На одной из вышеприведённых фотографий правнук Илья показывает пальчиком на это место.

Я своим говорила о том, что когда придёт наш с Виктором черёд – пусть меня положат к папе. А это пустое место, где было дерево, должно быть определено Виктору. Он много лет проработал в Дзержинке и, если из родных некому будет приехать сюда, память о нём и о многих таких же ветеранах НИХТИ, переживёт время и их могилки не будут брошенными.

Мы предполагаем, а судьба располагает…

Получилось так, что на элитном кладбище в Долгопрудном наша семья в начале – 2000-х приобрела участок на 4 места, два из которых были предназначены для Виктора и меня…

И вот после покупки этого участка мне снится сон, о котором хочу рассказать сейчас.

Вижу во сне, будто мы живём в доме, где раньше жили в Дзержинке. Только в другом подъезде, и почему-то в большой трёхкомнатной квартире. В крайней комнате слева лежит на кровати больная бабуся. В глубине комнаты на чём-то стоит что-то (что-то похожее на вазу).

Кто-то входит и это «что-то» уносит. Бабуся мне говорит, указывая пальцем на то, на чём стояло что-то, и говорит – «Это очень меня смущает». И дальше она объясняет жестами что-то, что её очень волнует и она с чем-то не согласна.

Во сне я подхожу ближе к предмету, на который она указывала и вижу, что это большой пень, вернее, обрезок толстого не ровного бревна, желтоватого цвета, стоящее на полу, который раньше я приняла за вазу…

Во второй части сна я слышу, как кто-то говорит, что мы залили водой нижнюю квартиру. Стэлла берёт тряпку и начинает вытирать воду с пола – в той части коридора, где расположена комната бабуси. А в противоположном конце коридора – раковина. Из крана течёт вода. Я стараюсь его закрыть, но он сломан и не закрывается. Струя воды, льющейся с напором из крана – чистая.

Вот такой сон…

Если начинать рассматривать сон с конца, то здесь всё очевидно. Чистая вода – информация. Вода около комнаты бабуси – это значит, что, именно, она старается донести до нас своё мнение.

О чём она мне хотела сказать, показывая на кусок сухого бревна?

Дальше понятно и без всяких Сонников. Она указывала мне на кусок бревна. Это, конечно, – пенек от дерева, который стоял тогда между могилками наших родных.

Бабуся упрекала меня во сне в том, что я изменила первоначальное решение. За оградкой покоится вся наша бывшая семья. И место есть. И решение было принято другое…

Но переживала не только бабуся по поводу принятого нами решения в пользу Долгопрудного…

После моего сна, 6-го апреля, когда уже был куплен «участок» в Долгопрудном, Милочка поехала на наше старое кладбище. Наплакалась она там вволю. Во-первых – папа смотрел на неё, как ей показалось, с большим укором и печалью.

Здесь необходимо упомянуть, что с фотографий, которые находятся на памятниках, обычно глаза смотрят на тебя, в каком бы месте ты не стоял. Переходишь на другое место, а они опять смотрят на тебя, как будто преследуют тебя взглядом…

Но главное, что поразило Милочку, «плакал» Боречкин памятник. Погода была солнечная, всё кругом сухо, все памятники сухие, и на Борином памятнике сверху тоже не было воды, а по острым боковым краям памятника бежали водяные струйки. Странно, ведь, памятник мраморный, внутри не полый, сверху сухой. Откуда же брались эти струйки? Что случилось? Почему, именно, его памятник плакал?

Бабусин сон, печальный взгляд отца и – плачущий памятник Бориса, пока всё это ещё не связано с появлением крестов на памятнике бабуси и Милочки. Это как бы – прелюдия к последующим событиям.

У Милочки умер муж – Володя Суховеров, его похоронили на кладбище в Щербинке, рядом с могилой его матери.

Когда не стало Милочки, места рядом с Володей не было, а под захоронение к нему ещё не разрешалось «по времени»…

И тогда – Милочку положили к бабусе, на старом Дзержинском кладбище…

От их семьи остался только приёмный сын – Сергей. Поскольку когда-то, дай Бог – не скоро, придёт и его черёд, придётся, как и всем нам – определяться с последним пристанищем.

На похоронах Милочки кроме родственников с нашей стороны, были и родные её мужа Володи. И тогда – там всем было объявлено следующее…

Поскольку у нас с Виктором теперь есть свои «места» в Долгопрудном, это нетронутое пустое «место», где раньше росло дерево, будет принадлежать Серёже…

На самом деле, меня не оставили в глубине души мысли о сожалении, что мы с Виктором распрощались окончательно с Дзержинкой, теперь уже и с местом своего последнего пристанища…

Я убеждена, Милочка прочитала мои мысли и дала мне лично знать о том, что она помнит – что было нами говорено на её похоронах.

Место рядом с ней принадлежит Серёже.

Только Я увидела на фотографии – на этом пустом месте металлический крест с написанными на нём её данными. Это было показано только мне.

Этим крестом Милочка напоминала мне, что это место теперь – её личная собственность, и оно принадлежит уже не нам, а – ей… Она хочет, чтобы любимый приёмный сын Сергей и в будущем всегда был рядом с ней.

А для того, чтобы все помнили об этом, на фотографии памятника – её и бабуси появился золотой крест. Это, как знак свыше – крест необычный и по форме и по цвету… Он подтверждал смысл всего, что мне было показано на фотографиях…

Год спустя – опять крест, теперь похожий на земное творение – белого цвета, передающий настроение спокойствия и надёжности…

Не раз проверяли, приезжая на кладбище. Помните, на верхних фотографиях на предыдущем ряду слева от гранитного памятника были видны белые кресты? На самом деле, в реальной жизни их никогда не было. И золотого креста за нашим памятником – не видели…

Вот такая история с этими фотографиями и крестами.

Но это ещё не всё.

Раз уж вспомнила я о снах моего общения с бабусей, могу рассказать ещё такой случай – всё про тот же памятник.

Милочка тогда была ещё жива…

Иногда, ложась спать, я спрашивала у них (ушедших) о разных мучающих меня вопросах или проблемах. И, к моему удивлению, получала ответ. Но часто этим пользоваться не следует, так как лишний раз тревожить души «ушедших…» не рекомендуется.

А со временем, без всяких на то моих вопросов и просьб, они