— Ну? — настойчиво поторопил он. Я решила не спорить, послушно попыталась поймать мгновение и насладиться им. Возможно, у меня бы что-нибудь даже вышло, не испорти все нетерпеливый эва.

— И улыбнись наконец. Напоминаешь моего брата.

И весь мой возможный оптимистичный настрой улетел в пекло.

— Что?

— Ксэнар точно с таким лицом все время ходит. Словно веселиться — это сложная наука, которой он не обучен… а ведь когда-то его даже рассмешить можно было. И куда все девалось? — Сэнар сокрушенно покачал головой.

— С ним что-то случилось? — полюбопытствовала я, ожидая услышать какую-нибудь душераздирающую историю о том, как развеселившегося царя чуть не съело какое-нибудь болотное чудовище. Как самому Ксэнару удалось сбежать, а вот его чувство юмора спастись не смогло.

— Случилось, — кивнул Сэн. — Жена умерла.

— О… — Я сбилась с шага. Стало стыдно за свои глупые мысли.

Что в таких случаях принято говорить, я не помнила. Чужое горе для меня всегда было худшим наказанием.

Я не имела представления, как со своим справиться, что уж о чужом говорить…

Эва не ждал от меня никаких банальных слов сочувствия.

— Я расскажу. Об этом все знают, и ты должна. — Чуть придержав меня за локоть, позволяя своей энергичной племяннице вырваться вперед еще на несколько шагов, он тихо заговорил: — Нэна умерла родами, когда Агнэ было четыре. Брат ждал сына, наследника. Не дождался. Ребенок родился мертвым.

— Он ее очень любил? — неловко спросила я. Мертворожденные дети, выкидыши и прочие трагические завершения беременности во дворце случались нередко. Утонченные аристократки, затянутые в корсеты, казалось, даже ночью, с трудом могли разродиться. И ни один лекарь не был в состоянии побороть природу… Вероятно, лекари эва также не были достаточно сильны.

— Нет. Они женились по велению рода1. Такое случается редко, но, если повеление было озвучено, его уже не оспорить.

— Даже царю? — недоверчиво уточнила я.

— Даже царю. Предкам не перечат, — подтвердил эва. И цинично добавил: — Повеление предков оказалось для всех нас большой удачей.

— Это в каком смысле?

Сэнар странно покосился на меня, словно раздумывая, стоит ли со мной совсем уж откровенничать. После недолгих размышлений пришел к выводу, что все же стоит.

— Пожалуй, тебе будет полезно узнать… Человеческие девушки бывают излишне легкомысленными, из-за этого случаются большие проблемы, — сказал он. Слова его мне не очень понравились, но продолжил Сэнар раньше, чем я успела возмутиться. — Мы сильно привязываемся. Со временем связь в паре становится лишь крепче… Ксэнара спасло то, что Нэн он не любил, иначе, лишившись царицы, в скором времени мы могли потерять и царя.

— Все так серьезно? — пораженно пробормотала я.

— Не думаю, что ты сможешь представить насколько. — Сэн внимательно посмотрел на меня. — Но прошу, будь осторожной в общении с эва. В отличие от людей в чувства мы не играем.

Об особенностях местных жителей, в частности об их болезненной привязанности, я слушала с ужасом. И то, что Сэн не считал все это чем-то плохим, поражало меня больше всего. Для эва нездоровая привязанность, даже зависимость от партнера, была нормой, они умудрялись как-то с этим жить…

И не просто жить, но даже создавать семьи с залетными представителями человеческого рода.

— Хотя с людьми сложно, — признался Сэнар. — Время очень часто убивает вашу любовь.

— Случается, — вздохнула я. — А можно вопрос?

— Задавай.

— Если у вас такая… особенность, то зачем вы рискуете и связываетесь с людьми? Не безопаснее ли было бы держаться от нас подальше?

Сэнар пожал плечами.

— Это полезно. Дети от межвидовых союзов сильнее и выносливее. И не так подвержены нашим неприятным слабостям.

— Не так привязчивы?

— И это тоже. — Он улыбнулся. — Тебя ведь что-то еще беспокоит?

Я не нашла причин таить свои переживания. Раз уж он такой дружелюбный, общительный и готовый все мне объяснить… что ж, пусть объясняет.

— Я не понимаю, как ваш царь мог так просто доверить мне Агнэ. В смысле, раньше, конечно, я была очень располагающей, люди меня любили, но… но как можно так просто вверить свою дочь в руки незнакомой девицы?

— Думаешь, нельзя?

— Нет, — решительно рубанула я. — Особенно после того, что вы мне рассказали.

— Ты пыталась спасти Агнэ от насыти. Да, поступок в высшей степени глупый и бессмысленный, вас бы обеих съели. Но ты рискнула, хотя могла сбежать.

— Насыть это которую обезглавили?

Сэнар кивнул.

Я неопределенно пожала плечами. Могла сбежать и даже хотела… вот только с чувством самосохранения у меня были явные серьезные проблемы. И только бешеное везение все еще не позволило мне распрощаться с жизнью…

— Агнэ всегда была энергичной. Излишне любопытной, неоправданно безрассудной… — Эва вздохнул. — Вся в отца.

— Непохоже, чтобы царь позволял себе необдуманные поступки, — осторожно заметила я.

— Статус обязывает. Знала бы ты его в детстве. — Сэнар рассеянно улыбнулся, но долго вспоминать прошлое себе не позволил. — Впрочем, речь не о нем. Ни одна… как вы их зовете… гувернантка? Ни одна гувернантка не продержалась рядом с Агнэ дольше полугода. Она сбегает из-под их присмотра, досаждает мелкими проказами, не слушается.

— Она не похожа на избалованного ребенка, — пробормотала я, подозревая, что эва пытается меня запугать.

Оказалось, Сэнар так своеобразно предупреждает.

— О нет. Это не про Агнэ. Просто каждая ее… гувернантка подбиралась Ксэнаром для будущей царицы. Для той, кем была его жена и кем, по мнению моего невнимательного брата, надлежало стать его дочери. Ксэнар не хочет видеть, как много девочка взяла от него, и совершает множество ошибок.

— Ну так открыли бы ему глаза на правду.

Эва становилось все больше, Сэн неотрывно следил за плывущей среди живого потока племянницей и не находил возможности посмотреть на меня. Потому его театральный вздох, не подкрепленный страдальческим взглядом, почти не произвел на меня впечатления.

— Знала бы ты, сколько раз мы ссорились из-за этого. Ксэнар не желает видеть очевидного.

Болотный царь не выглядел как тот, кто умеет ссориться, он даже не очень походил на эва, способного повысить голос… зачем такие сложности, если можно просто жутко глянуть, не тратя силы на ругань? Но его брат утверждал, что в Ксэнаре много эмоций и чувств, которые он порой даже демонстрирует. Говорил об этом Сэн с такой уверенностью, что сомневаться в правдивости его слов было почти невозможно.

— И чем я могу помочь? — За рукав рубахи Сэнара я все же ухватилась, чтобы меня не отнесло в сторону от эва и не закружило в суетливом потоке.