некоторое представление о том, как добраться до казарм. Пока я брожу, меня преследует шепот. «Слизь Ронаха» начинает казаться привлекательным местом, но потом я вижу, что люди отходят в сторону, обходя меня стороной. Почему они это делают? Я выпрямляюсь, когда понимаю. Они слышали о моей драке в яме.

У меня появилась репутация. Так лучше, чем беспокоиться о заговорах с целью убить или продать меня, и я приму всё, что облегчит прохождение через толпу.

Каким-то образом я добираюсь до прохода, где в окнах танцуют обнаженные женщины. Пять разных путей сходятся в одной точке. Это самое подходящее место, чтобы задавать вопросы.

— Извините, — говорю я старой даме с огромным горбом на спине.

Старые дамы милые.

— Отвали от меня, — рычит она.

Я отшатываюсь от её прогорклого дыхания. Солис, что с ней не так?

Я попробовала обратиться к следующему человеку, который посмотрел в мою сторону, к молодому человеку.

— Можешь подсказать мне…

— Не интересно, дорогая. Только что покувыркался.

Он грубо толкает меня и, шатаясь, проходит мимо. Через несколько секунд я закрываю рот, потирая грудь в том месте, где он ударил меня локтем.

То же самое происходит на протяжении нескольких последующих часов. Очевидно, моя репутация недостаточно хороша, чтобы Брумы выслушали мои вопросы, не говоря уже о том, чтобы ответить на них. Эти люди ужасны. И я не хочу никому угрожать, требуя ответов. Я не знаю, кто эти люди и какие у них могут быть связи. Мне вряд ли повезёт, если я случайно начну угрожать главарю какой-нибудь банды.

Я сажусь на выцветшую ступеньку и стараюсь не думать о том, что может попасть на мои брюки. Я смотрю, как шлюхи машут руками и танцуют в высоком здании напротив меня. Большинство из них, кажется, просто выполняют движения, как марионетки, их глаза пусты. Меня пронизывает жалость, когда я наблюдаю за их унылой рутиной. Что за жизнь. Но есть и те, кто, похоже, получает истинное удовольствие от того, что делает. Одна красивая женщина танцует в верхнем треугольном окне. Она привлекает желанные взгляды почти всех мужчин, проходящих мимо, и ревнивые взгляды почти всех женщин. Она периодически исчезает, вероятно, чтобы заняться тем, о чём мне лучше не думать.

Осознавая, что моя жизнь могла быть намного хуже, я проталкиваюсь обратно к «Слизи».

Я рывком открываю сломанную дверь. Она ударяет о стену и отскакивает назад. Лысый гигант смотрит на меня с места, где он разливает алкоголь. Я заглядываю в пыльный хаос. Волоски на шее шевелятся, когда я чувствую на себе взгляды людей, скрывающихся в тени здания. Я замечаю темно-русую голову Осколка и спешу к его столику.

— Осмотрелась? — спрашивает он, как только я сажусь напротив него.

Я киваю. Мне приятно чувствовать, что между нами завязывается дружба. Сомневаюсь, что здесь у меня будет много друзей. Возможно, он видит, что моё утро прошло не так, как планировалось, потому что он бросает на меня забавляющийся взгляд и делает ещё один глоток. Не знаю, как он может пить после вчерашнего.

Я колеблюсь и решаю поделиться с ним частью того, чем я занималась.

— Люди… сегодня не в настроении отвечать на вопросы.

Осколок улыбается, взбалтывая свой напиток.

— Знаешь, что самое лучшее во Внешних Кольцах?

Я качаю головой, а он опрокидывает напиток и ставит простой на вид кубок на стол.

— Люди обычно в настроении «стать побогаче».

Я следую за ним в комплекс. Я прошла этот путь уже несколько раз. Я уверена, что смогу самостоятельно вернуться обратно от двора шлюх. Намёк Осколка был чётким и ясным. Я думаю обо всех монетах, которые я украла у тех бандитов. В следующий раз я возьму с собой деньги. К тому времени, как мы возвращаемся, я улыбаюсь, решимость возросла.

Я втягиваюсь в непростую рутину. Непростую, потому что я ничего не добилась своими вопросами. Осколок был прав насчёт использования монет. Это заставляет людей слушать, но создаётся впечатление, что есть какой-то кодекс, запрещающий отвечать. А может, они чуют, когда кто-то не местный. Я точно чувствую, когда они местные. Мне начинает надоедать, что все считают, что я здесь «для того, чтобы покувыркаться», как они красноречиво выражаются. По моим расчётам, у меня осталось примерно полдня, пока мой моральный облик не рухнет, и я не начну использовать кулаки, дабы добиться результатов. Я не в Осолисе и не в замке. Во Внешних Кольцах совершенно другие правила, и я собираюсь начать играть по ним.

Ещё есть вуаль, хотя я не очень беспокоюсь по этому поводу. В деревнях Осолиса есть магазины тканей. Но в моём распоряжении была королевская швея, которая шила все мои одеяния. Я уверена, что она всегда ненавидела меня из-за тусклых цветов, которые я носила, желая слиться с толпой. Здесь я не видела ничего, что могло бы мне помочь. Ни ткани, ни магазинов одежды. Ничего. Может быть, мне придётся поискать в Средних Кольцах. Материал должен был быть подходящим: достаточно плотным, чтобы скрыть мои черты, но достаточно тонким, чтобы позволить мне видеть при дневном свете. Малир однажды принёс мне меховое пальто из лавки, так что я знала об их существовании.

Осколок прервал мои мысли.

— В прошлый раз Гнев прижал тебя, и я знаю, что, в конечном счёте, ты выкрутилась, но есть более простой способ.

Он ворчит, проходя через серию защиты, которую я только что показала ему. Последний бой против одного из людей Трюкача, Гнева, был самым трудным из всех, что у меня были. Он не был противным и ехидным, как другие бойцы, с которыми я обычно сталкивалась. После боя он подошёл пожать мне руку, развеселив скамейку Хейла. Я довольно сильно наслаждалась этим раундом.

— Ты собираешься поделиться своей мудростью или это секрет? — спрашиваю я, поднимая гирю над головой.

Тренировки становятся всё более интенсивными, по мере того как продолжается наш успех. Алзона видит монеты и полна решимости заполучить их. Полагаю, подъём боевого духа заставил всех автоматически работать немного усерднее. Кроме Льда, который до сих пор не даже не пропотел. Как ему удалось так долго протянуть в яме, я не знаю.

Осколок усмехается.

— Полагаю, я покажу тебе. Я жалею тебя, потому что в прошлый раз тебя было так легко побить.

— Неважно. Ты едва победил, — говорю я.

Он прерывает свою серию и пожимает плечами.

— Тебя подводит только одно, — говорит он и машет рукой Вьюге и Шквалу, подзывая их.

— Что? Что это?

Сомневаюсь, что это что-то очевидное. После первого боя я входила