Я взял билет до Ялты и удобно устроился на кресле у окна. Хорошо, что я приехал в апреле. Природа в Крыму расцветает, на улице тепло, а отдыхающих ещё нет. И очередей, в том числе на автобус, тоже… Благодать! Никто тебя не толкает, не суетится, не давит своими рюкзаками. Нет, в Крым надо приезжать не летом, а весной!

Когда автобус вынырнул из горного ущелья в небольшую и очень уютную Варнаутскую долину, я вдруг забеспокоился. Это место меня волновало с детства. Когда-то отец возил меня, ещё мальчишку, по этому же маршруту в Ялту, и тогда в Варнаутской долине я вдруг почувствовал резкий прилив сил, и мгновенное радостное чувство разлилось по всему телу. Надо сказать, что в те годы я весьма болезненно переносил длительные автобусные переезды. А по горному Крыму, изобилующему серпантинами – тем более. Не удивительно, что после каждой такой «экскурсии» земля уходила из-под ног и не хватало воздуха, чтобы восстановиться. А здесь, в Варнаутской долине, такой прилив сил и необыкновенная радость. К чему бы это? Но никакого разумного объяснения тогда я не нашёл.

По прошествии многих лет, уже будучи взрослым человеком, я много раз вспоминал тот случай. И конечно, это происходило каждый раз, когда проезжал это же место в горах. Варнаутская долина, чем ты меня так притянула?

Вот и сегодня, как только автобус миновал ущелье Сухой речки и я увидел знакомые очертания гор, сразу же вспомнился тот крошечный эпизодик из далёкого детства. Подумалось: «А ведь эту загадку я так и не разгадал…» И тут же созрело решение.

Я резко поднялся со своего места и по узкому проходу подошёл к водителю и попросил остановить автобус. Я вышел и махнул рукой – езжай!

– Но у вас билет до Ялты, – возразил водитель.

– Я остаюсь!

Когда автобус отъехал, я увидел на противоположной стороне шоссе остановку с мозаичным панно – бегущими оленями. А сверху надпись: «Резервное». Так называется село, ближайшее от трассы. И тогда я понял, что надо идти именно туда.

Шёл я минут сорок или час. Шёл не спеша, оглядываясь по сторонам и пропуская проносящиеся мимо легковушки. Пару раз водители притормаживали, мол, не надо ли подвезти. Но я отказывался. Мне некуда было спешить. В Ялту я уже не попадал, а для осмотра крошечного села времени было в избытке. Тем более я не представлял, что именно меня интересует, где находится тот источник, который однажды возбудил во мне такой прилив радости.

Час или два у меня ушли на то, чтобы исследовать Резервное и его окрестности. Крошечное сельцо, никаких достопримечательностей и ничего такого, что могло бы пробудить мой интерес. Я влез на гору, которая возвышалась над селом, и полюбовался оттуда Варнаутской долиной и открывающейся перспективой главной гряды Крымских гор. Красиво, но не более…

Я спустился в село и исследовал балку, по которой можно было дойти до перевала, за которым открывалось море. И, уже порядком уставший, вернулся назад, в Резервное. Здесь, недалеко от двух колодцев, я и заприметил небольшой цветущий сад. Он вклинивался в лес, которым были покрыты близлежащие горы, и, наверное, правильнее было бы его назвать частью леса с цветущими деревьями. Я не знал, что это за сорта – груши, алыча, абрикосы, мне было безразлично. Просто здесь было хорошо, и сразу же возникло желание устроить привал именно здесь.

Лёжа на траве мне представились картины с горными долинами, неприступными вершинами, где всегда гуляет ветер, а где-то внизу о грозные скалы бьётся синью далёкое море. Наверное, я уснул, ибо совершенно не слышал шаги приближающегося ко мне человека. А его слова были как гром среди ясного неба. Как он сказал: «Апрель – лучшее время…» И что-то ещё по поводу чаира. Шутник… При чём здесь чаир? Кстати, а что это вообще? Слово знакомое, где-то я его уже слышал…

Я поднялся, напоследок послав воздушный поцелуй ближайшему от меня цветущему дереву, набросил на плечи слегка примятую куртку и двинулся в обратный путь. Проходя колодцы, которые я уже видел прежде, обратил внимание на местного жителя, который набирал в вёдра воду. Я попросил напиться, а он безропотно согласился. Вода была холодная и очень вкусная. Поговорили с минуту ни о чём, и я пошёл дальше. В этот момент в голове всплыло: «В парке Чаир распускаются розы, в парке Чаир та-та-та-та весна…». Это же песня такая или романс старинный! Я почти не помнил слов, но начало всё же в голове вертелось.

Распускаются розы… Кстати, когда они распускаются? Но там, где я только что отдыхал, никаких роз не было и в помине. Шиповник был, только он ещё не цвел, а вот роз – не было!

Резервное осталось позади, а я шёл по уже знакомой дороге в направлении шоссе, желая вернуться домой, в Севастополь. Неожиданно мои размышления прервал горный орёл. Он сидел на высоком дереве, рядом с дорогой, и при моём приближении тяжело соскочил с ветки и, махая своими могучими крыльями, полетел куда-то в сторону. Наверное, ему оттуда, сверху, сейчас видна вся долина и узкая просёлочная шоссейка, по которой неспешно бредёт одинокий человек. Это – я, тот, который неожиданно для самого себя изменил планы, предпочтя Ялте и беседе с другом общение с Варнаутской долиной и её жителями. И если сейчас спросит кто, зачем я сюда явился, я не отвечу. Никаких «позывов» со стороны долины я не ощутил, и чувство радости, однажды меня посетившее, мне вторично не явилось.

На остановке я долго разглядывал мозаичных оленей. Автобуса не было, и я не знал, сколько времени мне придётся здесь проторчать. Неожиданно из-за ближайшего поворота вынырнул человек, явно направлявшийся на остановку. Скорее всего, это был местный житель, знавший расписание автобусов. Интуиция меня не подвела. Это был, действительно, житель Резервного. Именно тот высокий мужчина с рюкзаком, который так некстати потревожил мой сон в цветущем весеннем саду.

Мы поздоровались, как старые знакомые. И тут же я узнал, что автобус на Севастополь будет минут через десять. Алексей поинтересовался, понравилось ли мне Резервное. А я ответил в том духе, что долина очень красивая и те, кто живёт в ней, настоящие счастливцы. Он хмыкнул: «Так и есть». Но мне показалось, что Алексей хотел ответить по-иному. Впрочем, я ведь тоже хотел сказать другое…

В автобусе мы разговорились. И первым делом я напомнил ему слова из песни, в которой говорится о чаире. Алексей рассмеялся. Ему понравилось сравнение цветущего сада, где я спал, с розарием чаира из песни.

– Конечно, это разные места! – воскликнул он.

Я и без его слов это отлично понимал. Но мне было интересно знать, почему он обратился ко мне именно с этим.

– Чаир находится на Южном берегу, – сказал Алексей, – есть такой уголок в Мисхоре, точнее – в Гаспре.

И тут меня как прошибло: «Чаир!» Как я мог забыть! Действительно, там находится, точнее находилось, имение Чаир, принадлежавшее когда-то одному из великих князей династии Романовых. Кажется, его построил архитектор Краснов. Я долгое время интересовался биографией этого человека, и в моей памяти отложились многие факты его жизни. Среди них был и такой – связанный со строительством великокняжеского имения Чаир.