Нет, пусть юный вор и ловок, и быстр. Умение выжить на улицах заставляет быстро всему учиться. Тот, кто смог там выжить, не попавшись ни магам, ни стражам, явно не обделён удачей, что немаловажно для искателя. Увы, но Шулак слишком хорошо знает главный закон улиц — каждый сам за себя. Доверять в любой опасной ситуации свою спину этому пареньку было бы просто глупо: слишком легко бывший воришка бросит попавшего в беду напарника или скроется с общей добычей, едва почуяв угрозу. Он явно не потащит на спине истекающего кровью друга, как это сделали со старым искателем его товарищи. А пытаться вытравить из вора опыт, полученный на улице с самого детства, практически невозможно.

Он кого-то пропустил? Шулак еще раз обежал взглядом толпу претендентов на поступление в школу и сразу увидел только что зашедшего на школьный двор совсем молодого паренька. Внешне ничем не примечательный, он выделялся в толпе окружающих двумя вещами: своей донельзя изношенной и изорванной одеждой — такое впечатление, что песчаный падальщик ее сначала долго пережевывал, а потом высрал назад, не сумев переварить — и абсолютным спокойствием.

Вот на это спокойствие старый искатель и обратил свое внимание. В отличие от всех остальных соискателей, этот не крутил удивленно головой, осматривая полосу препятствий школы, не суетился, не старался скрыть волнение перед предстоящим экзаменом за смехом и шутками. Наоборот, не особо обращая внимания на окружающих, парень, комфортно устроившись в тени забора, откинулся назад… и беззаботно задремал, словно все происходящее его абсолютно не волновало.

Шулак слишком долго прожил на земле и видел многое… В том числе и такое, казалось бы, беззаботное поведение перед серьезным испытанием или боем — вот только не у юнцов, а у старых, прожженных жизнью ветеранов, ценящих покой и отдых, но готовых в любой миг ринуться в бой хоть спасать свои шкуры, хоть драпать без оглядки. Это очень сложное умение — удерживать себя в состоянии сжатой пружины, готовой в любой миг распрямиться. И этому нельзя научиться, к этому можно лишь прийти, пережив опыт сотен боев, походов и опасностей, когда ты, выкладываясь на полную, ценишь каждый миг нахождения в безопасности и тишине.

Видеть нечто подобное у юнца возрастом едва ли в пару десятков лет, не служившего на Стене и явно проживавшего эти беззаботные годы под крылом семьи, было удивительно. Шулак, бы еще продолжил размышлять над этим странным кандидатом, но тут во двор школы вошла в сопровождении старших братьев Кейлен, дочь старого Норга Подземника, и его выбор стал очевиден.

Кейлен — это кровь и плоть его города, молодой побег семьи, что поколениями добывает свой кусок хлеба на подземных горизонтах могильника аритшеев. Выросшая на рассказах и примерах отца, матери, деда и старших братьев, она с раннего детства готовила себя к тому, чтобы продолжить семейное дело. На дворе школы она выглядела как горная ласка в сарае с домашними курами. Невысокая, но с гибким и сильным телом, которое лучше любых слов говорило о годах тренировок.

Зайдя во двор школы, Кейлен бросила взгляд на толпу новичков и так же презрительно сморщилась, как и старый наставник пару минут назад. Тряхнув короткими черными волосами, она безразлично бросила взгляд на полосу препятствий и отошла в сторону вслед за старшими братьями, дожидаясь полуденного колокола, извещавшего о конце приема и начале экзаменов.

Джамрун, уважительно глянув в их сторону, задумчиво протянул про то, что рановато ее в школу отправили, девушку ждали в школе только в следующем году. Видимо, ее отец — старый Норг — решился-таки снова попытаться пробраться на четвертый уровень к могилам района ювелиров, а перед этим спешит завершить все важные семейные дела.

На эти слова своего товарища Шулак лишь отрицательно покачал головой:

— Вряд ли, он уже пять лет назад пытался это сделать и оставил там двоих своих сыновей. После такого только сумасшедший рискнет вновь пробовать повторить подобное.

Хотя конечно могилы района ювелиров — такой куш, что тут возможно все: ведь если выгорит, то ты будешь богат, как наместник. Станешь на золоте есть, будешь на золоте спать, и еще твои внуки будут безбедно жить, вспоминая своего удачливого предка. Собственной жизнью старый Норг возможно бы и рискнул, но не своих близких, а лезть на четвертый уровень в одиночку просто глупо: даже если и дойдешь, то как один унесешь трофеи — золото весит много… Но все размышления Шулака прервал звон колокола, известившего об окончании приема кандидатов и начале испытаний.

* * *

Стоя на пороге крохотной комнатушки, я осматривал место, которому предстояло стать мне временным домом на весь недолгий срок обучения в школе искателей. Обшарпанные, кое-как оштукатуренные стены, неровный глиняный пол, в углу — соломенный матрас и рядом с ним глиняная емкость то ли для воды, то ли для того, чтобы в нее справлять нужду: моих скромных познаний не хватило, чтобы понять, для чего она предназначена. Маленькое окошко на стене, затянутое мутноватой пленкой, довершало картину, порадовавшую бы любого аскета. Хотя, по моему мнению, все было вполне неплохо: сверху не капает, снизу никто не укусит, врагов поблизости нет — в общем, почти идеальное место для отдыха.

Поэтому я так и не смог понять скрытого возмущения остальных учеников, как они ворчали, «скотскими условиями для жизни». Или они надеются, что в подземных гробницах их ждут двуспальные кровати и юные танцовщицы? Не знаю, но как кажется мне, многие из них просто не до конца понимают, во что они ввязались и чем будут заниматься. Что прошедшие экзамены очень хорошо показали.

Для себя я в них ничего трудного не увидел. Сначала пробежаться по полосе препятствий: крутящееся бревно под ногами и мешки с песком, которыми претендентов пытались сбить преподаватели, раскачивая грузы за веревки. Потом забег на время по улицам города с мешком камней за плечами. На этом испытании отсеялось больше половины претендентов. Потом залезть на крышу трехэтажного дома, используя вбитые в стену штыри.

По мне, так ничего сложного не было, главная сложность лично для меня, была в том, чтобы ни в чем особо не выделяться на фоне остальных. И как завершение испытаний — учебный лабиринт, со схваткой в конце с настоящим мертвецом. Тоже, на мой взгляд, ничего сложного: ловушки были крайне примитивны и особой угрозы ни жизни, ни здоровью не представляли. Ловчие ямы со специально затупленными кольями, выскакивающие из пола при нажатии на плитку копья без наконечников, мешок с песком, падающий сверху, стоит лишь задень натянутую над полом тонкую полупрозрачную нить…

Ерунда в общем, но тем не менее еще три кандидата отсеялось на этой части испытания. Ну и под конец бой с мертвецом, которого так страшились кандидаты на обучение. Панических разговоров об этом я наслушался еще во дворе школы, где от нечего делать тренировал эмпатию да подслушивал разговоры других. Правды в этих разговорах оказалось мало: вместо ожидаемого мной сильного умертвия был обычный, не особо свежий ходячий мертвец.

Пройдя в просторную темноватую комнату, из которой слышалось ворчание, я оказался заперт упавшей сзади решеткой. Вместе с грохотом отрезавшей меня от возможного бегства решетки из дальнего угла вышел зомби с ошейником и цепью, уходящей в небольшое оконце в противоположной стене.