— Я не знаю, почему я сказал это, Регина. — В голосе Дэна прозвучало искреннее недоумение. — Это, право, так — я даже не знаю, какое подобрать слово, — странно, что нас влечет друг к другу.

Откровенность. Как это мило и необычно. Регина улыбнулась, посмотрела на Дэна и увидела, что глаза его сияют такой же ослепительной синевой» что и воды озера.

— Спасибо, — сказала она.

— За что?

Регина набрала в грудь воздуха.

— За то, что вы не играете в игры. Я ценю вашу честность.

Он негромко засмеялся:

— Да, я прямолинеен. Что есть, то есть. Да и вы тоже.

Кто-то переключил радио на другую станцию. Божественный голос Селин Дион нежно запел песню о любви.

Дэн придвинулся ближе.

— Регина. — В голосе Дэна звучало отчаяние, словно и в его душе шла борьба. — Я без конца твержу себе, что не стоит этого делать, но мне все время хочется обнять тебя. Я просто не в силах сдержаться. — И, словно иллюстрируя свои слова, он положил руки ей на плечи и обнял уверенным, собственническим движением.

Дрожь первобытного желания пронзила тело Регины, как зарница летнее небо.

Это противоречило здравому смыслу, это было неблагоразумно, но жар, охватывавший ее от близости этого мужчины, не имел никакого отношения ни к здравому смыслу, ни к благоразумию. Она медленно повернулась к нему. Взгляды их встретились. Окружающий мир для них исчез.

— Дэн... — Регина задыхалась, сердце ее отчаянно билось, кровь шумела в ушах.

И вдруг она оказалась в его объятиях.

— Регина, — прошептал Дэн, и его горячее дыхание пощекотало ей щеку.

Она уткнулась лицом ему в шею, боясь поднять на него глаза, зная, что если поднимет, то он неизбежно поцелует ее. А если он поцелует ее так; как в прошлый раз, то искры, пробегающие между ними, разгорятся в настоящее пламя, и они начнут обниматься, как пара подростков, на глазах у всех его сотрудников.

Сотрудники.

Расследование.

Глаза Регины были закрыты, и опьяняющий запах его тела окружал ее, но она нашла в себе силы высвободиться из объятий Дэна. Какое-то мгновение она едва могла сохранять равновесие, но потом заглушила желание, которое мешало ей твердо стоять на ногах.

Она позволила себе некоторую насмешливость в своем тоне:

— Не могу не задать себе вопрос: а в какой степени все это... — тут Регина сделала неопределенный жест, — связано с тем, что я провожу расследование? — И она затаила дыхание в ожидании его ответа.

Чувственные губы Дэна скривились.

— Это никак не связано с вашим — то есть нашим — расследованием.

В его ответе прозвучало раздражение, и Регина сразу насторожилась. Какая-то ее часть жаждала поверить Дэну; но другая часть, та, что и делала Регину хорошим следователем, верить отказывалась. Такой мужчина, как Дэн, — привлекательный, влиятельный и богатый — не может влюбиться в такую, как она.

— Мне пора уезжать.

Дэн сунул руки в карманы.

— Пора? Но ведь еще только четыре часа.

Неужели в его голосе действительно прозвучали умоляющие нотки или ей это только показалось? Железной рукой Регина вырвала жалость из своего сердца и, отвернувшись от Дэна, принялась искать сумочку. Она не хотела — была не в силах — смотреть на него.

— Извините, — прошептала она, старясь быть, как всегда, вежливой, — но меня ждут дела.

На сей раз Дэн не пошел вслед за ней.

— А я думал, вы останетесь подольше. Мы могли бы обсудить все новые идеи, которые появились у вас в ходе расследования... после того, как все разойдутся, разумеется. — Его низкий голос звучал проникновенно, он словно тянул Регину обратно. — С восходом луны на озере так красиво!

Соблазняет.

— Спасибо, но я не могу.

Регина двинулась прочь... и споткнулась о большой термос со льдом, который кто-то очень неудачно поставил прямо у нее на пути.

Дэн в мгновение ока оказался рядом, и его сильные руки подхватили Регину за секунду до того, как она должна была со всего размаху вмазаться носом в красное дерево веранды. Образовав клубок перепутанных конечностей, оба они повалились, покатились и в результате оказались под одним из столов, прижатые друг к другу настолько тесно, насколько это возможно для полностью одетых людей.

Опомнившись от первого потрясения, Дэн принялся хохотать. Регина попыталась было высвободиться, но он, крепко обняв, удержал ее на месте.

— Пора бы уж мне привыкнуть, — выговорил он сквозь смех, — что пребывание рядом с вами чревато сюрпризами.

— Нечестно обвинять меня в этом! — возмутилась Регина, тщетно пытавшаяся не обращать внимания на сладостный трепет, пронизывавший все ее существо.

Дэн притянул ее еще ближе к себе, так что груди ее прижались к его мускулистой груди. Регина вся горела.

— Дэн...

— М-м-м? — Он ловко повернулся, и Регина оказалась лежащей прямо на нем. Она дернулась, когда ощутила, что нечто твердое, скрывающееся под джинсами Дэна, уперлось в ее бедро, в коротенькие шортики ее комбинезона, и она сквозь ткань ощутила всю силу его возбуждения. В панике Регина повторила:

— Мне правда уже пора.

Дэн немедленно выпустил ее, и Регина на четвереньках выползла из-под стола.

Дэн посмотрел на нее долгим взглядом.

— Останьтесь. Я прошу вас.

Ах, как Регине хотелось остаться! Но пока расследование не было завершено, она не могла себе этого позволить. И Регина отрицательно покачала головой:

— Мне нужно еще доделать кое-какие дела, кое с кем встретиться. — Голос ее звучал легкомысленно, но сердце ныло от тоски. — Пока!

И, весело махнув рукой, она поспешила прочь. Свои чувства надо обуздать — и как можно скорее.

Солнце нещадно палило, обещая еще один жаркий день, когда Регина проснулась. Проснулась с волнующим, неспокойным ощущением: чутье ей подсказывало — что-то обязательно должно было сегодня произойти. А она с тех самых пор, как начала работать в «Стэйтсайде», научилась прислушиваться к своим предчувствиям и доверять своей интуиции. Грядет переломный момент во всем этом деле. Она просто знала это, и все.

Регина торопливо вбежала в офис, кивком поздоровалась с Барбарой и, заскочив в комнату отдыха и выпив там стаканчик кофе, уселась за свой рабочий стол.

После двух часов тщательного изучения исков и энергичного названивания по телефону появилась первая зацепка. Когда Регина попыталась отследить чек на сумму в семь тысяч восемьсот долларов, выписанный по исковому заявлению за аварию на шоссе 1-35, и позвонила по указанному в иске номеру домашнего телефона, то оказалось, что проживающий здесь человек ничего и не слышал ни о какой аварии, да и носит другое имя. А номера, указанного в качестве рабочего телефона, вообще не существовало.