прокомментировал мысленно сомнамбулу, вид которой принял мой брат, хмуро севший на пассажирское сидение моей «Volvo».

— Да так… ничего… ммм… хотел спросить, где та девушка, о которой ты требовательно просил найти информацию?

— Забей, малой. Все девки — стервы… — решив шуткой сгладить унылый вид, с которым было сказано простое заявление, позволил себе натянутую улыбку, заводя двигатель, — им только одно и надо, от нас, развесивших уши спаниелей…

Тимофей напрягся ещё сильнее, сдвинув брови в одну надбровную дугу:

— В каком смысле?

Изливать душу не входило в мои планы. Хотелось просто забыть на время зеленоглазую ведьму, ясно давшую понять, что я ей неприятен.

— Чёрт, да отшила она меня! Сколько можно сверлить мозг?! Ты не у того входное отверстие ищешь!

Надавив педаль газа до полика, стартанул с места, вцепившись в руль машины, как в своё продолжение, злясь на мрачное молчание брата.

Обида, вырвавшаяся из меня, — это последнее, чего я ожидал, мчась в сторону Стерлинга, где жили родители:

— Прикинь?! Сказала, что я похож на щенка, жаждущего любви и ласки!!! «У меня ты её не найдёшь…» — перекривил Шилову, стоящую у меня перед глазами и никак не желающую покинуть мысли. — Мои заявления — идиотские, признания — глупые, а мечты — бредовые! Скажите, пожалуйста! Нынче открытость в признаниях — не в тренде, Малой. Ты, как найдёшь ту, которая покажется тебе той самой, не спеши ляпать языком всё, что на уме… Им, оказывается, такие заявления идиотскими кажутся!!! — сдувшись от всплеска эмоций, — сухо кивнул сам себе, отказываясь отступать от своего решения завоевать строптивого артдизайнера. — Ничего! Никуда она не денется! Пусть немного проветрится по Шотландскому Нагорью, подумает над своей убогой серой жизнью коренной москвички, а там я её встречу… номерок Веркин у Надежды взял… да и экскурсовода ей своего подкинул. Марк будет мне отчитываться за каждый шаг Шиловой.

— Ник… а может… может, ну, её?

Взглянув удивлённо на младшего брата, заметил, как тот стремительно сереет.

— Ты чё, Тим? Тебе плохо, что ли?

— Да, нет. Эээ…

— Да говори уже! Задолбал! Мямлишь, как девка на первом свидании! Слушай… как думаешь, Надежда не обманула? Номер Шиловой дала или свой? — засмеявшись над мрачным выражением лица брата, перестроился в третий ряд, вырулив из колонны машин, переходя на пятую скорость. — Не хотелось бы потерять время на то, чтобы наказать нерадивую бортпроводницу, вместо того, чтобы слушать гневные речи зеленоглазой ведьмы через… хмм… как считаешь, пару-тройку дней строптивой брюнетке будет достаточно, чтобы до неё дошло, что она по мне скучает?

С трудом сглотнув, бледный Тимоха, поразил меня своими блестящими глазами.

«… будто он… будто они…»

— Боюсь, у неё нет столько времени, — тихо прошептал брат, пытаясь проморгаться от накативших на глаза слёз. — Никита, твоя Вера умирает…

«Умирает… умирает… умирает…» — звучало, словно эхом в моей голове одно единственное слово, погрузившее мозг в заторможенное состояние непроглядного, будто туман, сознания.

Слыша визг тормозов, громкий сигнал машины, которая чуть врезалась в нас сзади, проклятия младшего брата, никогда не шутившего такими вещами раньше, чтобы я сейчас мог надеяться на злой юмор малого, понимал, что падаю в пропасть.

— Что ты сказал?!

— Что я — тупой дебил! Совсем головой не подумал! Не место и не время…

— ПОВТОРИ!!!

Мне понадобилась пара предложений от Тимофея, чтобы развернуть «Volvo» против потока машин, и рвануть обратно в Эдинбург, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, по пути пытаясь вызвонить Шилову, телефон которой продолжал безразлично повторять одно и то же: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Повторите попытку позже…».

Когда «Volvo» остановилось напротив Эдинбургского замка, с которого обычно начиналась экскурсия Марка, именуемая многими «Королевской милей», моё сердце само было готово остановится на хрен. Ужасные мысли лезли в голову, как всегда бывает, когда ситуация оказывается на грани конкретного страха, перерастающего в настоящий ужас.

— МАРК! МАРК! — давний знакомый стоял возле какой-то блондинки, недовольно жестикулируя руками, резко поворачиваясь на окрик.

— Ник! Ну, ты и подложил мне свинью, Сибирский Орёл! Неужели не мог сказать, что…

— Где она?! Где Вера?! Что с неё?! Ей стало плохо?!

— Это, по-моему, тебе плохо, друг!

Усмешка Марка, его рисование перед девушкой меня взбесило. Схватив знакомого за грудки, встряхнул, грозно прорычав:

— ГДЕ МОЯ ВЕРА?!

— Спокойно… она не захотела экскурсию в Эдинбурге. Попросила меня довести до ближайшего проката машин, а куда эта мрачная дамочка направилась дальше — понятия не имею.

— Адрес говори.

— Чего?

— МАРК, ЧТОБ ТЕБЯ! АДРЕС САЛОНА ПРОКАТА МАШИН ГОВОРИ!!!

Тимофей нервно переступал с ноги на ногу, озираясь по сторонам, явно переживая о разборках с представителями власти, до которых не дошло, благодаря быстро сориентировавшемуся Марку, продиктовавшему мне грёбанный адрес прокатки.

Шилова Вера

«Вереск цветёт! Ты не можешь пропустить это зрелище, Вера!» — уговаривала себя, мчась на машине, которую взяла напрокат за триста фунтов в предложенном пареньком салоне.

До самого глубокого озера Шотландии оставалось двадцать километров, когда меня стола бросать то в жар, то в холод. Общее состояние организма и так было не слишком радужным после приземления, так как я прекрасно понимала, что больше никогда не увижу Никиту, а тут ещё и дышать стало совсем тяжко.

— Я всё правильно сделала! — успокоила сама себя, вцепившись в руль двумя руками.

Действительно, в том, что Смерть, куда бы там она не забирала души умерших, придёт за мной не при Орлове — только радовало. Ни к чему миллионеру такие эмоциональные переживания!

«Ты много на себя берёшь», — хмыкнула про себя, покачав головой, запивая ещё одну таблетку минеральной водой, чего, в принципе, делать нельзя. — «Может, он уже и знать забыл о чокнутой пассажирке «первого класса»! Сидит себе, где-нибудь, очередную блондинку обнимает…»

— Ну, и прекрасно.

Настроение пропало окончательно.

«Надо отвлечься!»

Опустив стекло красной «Бентли», глубоко вздохнула майский воздух сырого климата, наслаждаясь его насыщенным кислородом.

В Эдинбурге мне не понравилось.

Лишь спросив о поре цветения вереска, я удивилась ответу гида, уверенная, что в конце мая такого явления точно не может быть. Везде, где я читала о символе скудной природы Шотландии, указывалось, что цветение вереска приходится на июль-август.

Тут же отказавшись от экскурсии по загазованному двухъярусному городу — былой столице суровых горцев, вырвалась на просторы цепи озёр, располагающихся здесь в огромном количестве.

Известный всем принцип: «Природа не терпит пустоты», здесь, в Шотландии, проявился наиболее ярко. То, что разновидности вереска присутствуют в нагорной местности, было понятно изначально, а вот то, что пора цветения каждого из них происходит в разное время,