— Ты ему дорого обходишься, — задумчиво протягивает Алиса, она вроде хочет пошутить, но хмурится, проскальзывая цепким взглядом по многозначным цифрам. — И парнишка явно хочет, чтобы ты об этом не забывала.

Я не могу спать, думаю то об одном, то о другом, то сразу о пятом. Но чаще всего возвращаюсь мыслями к симке для тайных встреч. Я так и не вставила ее в сотовый, хотя он попросил… Она лежит в моем кошельке, в самом узком и труднодоступном кармашке, куда можно пробраться только с чертыханиями. Но это слабенькая преграда. Я все равно не сплю, и чего стоит встать с кровати, достать ее и вставить в телефон? Наверное, он уже написал. Что именно? Или нет, еще рано или уже забыл, что говорил на пороге какого-то номера. А если все-таки написал…

Спи, Настя! Ради бога!

Я мучаюсь еще около часа, но потом все же проваливаюсь в беспокойный сон, который больше напоминает короткие перебежки между открытыми и закрытыми глазами. Часов в семь я начинаю собираться, чтобы вернуться в квартиру Леши и встретить его дома, как полагается примерной будущей жене. Тем более фрилансеру, на срочные рабочие дела не сослаться, да я и не хочу. Что я хочу, так приглядеться к нему внимательнее и понять, сколько правды в подозрениях Алисы на его счет.

Счет.

Счета.

Как раз они меня смущают. Это уж слишком прямолинейно и почти вызывающе, некрасиво до тошноты… У него был десяток других способов распечатать их, да и на кой черт их печатать в наш электронный век! Он правда специально? Чтобы не говорить в лоб, но ценник обозначить? Он покупает меня?

Бред, бред… И когда всё стало так запутано? Я со злостью сжимаю ключи от новой квартиры на Батальонной, которую с каждым днем ненавижу всё сильнее. Мне кажется, что именно с нее всё и началось. Леша оказался не тем парнем, которого рисовало мое наивное воображение, а на пороге подъезда незнакомец перестал был незнакомцем.

И мне боязно входить в него. Я боюсь столкнуться с Владиславом Игоревичем здесь, я не знаю, как отреагирую… Вернее знаю, но не могу точно прикинуть, будет ли моя нервная судорога сильно бросаться в глаза или ничего так, можно списать на жизненные проблемы. Проблемы с головой, как вариант.

Когда я ехала сюда на своей Kia, я даже несколько раз проговорила тестовые фразы вслух, чтобы проверить как мой голос звучит шепотом. Как сильно меняется и можно ли по нему меня узнать. По итогу я посмотрела на себя в зеркало заднего вида и одарила “комплиментом”, потому что никогда бы не подумала, что буду заниматься подобным в своей жизни. Кто вообще делает такое? Алиса права, у меня удивительный талант по лепке трешовой проблемы на пустом месте.

Ведь сколько женщин изменяют — тихо и мирно, со знанием дела, а одноразовые интрижки вообще не сосчитать. А я решилась на авантюру, которую заранее хотела обезопасить по максимуму, а вышло, что вышло. Мне домой страшно возвращаться и я теперь жду неприятностей каждый раз, когда делаю шаг от входной двери к лифту. Здесь настолько неприлично огромные квартиры, что на нашем этаже всего две квартиры.

Две!

Леши и его. Одна направо от створок лифта, другая налево. И еще выход на лестничную площадку, которой никто не пользуется. Может, как раз ей и надо воспользоваться? Найти выход из щекотливой ситуации, пока не включилась “пожарная тревога”.

Я открываю дверь подъезда электронным ключом и вхожу внутрь. С щелчком загорается освещение, показывая светлый коридор, ведущий к лифтовому холлу. А в кармане синхронно отзывается сотовый.

— Поменял рейс, — пишет Леша. — Буду раньше.

— Отлично! Как прошло?

— +1 контракт. Поздравишь примерного мальчика?))

— Посмотрим)

— Что значит посмотрим?

— Надо сперва проверить, примерный ты мальчик или нет)

Я не хочу вести эту переписку.

— А ты бываешь стервой! Ведь извелась без меня?)) Еще пару часов, крошка, и я рядом.

— Может, встретить? Я успею в аэропорт.

— Лучше будь дома. Голой.

— Посмотрим)

— Никаких посмотрим)) Мне уже даже чулки не нужны!

Теперь так будет всегда? Он говорит только о сексе. Или я так остро это воспринимаю, потому что не хочу его? Не хочу… Я впервые называю вещи своими именами и ежусь как от холодного ветра, чувствуя, как простые и честные слова отдаются глубоко внутри. Ведь, если не врать себе и не фантазировать насчет своего придавленного либидо, чтобы списать всё на разницу наших темпераментов, то картинка получается совсем неприятной. Отталкивающей.

Я буду спать с ним за деньги? Останусь с ним, чтобы мама осталась в клинике?

— Вы не нажали кнопку, — из мыслей меня вырывает низкий мужской голос.

Он наплывает со спины и заставляет позабыть обо всем вокруг.

— Лифт немецкий, но не телепат, — расслабленно шутит Владислав Игоревич, останавливаясь рядом.

Я киваю ему и чуть сторонюсь, будто несколько лишних сантиметров дистанции спасут дело. Он же наклоняется и нажимает кнопку вызова, не дождавшись моей реакции. Тут я ничем не могу помочь, я стою как вкопанная и не знаю, в какую точку мне лучше смотреть. И вдруг чувствую, как до меня добирается морской аромат его туалетной воды. Уверенно и необратимо. Я успела выучить каждый полутон и знаю, как именно он раскрывается на его коже, особенно на разгоряченной коже, как приятно им дышать глоток за глотком и как жалко смывать крепкий запах со своего тела после. Я бы хотела чувствовать его постоянно, как сейчас…

Непозволительные мысли уводят меня так далеко, что я на мгновение теряю нить происходящего. Как будто в сладком мираже можно спрятаться ото всех проблем. Но створки лифта раскрываются со звонким щелчком, и я прихожу в себя. Вспоминаю, что происходит именно то, чего я больше всего опасалась. Прямо сейчас происходит!

Владислав Игоревич тем временем входит в кабинку и останавливается у панели, где нажимает наш общий этаж. Значит, он запомнил меня, когда Леша знакомил нас. Помнит, что я невеста его соседа и поэтому подниматься нам на один этаж.

А больше ничего? Никаких других воспоминаний на мой счет?

Кажется, нет. Он коротко смотрит в мою сторону с немым вопросом, но следом уводит взгляд в пол, будто не хочет меня смущать. Наверное, в курсе, что от его хищного вида у девушек перехватывает душ, особенно у неуверенных в себе или у нестабильных идиоток, какой я точно являюсь. Я не доверяю себе и боюсь входить в лифт вслед за ним, ведь тогда мы останемся наедине в замкнутом помещении. Но мое поведение и так уже на грани нормы. Мою нервозность невозможно не заметить, я сама угадываю, каким ватным и слабым стало тело, а каждое движение выглядит смазанным и замедленным. Я с трудом делаю его и занимаю правую сторону кабинки.

А что еще делать? Черт! Я же вполне могла что-то забыть в машине и решить вернуться к ней. Стоило картинно хлопнуть себя по лбу и извиниться. И всё. Почему хорошая идея всегда приходит после?