Выругавшись на самого себя, Такер открыл дверцу микроволновки и увидел две порции ужина. Из-за него Эмма не поела и осталась голодной. Расстегивая жилет, он мучился мыслью, как же ему следует сейчас поступить. Но долго думать не пришлось — он нашел ответ.

Через несколько минут он достал старый поднос, налил два стакана молока, поставил две тарелки и пошел наверх.

— Эмма, — крикнул он у двери комнаты для гостей и услышал ее шаги. Через пару секунд дверь распахнулась, и Такер увидел удивленные большие глаза Эммы. Внутри у него что-то дрогнуло, на ней были та же самая фланелевая ночная сорочка и халат.

— Ты даже не поела, — пробурчал он.

— Я завтракала и обедала сегодня, — ответила Эмма, как будто защищаясь.

— Надо есть три раза в день, иначе у тебя не будет сил завтра утром.

Эмма скептически посмотрела на него.

— Такер, я в самом деле не голодна. И к тому же уже поздно.

Такер никогда не умел извиняться, ему трудно было сделать это и сейчас.

— Эмма, я сегодня просто… не хотел, чтобы ты беспокоилась за меня.

Она пристально смотрела на него, изучая, вглядываясь в самую глубину. Такер чувствовал ее проникающий взгляд и терпел, позволяя Эмме решать, прощать его или нет.

— Будем есть тут или спустимся вниз? — спросила она мягко.

— А ничего, если мы поедим в твоей комнате?

Эмма кивнула.

— Конечно. Я доверяю тебе, Такер.

Они сели на кровать и некоторое время ужинали молча.

— У тебя был трудный день? — наконец спросила Эмма.

Такер понял, что она подсказывает ему единственное возможное оправдание.

— Бывало и хуже, — ответил он, — но, кажется тот вор объявился снова. Не нравится мне, когда в Сторквилле происходят подобные вещи.

— Кто-то пострадал?

— Нет, к счастью, женщина в порядке.

— А она может его описать? — спросила Эмма с надеждой.

— Нет. Он снова был в чулке. Она лишь подтвердила слова тетушки Джерти, что он среднего роста. Но тут полно невысоких мужчин. Так что никаких зацепок по-прежнему нет.

Они закончили ужин, поставили тарелки на поднос. Такер поднялся и собрался уходить.

— Спасибо, что принес мне ужин. — Эмма тоже встала, чтобы проводить его. — На самом деле я все-таки действительно проголодалась.

Ее темно-рыжие локоны обрамляли лицо, соблазнительно спадали на ворот рубашки. Такер накрутил один из них на палец.

— Я не привык рассказывать кому-то о своем рабочем дне.

— Со мной ты можешь поговорить в любое время.

Она такая хорошая слушательница, умевшая полностью отдавать все внимание ему. И Такеру начинало казаться, что он в данную минуту единственный человек на земле и то, что он говорит, является самым важным. Помедлив, он понял, что, если сейчас же не уйдет из ее комнаты, они оба потом будут об этом жалеть.

Такер взял поднос и направился к двери. Переступив порог, он оглянулся.

— В следующий раз, если придется задержаться, я постараюсь позвонить.

Эмма улыбнулась ему, и Такер поскорее пошел прочь. Эта женщина перевернула его размеренную жизнь, и это в то же время начинало ему нравиться.

Выходные прошли быстро.

Эмму не удивило, что в субботу Такер ушел на работу почти на целый день — у него ведь очень много дел. Но когда он все воскресенье провозился в подвале, ей стало казаться, что он нарочно избегает ее. Или может быть, не ее, а те искры, которые проскакивают между ними, стоит им только приблизиться друг к другу. Он вышел только пообедать, когда она позвала его, а потом трудился до тех пор, пока не пришло время ложиться спать.

Иногда он вел себя, как закоренелый холостяк сторонился ее, не подпускал близко ни к себе, ни к своим делам. Но иногда… Порой она чувствовала, что ему нужно нечто большее, чем то, что у него есть. Больше, чем огромный дом, в котором он живет один. Его доброта и забота ломали тот образ железного, крутого парня, который он пытался создать.

В понедельник Эмма снова отправилась на работу в детский центр. После обеда, как только выдалась свободная минутка, она опять пошла к близнецам. Ее тянуло к ним, словно магнитом, и Эмма сама не могла объяснить, почему. Она боялась пропустить хоть одно слово, которое они пролепечут. Ей было интересно наблюдать, как быстро они все усваивают и учатся всему новому. Она чувствовала себя с ними очень уютно и легко, и ей казалось, что вот-вот, в следующее мгновение она вспомнит о том, кто она такая.

Сидя на полу, она забавляла близнецов коробкой сюрпризов. Эмма нажала кнопку, и выскочила голова собаки. Стеффи завизжала от восторга. Тут Эмма услышала звонок и мужской голос. Как ни странно, но он показался ей знакомым…

Повернувшись, она увидела спину светловолосого мужчины, одетого в джинсовую куртку. И когда он повернулся, голова Эммы пошла кругом. Ее руки дрожали, все вокруг завертелось и смешалось.

Тетушка Джерти суетливо собирала игрушки, разбросанные по полу.

— Что с тобой, детка? — Она подошла к Эмме. — Ты белая, как простыня.

— Я… — Эмме не хватало воздуха. — Я не знаю. Просто…

Мужчина сразу же узнал Эмму и подошел к ней, широко улыбаясь. Эмме казалось, что ее голова сейчас взорвется, особенно когда он спросил:

— Эмма, где ты была все это время? Я тебя повсюду искал.

Колл. Колл Свенсон.

Внезапно перед ней засиял целый мир ярких красок, четких картин прошлого. Она даже не могла удержать их все в голове. Одна мысль тут же перебивала другую. Потом она взглянула на Стеффи и Сэмми и поняла, почему ей было так хорошо с ними. Это ведь ее родные племянник и племянница!

— Эмма, поговори со мной, дорогая, — тетушка Джерти села рядом с ней.

— Я вспомнила! Я все вспомнила! Стеффи и Сэмми — мои родные племянник и племянница. Только я до сих пор не знаю, куда Джози их забрала.

— А кто такая Джози? — спросила тетушка Джерти.

— Моя сестра. Она живет со мной. Она сказала, что отвезет детей на игровую площадку, и уехала, забрав и близнецов, и нашу машину. Она так и не вернулась. Только спустя несколько дней я получила от нее сообщение на автоответчике.

Колл в это время тоже сел рядом с ней и крепко обнял ее.

— Как я рад, что с тобой все в порядке! А чем ты тут занимаешься? Решила сделать новую карьеру воспитательницы?

Тетушка Джерти хлопнула его по руке, и он выпустил Эмму из медвежьей хватки.

— И как же тебя зовут? — спросила она Эмму.

— Моя фамилия Дуглас. Эмма Дуглас, — радостно ответила Эмма. — Надо позвонить Такеру.

Тетушка Джерти повернулась к Коллу.