Одновременно мы, не ослабляя интенсивности других занятий, стали в подробностях и досконально изучать остров Хайди во всех аспектах. Очень скоро мы узнали, что на острове существует тоталитарный военный режим антикоммунистического толка, главой которого является диктатор — генералиссимус Педро Лопес, а его многочисленная родня составляет местную элиту, которая владеет 95% всей земельной собственности. Диктатор опирается на пять тысяч полицейских и агентов секретной службы, а также на десятитысячную армию, в составе которой самой сильной частью является отдельная бригада коммандос, состоящая из четырех батальонов: «тигры», «ягуары», «пантеры» и «леопарды». Наиболее подготовленный батальон — «тигры». Из тяжелого оружия у армии Лопеса имеется тридцать устаревших истребителей «Ф-4» («Фантом»), двенадцать геликоптеров «Пума», сорок танков «М-48», десять танков «М-60» и тридцать танков «Шеридан». В наличии также тридцать 155-миллиметровых гаубиц на самоходных установках и двести бронетранспортеров «М-114». Судя по составу вооружения, у этого Лопеса были неплохие отношения с нашим правительством.

Что нам предстоит делать на острове, мы не знали до самого последнего момента. А он наступил ровно через год после того, как я вошел в двери «агентства по продаже недвижимости». В тот день, после обеда, Капитан буднично объявил, что нам предстоит ложиться спать, чтобы успеть выспаться до ночи. Такое уже не раз бывало, когда мы отрабатывали ночные действия и стрельбы, поэтому никто не удивился. Мы с радостью завалились спать и проспали до самого ужина, причем выспались прекрасно. После вполне обычного ужина Капитан приказал садиться в джип, за рулем которого был Комиссар. Джип покатил в сторону аэродрома. Ночные прыжки с парашютом тоже были не внове, и когда мы грузились в самолет, то были убеждены, что нас выбросят где-нибудь поблизости, и мы через час-полтора вернемся. Однако едва самолет оторвался от земли и, описав круг над аэродромом, лег на курс, Капитан объяснил, что сегодня мы начинаем выполнение задания, к которому готовились в течение года. Наша задача — высадиться на острове Хайди, организовать там партизанскую войну, свергнуть диктатора и установить коммунистическую диктатуру.

Честно говоря, у меня появились весьма существенные сомнения. Если бы я хотел поменять власть на Хайди, то с учетом тех сил, которые имелись у Лопеса, послал бы к острову авианосец и дивизию морской пехоты. Как-то не верилось, что семи человек будет достаточно. Но поскольку я отвык спрашивать и высказываться, то решил не любопытствовать. Точно так же поступили и остальные. Никто не спросил, зачем нужно свергать дружественного диктатора и устанавливать коммунистическую диктатуру.

Капитан также сказал, что за год у нас на счетах скопились очень круглые суммы с пятью нулями и те, кому повезет остаться в живых, вероятно, увеличат их до семизначных. А те, кому не повезет, могут оставить приличное наследство. Это тоже было сказано своевременно, потому что в этот момент мы тряслись над океаном на высоте примерно в тысячу футов. Хотя Капитан и убеждал нас, что радары Лопеса на такой высоте нас не засекут и, кроме того, специальный корабль радиоэлектронной борьбы ставит устойчивые помехи, я все-таки полагал, что возможность быть сбитыми не исключена. Если бы это случилось, то скорее всего у меня не появилось бы возможности оставить эти записки в назидание потомству. Впрочем, тогда я не пережил бы и массы дополнительных неприятностей, которые выпали на мою долю после того, как нас выбросили на парашютах с высоты в тысячу футов. Надо заметить, что это одна из очень противных высот, падая с которой никогда не знаешь, успеет ли парашют раскрыться полностью. Между тем она вполне достаточна для того, чтобы разбиться в лепешку.

