— Здесь огромный сад, мистер Андервуд.

— Миссис Лайтли управлялась с ним одна, — восхищенно покачал головой старик.

— Неужели ей никто не помогал?

— Только Гектор. Сад был ее страстью.

— Ну, теперь он совсем одичал, им никто не занимается уже по меньшей мере год. Для садовника здесь уйма работы. Я не уверена, что у вас хватит сил справиться с таким запущенным садом в одиночку.

Мистер Андервуд оскорбленно поджал губы.

— Так я, по-вашему, недостаточно силен? — Проворно вскочив с кресла, он скинул куртку и согнул руки в локтях, играя бицепсами в рукавах рубашки. — Посмотрите-ка на мои мускулы. Они твердые как камень. Тверже скалы.

— Спасибо, мистер Андервуд.

— Нам столько лет, на сколько мы себя чувствуем, миледи. В душе я крепкий молодой парень.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, мистер Андервуд. Миссис Андервуд очень повезло с вами. Скажите, пожалуйста, она хорошо готовит?

Старик довольным жестом погладил живот.

— Моя маленькая женушка? Она славная женщина. А уж по части стряпни никто с ней не сравнится.

Миранда решила рискнуть. Отчаяние толкало ее на необдуманные поступки.

— Мы ищем кухарку, — сказала она.

Обветренное лицо мистера Андервуда расплылось в широкой улыбке, круглые щечки залились румянцем.

— Считайте, вы ее нашли, миледи. Миссис Андервуд накормит вас как положено, в лучшем виде. Она обычно готовила для миссис Лайтли, когда в доме ждали гостей.

— Так она хорошо знает дом?

— Ну да.

— А свободное время у нее найдется?

Старик энергично закивал.

— Ага. Времени у нее полно. Маленькие сопливцы уже взрослые, у них теперь свои карапузы подрастают.

Миранда мучительно соображала, как лучше поступить.

— Я бы хотела познакомиться с миссис Андервуд, — заявила она. — Хорошо, если бы она смогла прийти завтра и приготовить воскресный обед для нас четверых. Что же касается вас, мистер Андервуд, то давайте говорить начистоту. Здесь не сад, а настоящие джунгли, а вы, кажется, неплохо разбираетесь в садоводстве. Начните, скажем, подметать листья и готовить дрова для каминов, а я тем временем подыщу кого-нибудь еще… — она запнулась, подбирая слова — ей не хотелось обидеть старика, — для ландшафтных работ. Мне кажется, здесь пригодилась бы вторая пара рук. Как вы считаете?

Мистер Андервуд медленно кивнул. Он не вполне понял, что она имела в виду под «ландшафтными работами». Как бы то ни было, он любил колоть дрова и разжигать костры; мысленно уже представлял себе целые горы листьев.

— Я стану платить вам восемь фунтов в час, а вы будете работать на совесть.

— Ваши слова для меня точно сладкий пудинг с изюмом, миледи, — улыбнулся садовник.

— Зовите меня «миссис Клейборн», — поправила его Миранда.

— Миссис Клейборн, миледи.

Миранда вздохнула, решив махнуть рукой на причуды старика.

— Вы можете начинать работать с понедельника и не забудьте попросить миссис Андервуд прийти завтра, если она не против. Может быть, ваша жена захочет позвонить мне и обсудить детали.

Дэвид вернулся из кондитерской Кейт в превосходном настроении. Он бодро вошел в кухню, где Миранда жарила цыпленка, обхватил жену за талию и поцеловал в шею, отведя рукой стянутые заколкой волосы.

— Ты была права насчет кофе. Просто супер! И люди там приятные. Не понимаю, почему мы раньше туда не выбрались. Симпатичное местечко.

— Значит, тебе понравилось? — Миранда повернулась к мужу, облокотившись о печку. «Ага».

— Я немного поболтал с местными жителями, дал им парочку толковых советов, как вести дела. — Он озорно улыбнулся.

— О нет, Дэвид, скажи, что это неправда.

— Ну конечно, неправда. За кого ты меня принимаешь? Я что, похож на напыщенного осла?

— Надеюсь, что нет.

— Я перекинулся парой слов с Кейт, которая явно на меня запала. Там был еще полковник Пайк, мы поговорили с ним о войне. Все уже знали, кто я такой. Конечно, всех имен я не запомнил, но могу сказать, меня приняли с подобающим почтением. Кажется, совсем неплохо быть благородным владельцем поместья. Надо бы проводить здесь чуть больше времени. Я словно перенесся на пятьдесят лет назад в прошлое. И почему мы раньше не переехали за город!

— Эта Кейт — змея подколодная. Будь с ней поосторожнее.

— Видел твое объявление на доске. Мило!

— Не «мило», а практично. Вот увидишь, оно еще сослужит службу.

— Будем надеяться. Хозяйке усадьбы не подобает портить руки уборкой и возиться с землей. Я хочу, чтобы у моей жены были нежные ручки, как у герцогини.

— Прекрасно! Значит, теперь я могу всласть посидеть за компьютером.

— А как прошла встреча с мистером Андервудом?

— Думаю, на первое время он подойдет. Пока мы не найдем нормального садовника. Андервуд мог бы выполнять кое-какую мелкую работу: собирать листья, косить, рубить дрова. Его жена придет завтра готовить нам обед. Она служила поварихой у предыдущих хозяев.

— Я поражен, дорогая. — Дэвид ласково взял жену за подбородок. — Не думал, что ты так блистательно со всем справишься.

— У меня еще полно дел…

Он закрыл ей рот поцелуем.

— Ш-ш, не забывай, кто твой самый важный клиент!

Миранда проснулась среди ночи. Дэвид крепко спал, лежа на животе. Его спина мерно вздымалась и опускалась в серебристом свете луны, пробивавшемся сквозь щель между шторами. Внезапно лежавший рядом мужчина показался Миранде чужим и бесконечно далеким. Она ощущала тепло его тела, и все же их словно разделяла незримая стена. Будто неведомая злая сила разметала их в разные стороны, разрушив все, что их когда-то связывало. Миранда прислушалась к вою ветра над крышей дома, и ее охватило пронзительное чувство одиночества. Эту боль она привыкла глушить, занимая мысли каким-нибудь делом. Чуть помедлив, она выбралась из кровати, набросила халат, неслышно проскользнула в гардеробную, закрыла за собой дверь и включила свет. Отделанная в стиле дорогого бутика, с полками и ящиками красного дерева, эта комната, предназначенная исключительно для ее одежды, была особой гордостью Миранды. Но сейчас аккуратно висевшие на деревянных плечиках платья и костюмы, тщательно рассортированные по сезонам и назначению, вызвали у нее лишь горький смех. К чему все это изобилие? Ей негде показаться в этих нарядах. У нее нет друзей. Даже лондонские подруги начали забывать о ее существовании.

Одно за другим она принялась снимать с вешалок платья, с тоской разглядывая свои сокровища.