил капрал, кивая головой.

— Всё верно. Я бы не стал тебе помогать, — строго ответил ангел.

Покинув балкон, Эльза направилась в свою келью, что располагалась неподалеку. На мгновение остановившись и сняв с пояса свою маску, она быстрым движением спрятала под ней своё личико. Защёлкнув на затылке крепления и накинув на голову капюшон, жрица продолжила свой путь по мрачному коридору. Все её мысли были лишь о Епископе. Она хотела доказать ему, что тоже чего-то стоит. Хотела, но пока не знала как. Ей предстояло сделать не простой выбор. Присоединиться к Персивальду и помочь ему возродить «небесный щит», или же остаться верной Болдуину и удержать власть монархии и жречества. Выбор и правда не простой. Добравшись до своей кили, жрица заметила дежурившего возле двери офицера программного кода. Вид у него был встревоженный и несколько возбуждённый.

— Миледи! Прибыли последние дроны. — протягивая самописцы, сообщил офицер.

— Это все? — строго уточнила жрица, уставившись на принёсшего самописцы офицера. Блестящий лик девы Марии сверлил взволнованного гвардейца своими красными визарами.

— Да, миледи! Все разведывательные дроны вернулись целыми и неповреждёнными, — поклонившись, ответил офицер.

Жрица забрала у офицера пять чёрных, блестящих пластинок и тут же спрятала их в карман.

— Свободен! — монотонно произнесла жрица, вставляя ключ в замочную скважину своей двери.

— Deus Vult! — воскликнул офицер и вытянулся по стойке смирно.

Эльзе хотелось поскорее ознакомиться со свежими развед-данными. Хотелось своими глазами увидеть, что же происходит в этот самый момент на передовой.

Войдя в свои покои, она торопливым шагом направилась к массивной, встроенной в стену, цифровой панели. Приложив палец к сканеру, она разблокировала устройство. Огромный экран вспыхнул ярким светом, от чего визары её маски зажужжали, пытаясь адаптироваться под изменившееся освещение. В грубой, напоминающей пещеру, кельи, это технологичное устройство казалось совершенно чужеродным. Всё в этой комнате было пропитано средневековой простотой и сдержанностью. Потрескивающие на закопченной стене факелы, соседствовали с необычными иконами и вазочками с благовониями. Забившаяся в угол кровать, казалась совершенно крохотной и неудобной. Имеющиеся в стенах ниши заполнены книгами и всяким девчачьим барахлом, на подобии высушенных цветов и камней необычной формы. На грубых стенах висели рисунки из далёкого прошлого юной жрицы. Некоторое из этих рисунков были весьма сносными, а некоторые напоминали откровенную мазню. Среди прочих художеств выделялось одно, прекрасный профессионально выполненный портрет её матери. Образ строгой, но красивой женщины размещался прямо над кроватью и был окаймлён деревянной рамкой. Сама же кровать была аккуратно застелена и на ней лежала старая тряпичная кукла в потасканном розовом платьице. Рядом с кроватью крохотный письменный столик, заваленный стопками бумаг. Среди этих бумаг лежал личный дневник Эльзы Рик, куда она частенько изливала свои душевные терзания и переживания.

Пару минут повозившись с проводами, жрица смогла подключить один из самописцев к цифровой панели. Несколько раз тыкнув пальцем в экран, она запустила видео, записанное дроном-разведчиком.