В травмпункте, сделав рентген, врач объявил о том, что у Ани вывих запястья. К этому моменту отечность увеличилась, и даже малейшее шевеление пальцами давалось с трудом, вызывая острую боль. Под местным обезболиванием косточки в запястье вправили, после чего наложили на поврежденную область гипс. Калинин все это время внимательно наблюдал за всем происходящим, и от мысли о такой заботе в душе у Ани бушевала гамма чувств — от легкого стыда за беспокойство, доставленное этому человеку, до буйной радости от того, что предмет ее восхищения рядом с ней и ее судьба ему не безразлична. Присутствие майора придавало силы, и девушка изо всех сил храбрилась, ни издав ни звука во время всех малоприятных процедур, проводимых с ее многострадальной рукой. Врач, похоже, с  Калининым был знаком, называл его по имени-отчеству и старался быть более обходителен с пациенткой. Наконец, все манипуляции были окончены и ей позволили покинуть кабинет, опер же задержался еще на пару минут.

Аня сиротливо ожидала его в полутемном коридоре (в столь поздний час свет горел лишь в приемном отделении больницы, да в кабинете травмпункта), переминаясь с ноги на ногу, и мучилась вопросом о том, куда отвезет ее майор. Впрочем, все решилось неожиданно и вроде бы без ее участия. Уже в машине, дорогой, с кожаными сидениями и приятным запахом парфюма и сигарет, устроившись за рулем и повернув замок зажигания, мужчина бросил на нее короткий взгляд и произнес тоном, не терпящим возражений:

— Поживешь пока у меня, потом что-нибудь придумаем, — и, не дожидаясь ее реакции, переключил внимание на дорогу.

Ане показалось, что она вот-вот задохнется от охватившего ее восторга. Еще минуту назад она с трудом боролась с отчаянием от мысли о предстоящем расставании и даже не подозревала, какой кульбит сделает судьба.

Ехали они недолго, минут десять. Майор жил в новостройке, всего в двух кварталах от ОВД, и даже за этот короткий промежуток времени ему несколько раз звонили с работы для того, чтобы получить его согласие на выполнение каких-то выездов. «Скоро буду» — все так же кратко отвечал он своим подчиненным, и Аня ощутила себя еще более неловко, осознав, что отрывает человека от важной работы. Она молчала, уставившись в окно, боясь даже пошевелиться, чтобы не мешать ему своим присутствием.

Все в том же молчании они выходили из машины и поднимались на лифте.

— Проходи, —  бросил Дима, первым войдя в квартиру и включив свет в прихожей. Затем поставил сумку на открытую полку гардеробной и, не разуваясь, прошел вперед по коридору. — Здесь ванная, полотенца в шкафу, — легонько похлопал он по двери слева и направился дальше, — кухня, там комнаты. Будешь жить в этой, — махнул в сторону темного проема двери, — в шкафу-купе найдешь чистое постельное белье.

Аня нерешительно застыла посреди прихожей, затаив дыхание, следя за каждым его движением и кивая, словно заведенная кукла. Ох, наверное, и глупо она сейчас выглядит!

— Приготовь себе что-нибудь, — распорядился он, вернувшись в прихожую и остановившись возле входной двери, — в холодильнике и в морозилке пошарь, — и немного помолчав, добавил: — Утром после дежурства заеду в магазин.

Девушка лишь покивала, не в силах произнести ни слова, но когда майор шагнул за порог, не удержалась, робко позвала, в очередной раз напомнив себе о том, что необходимо называть его по отчеству:

— Дмитрий…  Андреевич. Спасибо вам.

Калинин внимательно на нее посмотрел и, кивнув, исчез за дверью.

Когда его шаги стихли на лестничной клетке, Аня защелкнула замки и на секунду прислонилась спиной к двери. До сих пор не верилось, что все это происходит с ней наяву. Еще сегодня днем она и помыслить не могла, что сможет оказаться так близко к предмету своих воздыханий, тем более, в его квартире. Аня даже ущипнула себя за щеку, настолько нереальным казалось происходящее. Может, она просто спит, а проснувшись, снова окажется в своей каморке малосемейки? Но нет, сон не рассыпался на сотни воздушных осколков, а боль в щеке была вполне реальной, впрочем, как и в руке. Все правда! Она здесь, в его доме! Она будет жить с ним!!! Пусть и временно…

Неожиданно Аня подскочила с места и пробежалась по квартире, в поиске окна, которое выходило во двор — так ей хотелось еще раз взглянуть на него! Таковое оказалось в кухне. В этот момент Калинин как раз вышел из подъезда и твердым шагом направился к своему авто, небрежно брошенному у тротуара. Прижавшись лбом к стеклу, затаив дыхание, Аня проследила за тем, как он сел в машину и через несколько секунд быстро выехал со двора.

— Какой же он красивый, решительный, — в очередной раз невпопад подумала она и невольно улыбнулась.

Немного осмелев после его ухода, Аня медленно прошлась по квартире. Большая, просторная, в две комнаты, и главное — вся обстановка в чисто мужском стиле и ни малейшего «следа» женской руки. В первой комнате, побольше, в глаза ей сразу бросился огромный телевизор, висевший на стене. Целый домашний кинотеатр! Аня в жизни таких не видела. Тот телек, который когда-то был в ее доме, по возрасту приходился ей ровесником и остался еще с тех времен, когда с ними жил отец. Но потом мать продала даже эту старину за бутылку водки.

Вдоль стены стоял мягкий угловой диван и стеклянный столик, на стеллаже возле входа музыкальный центр и стопка компакт-дисков. Аня протянула руку и взяла один из них, прочитала незнакомое и непонятное название «Depeche Mode» и только сейчас поняла, что разница между ней и майором огромная. Если брать только возраст — то, наверное, лет пятнадцать, а если принимать во внимание все остальное — то, вообще, непреодолимая. И если последний пункт смущал и настораживал, то первый — отнюдь нет, наоборот, привлекал в нем еще сильнее.

Благодаря разнице в возрасте Калинин казался ей настоящим мужчиной, смелым, сильным, решительным, каменной стеной, за которой можно было укрыться от страшного, безжалостного мира. Сопливые ровесники ее никогда не интересовали. Современные парни все меньше походили на лиц мужского пола — они следовали какой-то дурацкой моде на странные цветные прически и обтягивающую одежду «унисекс», вдевали в уши и носы серьги, учились на блогеров и целыми днями просиживали в креслах перед компами, снимая в Ютуб мудреные влоги про компьютерные игры. Аня никогда не смогла бы влюбиться в подобное «чудо». Другое дело — мужественный и серьезный «страж порядка», с которым свела ее судьба. А, может, действительно, это Судьба с большой буквы?

Потоптавшись на пороге и вернув диск на место, Аня направилась в другую комнату. Она служила майору спальней. Здесь так же было немного мебели — широкая двуспальная кровать у окна, тумба с электронными часами, шкаф-купе во всю стену и спортивный тренажер с гантелями. И никаких фотографий или других личных вещей, которые могли бы хоть что-то рассказать о личной жизни опера.

В этой комнате она заметила дверь, ведущую на просторную лоджию с комплектом плетеной мебели — столом и двумя креслами. Аня осторожно вышла на улицу и едва не задохнулась от восхищения. Вид на ночную Москву с высоты девятого этажа открывался просто восхитительным. Вокруг  новеньких многоэтажек, построенных здесь всего несколько лет назад,  расстилался сосновый бор, чуть дальше протекал канал, а уже по другую его сторону располагался не менее красивый жилой район.