Русскому летописцу начало истории было «задано» как общеславянское: Кирилл и Мефодий создавали язык для всех славян, а не только для мора-ван на Дунае — русский летописец осознавал это, ибо и сам пользовался письменным «словенским» языком и переведенными на этот язык книгами. Это были не только библейские книги, но и греческая «Хроника» Георгия Амартола. Однако ни в Библии (в «Таблице народов» мира), ни в греческой хронике, в том числе в космографическом введении, использованном летописцем, славяне не упоминались. История, свидетелем которой был сам летописец, обязывала его искать истоки славянства в древности: ведь славяне были таким же народом (по-древнерусски — «языком»), как греки или евреи, им также было известно Священное писание, переведенное Кириллом и Мефодием. Значит, они, как и другие народы, должны были получить свой язык после вавилонского столпотворения, и к ним, как и ко всем 72 народам мира, упоминаемым Библией, должен был прийти свой апостол. Об апостолах славян свидетельствовало уже «Сказание о преложении книг на словенский язык»: то были апостол язычников Павел и его ученик Андроник. Павел проповедовал в Македонии (родом из столицы Македонии Солуни — Фессалоник были Кирилл и Мефодий). Андроник стал епископом в Паннонии — римской провинции, которую колонизовали в начале своей истории славяне, а на рубеже IX и X вв. захватили венгры (летописные угры, см. в главе VI).

Опираясь на свои источники, летописец без труда мог найти место для начального периода истории славян на Дунае. Он обнаруживает это место для древних словен в перечне балканских стран и языков, заимствованном из Хроники Георгия Амартола: «Япиронья (Эпир), Илюрик, Словене, Лухития (Лихнид, впоследствии Охрид в Македонии, один из древних центров славянской книжности), Анъдриокия (область на побережье Адриатического моря)» (ПВЛ. С. 7) и т. д. Иллирия, или Иллирик, — историческая область на Балканах и Дунае (частью Иллирии была Паннония), куда действительно доходил Павел. Таким образом, данные славянского «Сказания» и греческой «Хроники» были согласованы и было определено географическое положение древних славян в мире цивилизации. Выше говорилось, что через несколько пассажей в том же космографическом введении летописец пересказывает библейский миф о вавилонской башне и разделении языков, утверждая, что «от сихъ же 70 и 2 языку бысть язык словенеск, от племени Афетова (Иафетова), нарци, еже суть словене» (ПВЛ. С. 8). Традиционно предполагали, что имя «нарци» относится к жителям римской провинции Норик, располагавшейся выше Паннонии (и Иллирии) на Дунае.

Здесь монах-летописец должен был ориентироваться на библейскую традицию. В библейской «Таблице народов» (книга Бытия, глава X) перечисляются народы — потомки сыновей Ноя. Каждый народ упомянут там дважды: один раз — в генеалогическом ряду среди потомков первопредка, второй — в конкретном историко-географическом контексте. Этой системе и следовал летописец, найдя для славян географическое место среди перечисленных Амартолом античных провинций на Дунае, а затем указав, что они от «племени Афетова». Главной координатой начальной славянской истории был Дунай.

Собственно история славян начинается не с вавилонской башни — это еще общее мифологическое прошлое, эпоха творения мира, а с тех пор, когда по прошествии «многих времен» славяне «сели на Дунае, где ныне (то есть во время составления летописи. — В. П.) Угорская (Венгерская) земля и Болгарская земля». Русский книжник — летописец хорошо знал, что Болгарская земля, давний сосед Русской земли на пути из варяг в греки, издревле заселена славянами: оттуда на Русь приходили книги, писанные последователями Кирилла и Мефодия. Угорская земля была завоевана уграми-венграми на рубеже IX и X вв., когда Русская земля с центром в Киеве уже существовала. Об их походе напоминало урочище Угорское под Киевом, где венгры ставили свои шатры во время похода на Дунай в конце IX в. Венгры были не первыми степняками, которые стремились к Дунаю из Восточной Европы. Летописец знал об этом из хроники Амартола.

Разные объединения гуннов, затем болгар, бежавших от хазар, авары, наконец, венгры обрушивались на дунайских славян с VII в. — начиная с царствования византийского императора Ираклия. Летописец не знал, когда славяне появились на Дунае, и не это интересовало его в начальной истории славян. Важнее было, что именно дунайским славянам дана была письменность — та самая, которой пользовался и летописец. Кирилл и Мефодий были призваны славянскими князьями на Дунай, в Великую Моравию. Это древнее славянское государство объединило многие славянские племена: собственно моравов, чехов и даже часть ляхов (поляков), среди которых было объединение полян. Это многое объясняло первому русскому историку, ведь в Киеве тоже жили славяне, которых звали поляне, а значит, и им была дана та грамота, которой пользовался летописец. Тема единства славян, которых объединяли общие культурные традиции и общие исторические события (в том числе нашествия степняков), волновала летописца, ведь Русская земля была на восточной окраине славянского мира, на границе с бескрайней евразийской степью.

Современных историков волнует в славянской истории то, что не было доступно их древним предшественникам: когда сформировались славяне и откуда они пришли на Дунай. В научной литературе до сих пор распространены версии о происхождении славян, близкие средневековой летописной; популярны и представления о прародине славян прямо на Дунае (Трубачев 2002). Между тем само имя «Дунай», известное всем славянам (и балтам), позволяет многое понять в их предыстории. Это имя было заимствовано славянами у германцев-готов; те прорвались к Дунаю с севера, из бассейна Вислы, в III веке н. э. и узнали имя реки «Данувиус» у местного кельтского и романоязычного населения.

Почему Дунай был вожделенной целью тех, кого в античной традиции принято было называть варварами? Река отделяла античные Балканы от варварской Европы: по Дунаю шел лимес, укрепленная граница Римской империи, через которую стремились прорваться «варвары», ведь на самой границе и за нею были древние города и концентрировались богатства, накопленные цивилизацией. Рим должен был воевать с готами на Балканах, но о славянах римляне не знали: в бассейне Вислы обитали некие венеты, о которых писал еще Тацит: они отличались от германцев и степняков — сарматов, но славянами или словенами себя не называли. Лишь в VI в. готский историк Иордан поведал, что венеты стали называться склавинами и антами.

Первое достоверное упоминанием о славянах/склавинах связано у Прокопия (Прокопий VI, 14) с рассказом о походах германцев на Дунай. Около 512 г. герулы потерпели поражение от лангобардов: одни из них заселили «иллирийские земли», другие не решились форсировать Истр и, пройдя через «все племена склавинов», миновав пустынные области, пришли к вар-нам, затем — к данам (дакам) (ср.: Свод, т. 1. С. 177), к ругам, которые вместе с готами уже переселились в Италию, и, наконец, получили разрешение императора Анастасия перейти Истр и «поселиться вместе с римлянами»[39]. Итак, к рубежу V и VI вв. склавины обретались к северу от Дуная.