Ева отошла от него подальше, чтобы не поддаться искушению, а то бы убила. Она со злостью посмотрела на автоповара.

– Как запрограммировать эту штуку на кружку горячей хрени?

– Дети! – раздался в дверях голос Соммерсета.

Они разом повернулись и прорычали:

– Что?

– Извините, что прерываю ваши игры. Кстати, в следующий раз, когда захотите вести себя как парочка кретинов, закрывайте дверь, потому что я слышал вашу остроумную перепалку с другого конца коридора. Но к делу! Детективы Пибоди и Макнаб находятся внизу. Она выглядит чрезвычайно расстроенной. Просила передать, что ей необходимо с вами поговорить. Это срочно.

– Черт! – Ева бросилась в гардеробную взять туфли, мысленно пытаясь сообразить, что же могло случиться. Неужели они в чем-то ошиблись? Что-то пропустили?

– Они ждут в гостиной. Да, кстати, Джудит и Оливер просили передать вам, что надеются увидеть вас в следующий раз, когда у вас будет больше времени.

Еве успела поймать ледяной взгляд Соммерсета, прежде чем он испарился, и решила, что ей, наверное, придется испить чашу унижения до дна и почувствовать себя полным дерьмом. Но не сейчас. Позже.

– Можешь вниз не ходить, – сухо сказала она Рорку. – Я сама с этим справлюсь.

– Еще минута, и я стукну тебя по-настоящему.

Он вышел первым, не пропустив ее в дверях.

Они замкнулись в негодующем молчании на всем пути в гостиную, оформленную в ярких красках и обставленную антиквариатом. Посреди всего этого великолепия, потрясающих картин и сверкающего хрусталя сидела Пибоди, бледная как полотно. Макнаб крепко обнимал ее за плечи.

– Даллас. – Пибоди поднялась на ноги.

– Какого черта, Пибоди? Эти три идиота совершили побег из тюрьмы?

Пибоди не улыбнулась в ответ.

– Если бы!

Когда Пибоди снова села, Ева опустилась на кофейный столик напротив нее, чтобы их глаза были па одном уровне.

– У тебя неприятности?

– Не сейчас. Но были. Я должна была приехать, рассказать тебе. Я просто не знаю, что делать.

– Насчет чего?

– Начни сначала, Ди, – посоветовал Макнаб. – А то будешь то и дело перескакивать с одного на другое. Просто начни сначала.

– Да, ладно. Я… э-э-э… Погоди. Я покончила с бумажной работой и решила провести часок в спортзале, попрактиковаться в рукопашной. Ты же говорила, это мое слабое место. Я пошла в спортзал на втором этаже.

– Господи, зачем? Это же дыра!

– Вот именно. – Пибоди перевела дух. Впрочем, Ева на это и рассчитывала. – Это и вправду дыра, поэтому никто туда не ходит, а у меня костюм старый и уродский, я просто не хотела потеть и пыхтеть на глазах у всех этих накачанных парней в новом зале. Прозанималась час и перестаралась.

Пибоди нервно провела пальцами по волосам, которые так и не удосужилась причесать.

– Я просто выдохлась, испеклась, понимаешь? Пошла в душ. Все свои вещи рассовала по двум шкафчикам. Только я вымылась, начала вытираться, вышла из кабинки, потому что в ней тесно, как вдруг хлопает дверь раздевалки и входят двое. У них горячий спор.

– Вот, возьми. – Рорк сунул ей в руку бокал с вином. – Выпей!

– О боже, спасибо.

Макнабу Рорк предложил пива, прекрасно зная, что ас электроники из отдела электронного сыска предпочитает именно этот напиток.

Пибоди глотнула вино и перевела дух.

– Женщина, жутко обозленная. Только я открыла рот, хотела крикнуть, что они тут не одни, пусть спорят где-нибудь еще, как вступил мужчина. Я в этой клятой кабинке, без единой нитки, если не считать казенного полотенца, а им пару вшей не накроешь. Ну, я отступаю в самый дальний угол и молю бога, чтобы они ушли. Но они не ушли, и я слышу, как они говорят, что она руководит операцией, а он всеизгадил и они на этом потеряли десять кило товара. Боже!

– Притормози немного, Ди, – прошептал Макнаб, усердно растирая ладонью ее коленку.

– Ладно, ты прав. В общем, они наскакивают друг на друга, а я понимаю, что они говорят не о полицейской операции, а о побочной. И долгосрочной, Даллас. Пара грязных копов стоит у дверей душевой кабинки и рассуждает о товаре и прибыли, о домах на тропическом острове. И об убийстве. Я голая, прячусь в этой дурацкой кабинке, и ходу мне нет. Оружие в шкафчике. Телефон тоже. А они начали хлопать дверьми кабинок… Я могла оказаться в одной из этих кабинок, если бы там было мыло.

Пибоди шумно вздохнула и откинулась на спинку дивана.

– Я знаю, что такое страх. Бывают случаи, когда или тебе страшно, или ты вообще без мозгов. Но это… В общем, они закончили спор, успокоились, и тут она вроде как шлепает рукой по дверце кабинки – моей кабинки. И дверь приоткрывается. Я вижу ее руку, прикид, туфли… Стоит ей повернуться хоть чуть-чуть, и мне конец. Я ж стою голая в кабинке, и в руках у меня ничего нет.

Макнаб продолжал усердно растирать ее колено, но его смазливая физиономия затвердела, как камень.

– Я дохнуть не могу, шевельнуться не могу, еще секунда – и они меня увидят. И я знаю: если они меня увидят, я мертва. Тут без вариантов. Но они ушли, они меня так и не заметили. Я вылезла из этой чертовой кабинки, позвонила Макнабу, велела ему взять такси, забрать меня и привезти сюда. Чтобы тебе рассказать, Даллас.

– Имена? – потребовала Ева, и Пибоди в который раз судорожно перевела дух.

– Гарнет, она называла мужчину Гарнетом. А он называл ее Рене. Оберман. Рене Оберман. Это она всем заправляет.

– Рене Оберман и Гарнет. Описание?

– Его я вообще не видела, а вот она блондинка, рост примерно пять-четыре, ну или пять-пять, как мне кажется. Она была на каблуках, но я думаю, не ошиблась. Белая. Голос громкий, пронзительный… по крайней мере, когда злится.

– Звания они называли?

– Нет, но она сказала, что когда станет капитаном, они расширят бизнес. Она несколько раз назвала это бизнесом. И они раньше были любовниками.

– Имена проверил? – повернулась Ева к Макнабу.

– Пока нет. Пибоди была в полном раздрае.

– Она приказала убить кого-то по имени Кинер, сказала, что велела их мальчику об этом позаботиться и чтобы это выглядело как передоз. Кинер – наркоман, они его использовали. Он хотел сбежать, прихватив десять кило товара. Гарнет должен был держать его на коротком поводке, но Кинер от него ускользнул. Вот поэтому они и ссорились. Они вернули себе десять кило товара: она дала знать Гарнету, когда сделала ему выволочку. А еще она сказала, что вычтет десять процентов из его доли в уплату мальчику, убийце. Это была деловая встреча.

– Как тебе показалось, они часто встречались в этом месте?

– Нет, совсем наоборот. Она ужасно разозлилась, что он притащил ее в эту, как она сказала, «вшивую раздевалку». Она сказала, что больше она там с ним встречаться не будет. Шесть лет, – вспомнила Пибоди. – Она сказала, что руководит делами уже шесть лет. И судя по тому, как она говорила об этом мальчике, сразу стало понятно, что Кинер – не первый, кого она просила убрать.