Такер смотрел на стоящую перед ним красивую женщину и пытался разглядеть в ней перемены. Может, когда она все вспомнила, она стала другой? Но нет, Эмма по-прежнему оставалась ранимой, невинной и, очевидно, сейчас думала о сестре, а не о себе.

Такер подошел к ней и, поддерживая за локоть, усадил ее в кресло-качалку.

— Давай поговорим о твоей сестре, — предложил он, садясь на кровать напротив Эммы, почти касаясь коленями ее колен.

— У нее могут быть неприятности, да? — Эмма смотрела на него умоляющим взглядом, в надежде, что он успокоит ее.

— Давай разберемся сразу. Как ты думаешь, почему твоя сестра подбросила близнецов сюда, а не оставила их с тобой?

В глазах Эммы появилась боль.

— В сообщении на автоответчике она сказала, что хочет, чтобы я была свободна и жила своей жизнью. Мне кажется, она всегда чувствовала себя обузой и не знала, как с этим быть. Мама работала секретаршей и оставалась на службе допоздна. Джози была со мной. Когда мама умерла, Джози было всего тринадцать…

Сопоставив все факты, Такер выяснил, что Эмме сейчас двадцать пять. Похоже, на ней лежало слишком много обязанностей. Может, амнезия и в самом деле стала защитной реакцией, передышкой от забот?

— Она наверняка знала, как ты относишься к близнецам.

— Я думала, что да. Но, может, я и ошибалась. Может, она решила, что для меня они такая же обуза.

— А Джози работала?

— Да. Но у нее не было постоянного места, потому что профессии у нее нет.

— Почему ты решила, что она в Сторквилле?

— Я нашла газету с сообщением о вакансии в центральном магазине. И оно было подписано мужским именем.

— Что-нибудь еще было? Может, какой телефон.

— Нет. Она нарисовала сердечко, а в нем имена «Джози» и «Джек».

— Ты думаешь, он и есть отец детей?

— Я не знаю. Она никогда не рассказывала мне об их отце. — Эмма закусила губу. — И что станет с близнецами? Ханна — временный опекун, и она так привязана к ним. Но я их вырастила, и я их очень люблю…

Хоть Такер и старался оставаться бесстрастным и объективным, сейчас он не мог удержаться. Он взял руку Эммы в свою, видя, как на ее глазах появляются слезы.

— Сейчас только ты их ближайшая родственница, Эмма. Да, Ханна привязалась к ним, но она сама понимает, что ее опекунство временное. Она, конечно же, будет рада видеть их счастливыми и отдаст их тому, с кем они и должны жить. Правда, будет много волокиты с бумагами, но я постараюсь помочь чем смогу.

Из глаз Эммы покатились слезы.

— Что с тобой? — заботливо спросил Такер.

— Я никогда даже не думала, что мы так оторваны от мира на своей ферме. Я никогда не знала, что такое быть частью общества, когда окружающие заботятся о тебе. У меня всегда была только Джози, а потом Колл. Но за эти два месяца с тобой, Джерти, Ханной и всеми остальными я почувствовала себя частью большой дружной семьи.

Такер понял, что Эмма собирается сказать. Она вела разговор к тому, что ей пора вернуться домой.

— Не думаю, что тебе стоит уезжать именно сейчас, так скоро. Сначала мы позвоним твоему доктору, я хочу, чтобы ты с ним поговорила. Тебе не стоит оставаться сейчас одной где бы то ни было. Что касается близнецов, то, как ты и сказала, тут полно людей, которые смогут о них позаботиться. Да и Ханне наверняка будет легче расстаться с ними, если предоставить ей возможность изредка видеть их. Уверен, тетушка Джерти тебе поможет. А если ты будешь жить у меня, то тебе и не придется ни с кем расставаться…

— Жить у тебя?..

— Пока все не уладится. Как только ты назовешь год рождения Джози, номер страховки, номер машины — мне не составит труда найти ее.

— Правда?

— Если же она не хочет, чтобы ее нашли, потребуется немного больше времени. А ты поживешь среди людей, которые будут о тебе заботиться.

— Ты даже не представляешь себе, что такое воспитывать близнецов и во что они могут превратить дом. Ты действительно этого хочешь?

Из-за своей работы Такер нечасто находился дома, когда его Шэд был маленьким. Может, помогая Эмме заботиться о близнецах, он хоть как-то искупит свои прошлые грехи? Он не мог ответить на ее вопрос. Он не знал, что такое, когда в твоем доме живут две крохи. Но он чувствовал, что не должен отпускать Эмму сейчас.

— Именно поэтому ты и должна остаться, — заметил он. — Но нам нужно съездить в Седартон, чтобы ты дала мне фотографию Джози и всю необходимую информацию.

— Мне еще нужно оплатить счета, разобраться с работой, которая наверняка пришла, и позвонить куче людей, которые сейчас, наверное, теряются в догадках, куда я пропала.

Такер поднялся.

— Но сначала мы позвоним твоему врачу. — Эмма собралась протестовать, но Такер прервал ее: — Эмма, ради меня.

Эмма, казалось, взвешивала его предложение. Посмотрев на него, она улыбнулась.

— Ну, хорошо. Только если тебе нужно работать, я могу съездить в Седартон с Коллом.

Такеру такое предложение не понравилось.

— Лучше мне поехать с тобой. Я осмотрюсь, решу, что может помочь в расследовании.

Эмма кивнула. Потом ее губы расплылись в широкой улыбке.

— Такер, я помню, кто я такая! Ко мне вернулась моя прежняя жизнь. — И улыбка вдруг исчезла с ее лица. — Если бы мы только нашли Джози…

— Мы найдем ее, Эмма, я тебе обещаю.

И тогда он посчитается с этой девчонкой, которая заставила Эмму так страдать.

К дому Эммы вела аллея из сосен. Проехав вдоль нее, Такер подъехал к старому фермерскому домику, где выросла Эмма. Ему требовался ремонт, а амбар давно не мешало бы покрасить.

— Ферма большая? — спросил Такер.

— Около двадцати акров. Но мы сдаем землю, она приносит неплохой доход.

На пути сюда они даже не поговорили толком. Эмма побывала у врача. Тот настоял, чтобы она приехала немедленно, и посоветовал не перетруждаться, чтобы свести стресс к минимуму. Да уж, свести стресс к минимуму, когда не знаешь, что будет с близнецами, и неизвестно, найдут ли Джози.

Эмма сейчас волновалась уже оттого, что пришлось расстаться с близнецами, пусть даже на пару часов.

Они с Такером прошли к дому и открыли входную дверь запасным ключом Колла. Он сам хотел отвезти Эмму, но она объяснила, что лучше поехать Такеру. Колл пообещал находиться поблизости и присматривать за фермой в отсутствие Эммы. А Эмма в свою очередь пообещала, не стесняясь, обращаться к нему за помощью, если будет нужно.

Эмма вошла в дом. Почти все тут оставалось таким же, как до ее отъезда, если не считать кипы газет и писем. В доме было прохладно, и она начала дрожать.