К несчастью, мы не разбились и вследствие этого очутились в Сьерра-Агрибенья, месте, несомненно, малопригодном для жизни людей, но зато, как нам объяснили, весьма подходящем для начала партизанской войны. Мы плюхнулись в узкое, поросшее труднопроходимыми джунглями ущелье, между горами высотой в пять тысяч футов. Вместе с нами прилетел контейнер со снаряжением, к которому мы и собрались, спустя полчаса после прыжка. На нем был установлен радиомаячок, а у каждого из нас имелась миниатюрная рация, снабженная автоматическим пеленгатором, с помощью которого мы легко могли найти и друг друга, и контейнер.

Контейнер взвалили на Пушку и Малыша, а затем двинулись к пещере, которая, как объявил Капитан, была в двух милях отсюда. Пещеру мы нашли и, забравшись в нее поглубже, устроились на ночлег. Караулили попарно, разрешив спать всю ночь только Киске.

Утром Комиссар и Камикадзе ушли на разведку, четыре часа где-то шлялись, а затем Капитан и Комиссар, уединившись в дальнем углу пещеры, долго что-то обсуждали. Утряся все между собой, наши начальники, наконец, обратились к нам с речью:

— Компаньерос! — Комиссар напялил зеленый берет с красной звездой и стал похож на Че Гевару. — Что самое главное в партизанской войне? Самое главное

— это найти противника и учинить ему какую-нибудь пакость. Причем сделать это так, чтобы об этой пакости узнало как можно больше народу. Мы уже

несколько часов находимся на Хайди, а этот мерзавец Лопес еще и не догадывается, что в его владениях появились партизаны. И население страны, которое стонет под его кровавым игом, тоже ничего не знает. Чтобы о нас узнали, нужно совершить что-нибудь громкое. Надо срочно, даже очень срочно, что-нибудь взорвать, кого-нибудь убить или похитить. Начальство, которое нас сюда упекло, всю инициативу возложило на Капитана. Разведка, которую мы провели с Камикадзе, установила, что здесь, в горах, нападать не на кого и не на что. Мы не нашли вокруг ничего подходящего: ни маленького гарнизона, ни радиостанции, ни стратегического моста. Остается одно: атаковать город Лос-Панчос, находящийся в тринадцати милях к югу на побережье. О

подробностях доложит компаньеро Капитан!

— Итак, компаньерос, Лос-Панчос — город с населением в пять тысяч человек. Половина не имеет постоянной работы, а следовательно, недовольна режимом. В городе есть полицейский участок, разгромив который можно захватить оружие и, раздав его населению, пополнить отряд местными жителями. Кроме того, там имеется частная радиостанция «Вос де Лос-Панчос», работающая на длинных волнах и более-менее слышимая на всей территории острова. Если мы захватим ее, то сможем оповестить хайдийцев о начале восстания против режима Лопеса. Наконец, в Лос-Панчосе есть два или три отеля, где бывают иностранные туристы, которых очень удобно брать в заложники. Выступаем сегодня ночью!

Вышли мы, впрочем, еще засветло. Тринадцать миль были пройдены относительно быстро. Мы подошли к городу как раз в тот момент, когда солнце, булькнув, исчезло в Атлантическом океане и Лос-Панчос погрузился во тьму, украшенную несколькими десятками тусклых огоньков. Мы хорошо изучили план городка и разработали наикратчайший маршрут для того, чтобы незамеченными выйти к полицейскому участку. Впрочем, если бы мы просто, не прячась, пошли по улицам, эффект был бы такой же. Жители сидели по домам и смотрели телевизоры. Судя по всему, шел какой-то захватывающий детектив местного производства. Телевизоры во всех домах были включены на максимальную громкость и из всех окон слышались одни и те же звуки: автоматные очереди, вопли, зубодробительные удары, а также рев автомобильных моторов. Возникавший в результате стереофонический эффект создавал впечатление, будто по всему городу идут драки, погони и перестрелки…