– Судя по всему, – сказал он, – экипаж знал, что чем-то не угодил Лиге. Это касалось их всех, они все были виновны… и все они тряслись от страха, по мере того как приближался момент пересечения границы. В каком-то смысле ими стоит восхищаться – большинство придурков просто сидели бы и выли с тоски, зная, что им предстоит сдохнуть. По крайней мере, у этой команды оказался достаточно хороший вкус для того, чтобы устроить оргию. – Он вздохнул и посмотрел на меня. – Полагаю, тебе вряд ли известно, что такое ужасное они совершили?

Я покачал головой.

– Никто мне ничего не говорил.

– Ты был просто пассажиром. Летел обратно на Землю, верно?

– Верно. Я работал на спутнике Трояна, но там стало слишком опасно. Вы ведь знаете, что на Трояне гражданская война. Большую часть времени они просто дрались друг с другом, но несколько недель назад кто-то обратил внимание и на нас – на нашу станцию едва не свалился снаряд. Взрыв разрушил внешнее поле нашего купола и едва не пробил внутренний, так что командир нашей базы решил, что мы должны эвакуироваться. Остальной персонал улетел на двухместном разведывательном катере, но мне пришлось оставаться, пока все не было законсервировано как положено.

– Они оставили тебя одного? – спросил Бенджамин. – В то время как мандазары обстреливали базу снарядами?

– Снаряд был только один, – сказал я, – и я согласился остаться добровольно. Кто-то ведь должен был проследить, чтобы компьютеры завершили консервацию базы. Так или иначе, за мной прилетела «Ива», так что все было в порядке.

– Когда «Ива» появилась в системе Трояна? – спросил Филар.

– Сразу же после того, как другие улетели на катере. «Ива» пять дней висела на орбите, а затем подобрала меня, чтобы доставить домой.

– Похоже на то, что они выполняли некую тайную миссию, – оживился Бенджамин. – Не появлялись, пока не улетели все остальные. Пять дней ждали на орбите, хотя их могли сбить.

– Конечно, они выполняли тайную миссию, придурок! – Тобит закатил глаза. – Прежде всего они перевозили эту королеву с Трояна на Целестию… вероятно, потому бедняги и погибли. Лига косо смотрит на тех, кто транспортирует опасные неразумные существа из одной звездной системы в другую. И могу побиться о заклад, что эту королеву сочли неразумной и готовой совершить убийство. Говоришь, Троян воюет уже двадцать лет?

Я кивнул.

– Что ж, в таком случае у нее должна была быть собственная армия, не так ли? Как долго, по-твоему, эта старушка могла играть роль полководца и до сих пор не замарать своих челюстей, ни разу не лишив никого жизни, кроме как ради самозащиты? – Он фыркнул. – Когда я изучал королев в Академии, никто не описывал их как святых.

– Значит, Лига убила королеву, потому что она могла бы убить других. И они расправились с экипажем только за то, что те пытались доставить опасное существо на другую планету?

Филар кивнул.

– Для Лиги это своеобразный метод борьбы с болезнями: никогда не позволять нецивилизованным организмам покидать родную систему. Королева, вероятно, заявила, что она чистый ангел, и экипаж «Ивы» поставил на то, что она говорит правду. И проиграл.

Мне стало несколько не по себе оттого, что я больше недели безрезультатно размышлял о причинах случившегося, а затем явился Тобит и с первого взгляда определил, почему все погибли.

– В таком случае, – спросил я, опасаясь, что ответ окажется столь же очевидным, – кто послал нанитов? Что им было нужно?

– Черт его знает… Что толку от украденного яда? И как могли наниты проникнуть на корабль? Кто знал, что «Ива» везет королеву? Кто-то на Трояне? Или, может быть, на Целестии?

– Почему на Целестии? – спросил Бенджамин.

– Господи, парень, чем ты занимался в Академии? – простонал Тобит. – На Целестии тоже есть мандазарское население – туда эвакуировали десять миллионов детенышей незадолго до того, как на Трояне началась заварушка. Все думали, что это лишь временная мера, но война затянулась на два десятилетия, и детишки успели вырасти.

Неожиданно он повернулся к трупу королевы и несколько секунд смотрел на него.

– Гм… когда внеземной флот доставлял детенышей на Целестию, я что-то не помню, чтобы Адмиралтейство отправляло с ними хоть одну королеву.

– Точно, – подтвердил я. – Моя сестра в то время работала в Дипломатическом корпусе, и Высший совет предложил ей связаться со всеми королевами, чтобы выяснить, не хочет ли кто-то из них эвакуироваться вместе с детьми; Саманта лишь рассмеялась в ответ – ни одна королева никогда не покинет родную территорию ради того, чтобы играть роль няньки при куче детишек. Это не королевское дело.

– Значит, Целестия получила десять миллионов юных мандазаров, – пробормотал Тобит, – и ни одной королевы. Впрочем, кого это, черт побери, волнует? Низшие касты ничем не глупее людей, и они могут и сами о себе позаботиться.

– Но у них есть свои инстинкты. – Я пожал плечами. – Им требуется руководство. Они нуждаются в том, чтобы ими правила королева.

Разведчик скорчил гримасу.

– Могу поклясться, тебе об этом сказала сама королева. «Бедные, несчастные, они не смогут прожить, не поцеловав мою королевскую задницу». – Он фыркнул. – Но правда это или нет, некоторые из этих чертовых омаров, похоже, в это верят. Особенно на Целестин. Если они прилетели туда детьми, кто они теперь, когда им за двадцать? Они наверняка считают, что вся их жизнь пошла к черту – в этом возрасте почти все думают, что их жизнь пошла к черту – не раскрывай пасть, Бенни, – так что меня вовсе не удивляет, что часть из них полагает, будто при королеве станет лучше. Каким-то образом они убедили Адмиралтейство привезти им одну… или же Адмиралтейство само пошло на аферу, решив, что королева наведет порядок среди юных омаров.

– Адмиралтейство давно уже не идет ни на какие аферы, – возразил Бенджамин. – Три года назад у них была большая чистка.

Тобит протянул руку и сделал вид, будто хочет стукнуть парня по шлему.

– Каждый раз, когда ты говоришь подобную чушь, я снижаю тебе оценку еще на один балл. – Он повернулся ко мне и закатил глаза. – Черт бы побрал этих кадетов!

Мы продолжали продвигаться дальше по кораблю, приближаясь к кают-компании. Я с трудом скрывал свое волнение: наверняка разведчики сочтут меня ни на что не годным капитаном из-за того, что не навел там порядок. Пониженная температура не давала трупам разлагаться, но тем не менее у большинства из них опорожнился кишечник, когда расслабились все мышцы, и в помещении пахло как в долго не убиравшемся туалете. Я собирался уже заранее извиниться, сказав, что хотел все убрать, но решил, что не стоит ничего трогать до прибытия специалистов. Но как только мы вошли в дверь, до меня наконец дошло, что Тобит и Бенджамин не чувствуют никакого запаха, находясь внутри скафандров с собственным запасом воздуха и всего прочего, так что я оказался единственным, кому пришлось зажать нос. Но даже при этом юный Бенджамин застыл как вкопанный при виде валяющихся вокруг мертвых тел, большинство из которых были обнажены, и ни одно не являло собой приятного зрелища. Тобит оставался невозмутимым, пока не заметил женщину-адмирала, которая меня поцеловала; он бросился прямо к трупу и уставился на него.