— Хозяин за черным маслом послал, — мальчонка показал свернутую тугим рулоном грамотку с болтающейся на ленте сургучной печатью.

Арахат Шаму славился горючим маслом, которое добывалось и обрабатывалось секретным способом, ведомым только шамуйским магам. Источники черного золота находили и в Хаюрбате, но местное масло чадило, а то и взрывалось, что делало его непригодным для использования. Сколько ни искали в других мирах специалистов, так и не смогли приручить «черную смерть».

Не в пример обиженным судьбой соседям, шамуйские князьки, выручая огромные деньги, могли позволить себе предаваться праздности: на добыче подземного масла трудились рабы, доставляемые из Хаюрбата. Честный обмен и соблюдение договоренностей о невмешательстве позволило двум государствам сносно существовать. Поэтому было неудивительно, что пограничник вернулся к прерванной трапезе, не удосужившись взять грамотку в руки или хотя бы досмотреть повозку.

— Проваливай!

Отъехав на приличное расстояние и внимательно оглядевшись, нет ли кого на горизонте, малец перво-наперво рванул с шеи давящую красную ленту. Если бы она была настоящим стреноживающим амулетом, сейчас раб-самоубийца катался бы в удушье по земле. Но случилось совсем иное: изрядно поношенная рубашка вдруг затрещала по швам, едва вмещая женские формы, а на спину упала растрепавшаяся коса. Поправив цепочку строна, Александра ободряюще улыбнулась Рону, виляющему в приступе радости хвостом.

— Правда, здорово придумала Сесилия? — перегнувшись, Саша откинула ткань, которой был укрыт мертвец, и достала откуда-то из глубин телеги полосатый халат, сшитый на восточный манер. — Как верно она рассчитала с хаюрдагами! Кто из них возьмется досматривать труп, который вот-вот лопнет из-за жары?

Вспоминая змеиные глаза пограничника, Александра передернула плечами. Знал бы воин, что нет никакого казненного, а перед ним лишь морок, созданный руками талантливой мастерицы. И тело, и тошнотворный запах, и даже мухи — всего лишь иллюзия. Пусть кратковременная, но выглядящая так натурально!

Сесилия сразу предупредила, что фокус удастся лишь раз. Сдернул бы дотошный пограничник саван повторно, и открылось бы, что нет в повозке никакого мертвеца. Тут и заинтересовался бы, а на самом ли деле мальчишка раб палача? Ух, о таком исходе и думать не хотелось. Хорошо, что день выдался жаркий… И опять умница Сесилия правильно подсказала — ночью ехать не следует, лучше прибыть на границу в самое пекло, когда даже змеи уползают под камни.

Гаррон отвел глаза в сторону, когда Шаша скинула с себя потную рубашку и штаны. Хотя было на что посмотреть, честь лорда не позволила воспользоваться моментом.

— Искупаться бы, — вздохнула Александра, запахивая халат. Вытащенный из повозки легкий шарф оставил открытыми только глаза. Артефакторша поделилась одеждой, которая и без магии сделала бы любого человека безликим.

— В Шаму культ полной женщины, — поучала она, собирая подругу в дорогу. — Те, кому не повезло, считаются либо больными, либо непривлекательными. Поэтому ничего не бойся. Путь до Агрида будет дольше, чем через пески и Ури-цу, но зато не придется преодолевать перевал, где больше людей, а значит, больше глаз. Как бы ни был хорош морок, долго он не продержится.

— А если грим?

— А если тебя разденут и увидят метку Хаюрба? Как бы ты ее ни замазывала, от пограничников скрыть не получится. А вот морок взгляд отведет.

— Неужели пограничников можно так легко провести?

— Почему легко? Они обязательно сдернут с тебя все амулеты, чтобы посмотреть, что ты представляешь из себя на самом деле.

— А как же строн? Он же не снимается!

— Вот поэтому ты и превратишься в мальчишку, у которого на шее стреноживающая лента. Ее никто кроме хозяина развязать не может. И пытаться не станут. А мы под ней как раз и спрячем твой строн, — Сесилия, порывшись в сундуке, достала красную ткань и удалилась за ширму. Артефакторша никогда не показывала, как превращает простые вещи в магические.

— Но долго удавку на себе не держи, — крикнула она оттуда. — Как только минуешь границу, сними. Иллюзия — иллюзией, а душить на самом деле начнет. А иначе не поверят.

— А какое дело у раба в Шаму? — Александра почувствовала, как неприятно пахнуло кровью из бочки, куда Сесилия слила из котелка воду. Мокрая лента, оставшаяся на дне посудины, казалась свернувшейся в кольцо змеей.

— Прескверное дело, — на столешницу лег ворох тканей. Артефакторша выбрала самый широкий лоскут и вытащила из-под стола котел раз в пять больше первого.

В этот раз из бочки, куда слили воду, пахнуло мертвечиной. Пес, перекрашенный в черный цвет, громко чихнул.

* * *

Уже прощаясь, Саша опять засомневалась.

— Почему именно Агрид? Разве у эльфов не безопаснее? Поселилась бы в каком-нибудь небольшом лесном селении, что ближе к Селеворду, и носу оттуда не высовывала бы. Вы не смотрите, что я кажусь белоручкой, бабушка меня многому научила. Я бы такие торты пекла… Ой, я даже могла бы сдобную лавку открыть!

— Думаешь, эльфы лучше агридцев? Они те еще гордецы. Хоть не обидят, но за свою никогда не признают.

Саша тут же вспомнила контрабандиста, который даже при ней, отваливающей кучу денег, задирал нос. А сам ведь самый настоящий предатель.

— И потом, — Сесилия запихивала в переполненную корзину бутыль с водой, — затеряться проще в многолюдном месте. А это город. В столице Эльфийского княжества ты будешь как на ладони, а вот Агардар вполне подошел бы.

— Но язык? Я совсем не знаю агридского!

— А эльфийский знаешь? Нет? — Сесилия вытряхнула содержимое корзины и принялась укладывать заново, перво-наперво сунув бутыль.

— А может, пойдете со мной? — Александра откровенно трусила. — Что вас здесь держит? А там родина.

— Нет, милая. Нет, — Сесилия, почувствовав страх Саши, оставила корзину и по-матерински обняла девочку. Ее сердце билось часто-часто. — Я уже привыкла к жизни в Хаюрбате. Здесь мое место. На вот, держи, — она вложила в ладонь Александры массивное мужское кольцо. — Как доберешься до Агардара, покажешь его моей дальней родственнице. Запомни, леди Дафой, бульвар Роз, три. Правда, не знаю, жива ли? Ну все, ступай! Пусть Пресветлая дева тебя хранит.

Она прижала пальцы ко лбу, а потом трижды их поцеловала.

Повозка Александры застряла на развилке дорог. Ее остановил затор из телег, мешающих продвинуться даже на шаг. Саша слабо ориентировалась в Шаму и не имела под рукой карты (Сесилией было велено держаться реки Язуцы, которая выведет к эльфам), но то, что процессия, ползущая змеей поперек пути, направляется в сторону столицы арахата, догадаться было несложно. Оглушающе басили трубы, визжали мелкие духовые инструменты — это с упоением надрывались пешие музыканты. Им выпала сомнительная честь возглавлять караван, состоящий в основном из огромных животных, отдаленно похожих на слонов, которые, в отличие от гарцующих лошадей, шли преисполненные собственного величия. На их шишкастых головах сидели погонщики, а из искусно выполненных беседок, закрепленных на спинах гигантов, приветственно махали руками, кидали в собравшуюся толпу цветы и сладости, или просто дремали, устав от длительного пути, первые красавицы арахата.