Легенда о варягах-руси нужна была летописцу для остро-актуального в XI в. утверждения идеи, что только и исключительно потомки Рюрика могут быть князьями русскими. 11 икон Великий и его продолжатели старались даже не упоминать о существовании князей иного происхождения. Только по отдельным их оговоркам и текстам процитированных ими документов (например, договоров Руси с греками, включённых в "Повесть временных лет") мы с удивлением узнаём о существовании неведомых нам князей, не входящих в генеалогическое древо Рюриковичей.

Оцените: названия у Древнерусского государства как такового не было ещё много веков. Говорилось только о русских князьях и Русской земле, в которой они княжили (прежде всего — об ареале расселения полян вокруг Киева, но также и расширительно на все подвластные им славянские и финно-угорские земли). Сказать слушателям летописи, что русские князья имеют право на власть не только потому, что они потомки Рюрика, но и потому, что само определение "русские" связано с их заморским родом, — это был сильный ход.

Синеус, Рюрик, Трувор (862–879). Художник В.И. Верещагин

В самом деле: если бы русскими могли называться люди какой-то славянской земли или племени, а не подданные единственно русского по роду великого князя Рюриковича, то их видные представители могли бы тоже претендовать на власть!

В начале XII в. составитель "Повести временных лет" высоко оценил эту идею Никона Великого и постарался её развить. "И пошли за море к варягам", — писал Никон. "И пошли за море к варягам, к руси, — уточняет "Повесть", — ибо так звались те варяги, русь, как другие зовутся шведы, другие же — норвежцы, англичане или готы, так и эти звались русью… и от тех варягов прозвалась Русская земля".

Варяги-русь в понимании летописцев — это именно род Рюрика. Больше никаких варягов они русью не именуют. Более того, и Никон Великий, и составитель "Повести временных лет" подчёркивают отличие варягов не-рюриковичей от Рюриковой руси. Иначе и быть не могло — ведь варяги, будь реально среди них русь, могли бы претендовать на княжение русское! Русь эту исследователи как не искали среди морских разбойников-варягов на Балтике, не нашли. Точно так же историки и самые солидные археологи не смогли доказательно установить существование племени русь среди восточных славян (хотя гипотез было обосновано великое множество).

Надо полагать, что аналогов этой легендарной руси нигде не было заметно уже в 1070-х гг., — иначе Никон Великий не смог бы связать происхождение названия "Русь" исключительно с Рюриком. И тем более около 1113 г., когда составитель "Повести временных лет" значительно "усовершенствовал" родословную легенду правящих князей, отличив варягов-русь от шведов, норвежцев, готов, англов и объявив их отдельным племенем. Пропустил он прибалтийских славян (чем страшно порадовал позднейших антинорманистов) и данов (из которых был герцог Рёрик Ютландский, отождествление которого с Рюриком нравится мне больше всего как самое романтичное, хотя и недоказуемое, как все остальные версии). Просто киево-печерский монах в начале XII в. и подумать не мог, что какая-то живущая при нём народность может претендовать на тождество с его абсолютно легендарной варяжской русью…

Лишь много позже летописная легенда о Рюрике и его варягах-руси породила в исторической литературе колоссальную полемику, чтобы кратко рассмотреть которую нам понадобится целая глава (см. Приложение). Однако на самой Руси, по крайней мере в середине XI в., когда в Святой Софии говорил свое "Слово", прославляя русских князей (ещё без Рюрика) митрополит Илларион ("Ибо не в худой и неведомой земле владычество ваше, но в Русской, о которой знают и слышат во всех четырех концах земли!"), проблема происхождения названия "Русь" никого не волновала. Именно поэтому летописцам так легко было использовать название Руси в мотивации власти Рюриковичей.

Заморские гости. Художник Н.К. Рерих

Для Никона Великого главным было не расставить акценты в рассказе о легендарном и ничего особого не совершившем, а потому забытом Рюрике, а изложить историю героев, оставшихся в памяти русской дружины, так, чтобы укрепить родословную легенду Рюриковичей. Когда Рюрик после смерти братьев "начал владеть один", он, согласно Начальной летописи, "родил сына и нарёк ему имя Игорь. И выросши он, Игорь, был храбр и мудр. И был у него воевода, именем Олег, муж мудрый и храбрый. И начали (Игорь и Олег. — А.Б.) воевать, и нашли[17]Днепр реку и Смоленск город. И оттуда пошли вниз по Днепру, и пришли к горам Киевским, и узрели город Киев, и спрашивали, кто в нём княжит".

Им ответили, что княжат в Киеве "два брата, Аскольд и Дир", — те самые варяги, которые у Никона перед его рассказом о призвании Рюрика пришли к полянам, которых обижали хазары и соседи, "нареклись князьями… и княжили в Киеве", воюя с древлянами и уличами. Взрослый Игорь и хитроумный Олег, "притворившись идущими мимо и утаившись в ладьях, с малой дружиной вышли на берег под Угорским", т. е. под Угорской (Венгерской) горой, где стояла княжеская резиденция. С воинственными степняками-венграми у первых русских дружин были прочные связи. Венгерские воинские украшения (украшенные серебром пояса, сумочки-ташки и пр.) с IX в. обозначали принадлежность к воинскому сословию и распространялись не только по всей Руси, но и на Балтике, а сабли венгерского образца отличали захоронения знатных воинов.

Итак, Игорь и Олег "вышли на берег, притворяясь гостями (так называли на Руси купцов, занимавшихся международной торговлей. — А.Б.), и позвали Аскольда и Дира". Те пришли — гостей в те времена высоко чтили, они не только возили товары, но и распространяли новости. Тут Игоревы воины (Никон подчеркнул, что Игоревы) выскочили из ладей на берег. "И сказал Игорь Аскольду: "Вы не князья, не роду княжеского, но я князь, и мне достойно княжить!" И убили Аскольда и Дира, и отнесли обратно на гору, и погребли их. Аскольда — на горе, которая ныне Угорская называется, где двор Олмин, на той могиле поставил Олма церковь, Святого Николу, а Дирова могила за Святой Ириной".

То, что позже христиане поставили на могилах Аскольда и Дира храмы, толкуется историками в том смысле, что они были христианами. Действительно, среди летописных варягов упоминается много христиан, что не позволяет относить их к шведам и норвежцам, которые и два века спустя упорно сопротивлялись христианизации. Несколько больший успех проповедь христианства имела в IX в. среди данов и балтийских славян, хотя те в массе своей оставались язычниками. Согласно греческим источникам, христианство приняли и вожди русов, атаковавших Царьград, берега и острова империи в 860 г.[18] Никон Великий, упоминая об этом нашествии русов до появления Аскольда, Дира и даже Рюрика, оставил слушателей летописи гадать, не были ли те русы от рода Рюрика. А составитель "Повести временных лет" исправил этот текст, как увидим, к вящей славе Рюриковичей.